ДОСЬЕ НА ИЕРОНИМА

Приоритетное досье

Описание

Волосы темные, лицо смуглое, глаза карие. Рост — 1 м 80 см, вес — 70 кг.

Возраст — 18 лет и 4 месяца.

Три правонарушения, зарегистрированные в период пребывания в Доме детей

• неповиновение,

• драка,

• попытка дестабилизации группы Красных.

Отличительные черты

Умный, влиятельный, хорошо сдерживает эмоции, доказал способность рисковать ради других, может проявлять щедрость.

Резюме

Личность, с трудом поддающаяся определению, а стало быть, и контролю.

Изначальное задание

Внедриться в детскую банду района № 1, известную под названием «Сорняк», члены которой совершают насильственные действия, главным образом в отношении властей Зоны № 17. Иероним должен был установить их личности, а также личности тех, кто их поддерживает, рассекретить явки и тайники оружия.

В течение первого месяца к нам регулярно поступали сведения, но затем след его затерялся. Новый агент, отправленный на место, установил, что Иероним жив. После того как он вычислил агента, последний был тотчас отозван обратно в Дом и доставил следующее сообщение: «Теперь я все понял и больше никогда не вернусь. Я знаю, кто мои собратья, а кто — враги. Иероним».

Список стратегических приемов, использованных при попытках возвращения

• дружеское расположение

• разумные доводы

• соблазнение

• объявление «ВС»

• шантаж

• применение силы.

Местоположение

Иероним очень мобилен, и у него в распоряжении не менее шести пристанищ, где можно спрятаться. Он использует преимущественно три дома (их адреса указаны в приложении), где проживают ложные семьи, и три-четыре дома, занимаемых настоящими семьями, сочувствующими его деятельности.

Нынешняя роль в группе «Сорняк»

С недавнего времени Иероним — главарь организации. Он планирует диверсионные операции и при случае не гнушается участвовать в них лично. Именно он призвал к бойкоту медикаментов, производящихся фирмой «АААП», которая принадлежит Артюру Ф., одному из членов Триумвирата. Кроме того, Иероним якобы создал подпольные школы для сирот. Согласно нескольким источникам, в настоящее время он стремится объединить различные подпольные группы Зоны № 17.

Самая последняя информация

В настоящее время его группа ослаблена наркоторговцами, которые пытаются обосноваться на его территории, дабы расширить свою клиентуру за счет маргинальной молодежи.

 

 

Я в восторге от Иеронима. Если бы на меня не рассчитывали мои друзья, возможно, я бы пошел тем же путем. Уже пару ночей мне снится счастливый исход, который мало-помалу вырисовывается для всех нас. Мне еще понадобится этот «герой» для успешного осуществления моего великого замысла.

После обеда я перечитываю полученные записи. Нужно как можно быстрее выяснить, что означают буквы «ВС». В голове начинает складываться стратегия, которую я предложу Цезарям. Мои слова должны звучать убедительно: мне очень хочется немедленно отправить Еву на родину. Это моя главная цель, и она гораздо важнее самого задания. К тому же все остальные провалили его, и я не понимаю, почему именно я должен добиться успеха.

 

Юпитер не является на вечернее собрание второй раз подряд, но Цезарь 1 это никак не комментирует. Словом, мы возвращаемся в свои комнаты раньше обычного. Как всегда, я жду одного из своих обычных гостей. Сегодня это Ромул, он не в духе и говорит скороговоркой:

— Отцу плохо. Может, он наконец-то умрет. Цезари очень волнуются, но постоянно меня избегают. Я решил подслушать под дверьми, и то, что я узнал, меня разозлило. Цезари сделают все для того, чтобы сохранить власть, назначив Рема преемником старика. Поскольку он не способен принимать разумные решения, они будут решать вместо него. Но я не допущу этого! Клянусь тебе. Чтобы добиться своих целей, им придется устранить меня. Мето, ты скоро мне понадобишься. Ты готов перейти в мой лагерь?..

— Я на твоей стороне, Ромул.

— Спасибо, именно это я и хотел от тебя услышать. Мне пора.

Когда он уже собирается пожать мне руку, я добавляю:

— Ромул, я предан тебе и не сомневаюсь, что в Доме наконец наступят перемены. Я прав?

— Поговорим об этом позже, ладно?

 

Меня будит Аттик, у него озабоченный вид:

— Я должен предупредить тебя, что события развиваются не совсем так, как я предполагал. Цезари хотят устроить обыск — перерыть все комнаты и осмотреть людей, чтобы найти ключ. В первую очередь это касается тебя. Приятель передал мне слова Цезаря 3: «Странно, что пропала именно та отмычка, что используется в секторе Мето!» Где ты обычно его прячешь?

— Ношу с собой в носке.

— Они проверят твою одежду и все закутки в раздевалке, пока ты будешь в душе. Не знаю, как ты выкрутишься. Это я во всем виноват!

— Аттик, я найду выход. Прошу тебя, не волнуйся. Ты и так уже много для меня сделал.

Я долго не могу заснуть после его ухода, но наутро уже четко знаю, как нужно действовать. Душ мы принимаем после утренней пробежки, так что я могу спрятать ключ снаружи. Придется на пару секунд отвлечь внимание моих «товарищей».

За завтраком ко мне подсаживается Жан-Люк. Ему лучше, и он шепчет:

— Остальные меня бойкотируют. Думаю, тебе не нужно пока со мной водиться, а то тебе грозит та же участь.

— Я не из тех, кто бросает друзей.

— Спасибо, что назвал меня другом.

 

Мы выходим на пробежку. Уже через два километра я вдруг слышу, как Жан-Люк падает у меня за спиной. Я останавливаюсь и наклоняюсь помочь ему. Кажется, он потерял сознание. Прежде чем позвать остальных, я прячу ключ под моховиной и кладу сверху две скрещенные палочки. Пока кричу, пытаюсь запомнить особенности ландшафта. Группа «Э» в полном составе сбегается и окружает Жан-Люка. Влепив ему пару увесистых оплеух, Бернар заявляет:

— Сооружаем носилки и возвращаемся.

Не проходит и пяти минут, как мы уже отправляемся в обратный путь.

 

Я спокойно принимаю душ. Солдаты тщательно обыскивают комнаты и форму, даже не пытаясь проделать все это незаметно. Досадуя, что вернулись ни с чем, они проникают в душевые, чтобы обследовать каждый миллиметр тела. Мы позволяем обращаться с собой, как с куклами. При помощи тонких электрических фонариков они долго осматривают полости рта, а затем с ворчанием уходят. Мы одеваемся и с облегчением переглядываемся.

На выходе из раздевалки Цезарь 3 уводит меня в комнату, где мы готовимся к заданиям.

— Ну, как твои успехи? — начинает он.

— В целом неплохо. Но для начала объясните мне, что значит «ВС»?

— Это аббревиатура от «Возврата в семью». Мы говорили, что его сестра якобы погибла в автокатастрофе и семья получила разрешение требовать его возвращения.

— Но ведь это бы означало, что он свободен и ему незачем было сюда возвращаться.

— Ему понадобилось бы появиться в Доме для получения необходимых сведений о его семье и прохождения медосмотра… Но давай сменим тему. Как тебе уже известно, это сообщение не заинтересовало его, и он предпочел остаться с детьми-бродягами. Поэтому я надеюсь, что ты придумал что-нибудь получше.

— Да, но чтобы я мог продумать свой план во всех деталях, мне нужны сведения о пассажирах «Либерты» — того судна, о котором писали газеты Зоны.

— Это еще зачем? — сурово спрашивает Цезарь 3.

— Чтобы меня приняли в банду, я должен выдумать себе правдоподобную легенду. Я решил сказать, что сбежал с корабля на континент и с самого своего прибытия укрывался в сточных канавах. Это объяснило бы мою недостаточную осведомленность о Зоне и о жизни на суше вообще.

— Я подумаю, какие документы можно предоставить тебе для ознакомления, не подвергая опасности Дом.

— Думаю, чем лучше я буду информирован, тем эффективнее смогу действовать.

— Действовать ради чего и против кого?

— Не понимаю вопроса.

— Я уверен в обратном, но не будем об этом. Как ты рассчитываешь снискать доверие этих жестоких маргиналов? Они не только подозрительны, но еще и безжалостны. Тебе понадобится как-то задобрить их.

— В вашем досье я прочитал, что у банды Иеронима возникали конфликты с наркоторговцами. Я могу взять на себя ответственность за убийство байкера Бориса.

— А как ты уговоришь Иеронима вернуться?

— Я буду играть с ним по-честному и освежу его память, похвастаюсь тем, что успешно возглавил восстание против Цезарей, а потом скажу, что нуждаюсь в нем, чтобы отомстить Юпитеру и уничтожить Дом. Я объясню, что решил внедриться в группу «Э», сплотить союзников и собрать максимум информации для разработки плана. Я добавлю, что его опыт и знания необходимы для успешного осуществления моих замыслов. Учитывая его благородство, он наверняка согласится мне помочь.

Цезарь 3 устремляет на меня взгляд, смысл которого трудно понять: смесь недоверия и издевки.

— А ты хитер.

Он встает, чтобы выйти, и я слышу его бормотание:

— По мне, так даже слишком.

 

Он уходит — вероятно, чтобы побеседовать с другими Цезарями, перед тем как принять решение. Около часа я сижу один. Я понимаю, что удивил его и скорее всего насторожил, но время поджимает, и нужно было предложить какое-то решение. Я чувствую опустошенность. Цезарь 3 возвращается:

— Вопреки моим ожиданиям, твой план утвержден. Ты собираешься работать в одиночку?

— Нет, хотелось бы взять с собой Анну.

— Почему именно ее?

— Я видел ее в деле: она очень эффективно работает, умеет становиться невидимой и хорошо знает местность.

Подлинная же причина в другом: лучше всегда знать, где находится тот, кто за тобой следит.

— Ладно, отправишься через два дня. Ну а пока готовься. Ах, да, чуть не забыл: с тобой хочет встретиться Жан-Люк. Понимаешь, мы беспокоимся за него. Думаю, мы ошиблись: не выйдет из него «эшника».

 

Мой товарищ лежит в санчасти. Он очень возбужден, лицо вспотело.

— А, Мето, друг! Ты здесь. Подойди ближе, поговори со мной. Мне нужно прогнать все эти навязчивые воспоминания.

— Даже не знаю, что тебе сказать.

— Рассказывай о чем угодно. Мы здесь одни, и нас никто не подслушает. Например, о своем последнем задании или о том, как ты руководил восстанием против Цезарей. Давай, прошу тебя.

Я молчу, и тогда он выходит из себя:

— Ты не доверяешь мне, да? Но я же тебе все рассказал!

Я решаю уступить его просьбе, стараясь не упоминать тех моментов, что еще неизвестны Цезарям. Жан-Люк внимательно слушает, изредка задавая вопросы. Он заметно оживляется. Я ухожу на обед, пообещав вернуться на следующий день. Как я и ожидал, остальные проявляют ко мне безразличие, словно я переметнулся в чужой лагерь и теперь они презирают меня. Меня преследует мысль о том, что все это — инсценировка, цель которой — изолировать меня и сделать доверенным лицом Жан-Люка.

 

После отбоя ко мне заходит Клавдий.

— Мето, давай используем эту встречу по максимуму, — начинает мой друг. — Ромул намекнул, что она будет последней перед долгим перерывом. Он хочет, чтобы впредь твоя дверь оставалась ночью закрытой для всех, кроме него. Ромул сказал, что от него ускользает слишком много информации. Он должен сохранять контроль и боится, что за его спиной зреет заговор.

— Это меня не удивляет. Он чувствует себя одиноким и загнанным, но мне он больше не нужен, потому что у меня есть ключ от моей комнаты!

— Я догадывался, что это был ты. Вся эта суматоха была из-за тебя! Как тебе удалось пережить обыск?

— Меня предупредили, и я спрятал ключ снаружи во время утренней пробежки.

— Все равно будь осторожен, Мето. Вчера я подслушал конец одного разговора в конторе и сумел разобрать, что Юпитер говорил о тебе. Он сказал, что нужно позволить тебе довести до конца твой дерзкий замысел и что хватит уже Цезарям бояться какого-то сопляка. Выйдя из комнаты, Цезарь 2 негромко выругался, мол, старый шеф не в своем уме и подвергает Дом необоснованному риску. На что Цезарь 1 возразил: «Но Мето еще не победил, и я пока не сказал свое последнее слово».

— Мне нужно будет выйти завтра вечером. Сможешь узнать для меня расписание?

— Оставь дверь открытой. Постараюсь заскочить.

Я рассказываю о предстоящем задании на континенте и вижу, как он морщится:

— Вернуть обратно Иеронима? Ты меня пугаешь. Между собой они считают эту операцию невыполнимой и даже самоубийственной. По-моему, они нашли способ, как от тебя избавиться.

— Не волнуйся. Я буду осторожен.

 

Впервые за долгое время я смог выспаться и наутро встречаюсь с остальными за завтраком. Они оставляют для меня место, но не позволяют участвовать в разговоре. Я смиряюсь со своим одиночеством. Натянув на себя экипировку в раздевалке, я вдруг обнаруживаю, что в правый ботинок что-то попало. Хочу разуться и посмотреть, но меня останавливает Бернар:

— Некогда, и так опаздываем.

Это было подстроено. Боль пронизывает меня с самых первых шагов. Я догадываюсь об ухмылках под масками моих палачей и прилагаю огромные усилия, только бы не доставить им удовольствия и не выказать своих страданий. Я знаю, что долго не продержусь, они обгоняют меня один за другим, всякий раз толкая и выводя из равновесия. Оставив меня позади, они поочередно возвращаются и следят за мной. Я хочу добежать до тайника с ключом и высматриваю свои ориентиры. Надеюсь, что падаю в нужном месте. Я сбрасываю ботинок и одновременно шарю в траве во всех направлениях, пытаясь найти ключ. Он перепачкан землей, и я засовываю его в левый ботинок. Остальные поворачивают вспять. Я вытаскиваю из ступни гвоздь. Мой носок в пятнах крови. Я кричу из-под маски: «Шайка мерзавцев!», но слышится лишь комичный звук, похожий на крик недорезанного поросенка. Они помогают мне встать, и я не успеваю завязать шнурки. Меня выталкивают вперед и заставляют бежать первым, подгоняют, если, по их мнению, я бегу недостаточно быстро. Я в ярости, но в душевой этого не показываю, а затем просто делаю крюк, чтобы зайти в санчасть. Цезаря 3 беспокоит мое состояние:

— Как ты поранился? Сейчас же снимай второй носок. Мы найдем тебе чистые.

Я охотно подчиняюсь, потому что успел переложить ключ в карман.

— Просто острый камешек в ботинке. Нужно было его раньше вытащить. Как себя чувствует Жан-Люк?

— Неважно. Кстати, он хочет тебя видеть.

— Постараюсь зайти позже. Главное — подготовиться к заданию.

Я научился распознавать малейшие эмоции на лице у Цезарей. Он растерян: не ожидал, что я откажусь.

В библиотеке я нахожу досье по «Либерте». Отодвигаю в сторону газетные вырезки, не заслуживающие доверия, и знакомлюсь с планом судна, списком пассажиров и членов экипажа. Еще для меня приготовили более общее досье о «судах для ссыльных» и условиях жизни на борту.