Образ Мефистофеля

Образ Мефистофеля. И в легенде о докторе Фаусте, и в народной книге, и в последующих литературных обработках предания неизменным спутником Фауста является черт. Он сопровождает чернокнижника в образе черной собаки и помогает ему творить свои колдовские, дьявольские дела. Гетевский Мефистофель, конечно, тоже черт, но это уже не черт народной книги и не черт шестнадцатого столетия.

В отрывке 1790 года Мефистофель ещё не характеризует себя, да и Господь ещё не определяет его как хитреца, который из всех духов отрицания наименее в тягость Ему. Но уже и здесь Мефистофель является хитрецом, причем хитрецом в двойном смысле.

Он играет сам с собой, иронизирует над собой, демонстрирует отличное чувство юмора. Во времена, когда уже не верят в черта шестнадцатого столетия, и умный, просвещенный черт не должен верить в себя. При этом отсутствие реалистичности в романе вознаграждается глубиной символики и образностью, значением и значительностью.

Тут сказывается и поэтическое искусство черт прогоняет себя своими же насмешками, и в то же время никуда не уходит. Благодаря такому черту устраняется жуткая атмосфера преисподней и вместо нее создается приятный настрой, зароняющий в душу читателя искру авантюризма и жажды приключений. Таким образом становится понятным, почему Фауст мирится с обществом такого зловещего спутника. И сам образ Фауста выигрывает от того, что черт здесь является юмористическим персонажем.

Наконец, в этом сказался весь оптимизм Гете, который был связан у него отчасти с его природной мягкостью, позднее пришедшей в олимпийское спокойствие, отчасти с его пантеистическим, берущим своё начало от Спинозы способом созерцания, позволяющим ему видеть вещи по ту сторону добра и зла. Такой способ понимания зла тоже имеет право на существование, в особенности, если и другое, более глубокое и мрачное воззрение на зло не отсутствует ,13 - писал А. Бельшовский.

И красноречивым доказательством того, что оно не отсутствует, является трагедия Гретхен. Впоследствии Мефистофель говорит о себе, что он часть той силы, которая постоянно хочет зла, но творит добро. В отрывке 1790 года этого не указывается, но и там Мефистофель проявляет себя по отношению к Фаусту именно таким образом. Черт хочет погубить Фауста, но оказывает на него совершенно иное, педагогическое, воздействие.

Мефистофель является своеобразным перводвигателем Фауста, который не дает ему остановиться и опустить руки. Он отправляется на землю, чтобы, экспериментируя над миром и человеком, стать духом беспокойства. Он не только сила зла, но и беспокойный спутник, посланный Фаусту, чтобы, дразня его, толкать к делу. В произведении Гете испытывается не конкретный доктор Фауст, а разум и идеи всего человечества. И Мефистофель со своим ясным, проницательным умом становится воспитателем Фауста.

Конечно, он хочет таким путем низвергнуть с идеальной высоты этот возвышенный дух, стремящийся к целому, хочет отвлечь его от первоисточника поэтому он и рисует мечтателю и идеалисту Фаусту, душа которого полна фантазий, реальный мир во всей его наготе, каким он и является в действительности, а не в иллюзиях его выспренному порыву к целому он указывает границы и пределы такого стремления его возвышенному уму он демонстирует всю низменность и пошлость бытия его чувственному духу Мефистофель с неумолимой логикой показывает всю силу влекущей вниз чувственности.

Шиллер метко заметил, что рассудок здесь противопоставлен разуму. Мефистофель старается излечить Фауста от болезненного идеализма, заставить его отказаться от безмерного стремления ввысь и постепенно подчинить его тем пределам, которыми ограничен конечный человек. Он одновременно и толкает Фауста вперед, и пытается сбить его с пути, заставить оступиться. В этом и проявляется двуплановость образа Мефистофеля, призванного творить зло, но в то же время помогающего Фаусту, а в его лице и всему человечеству двигаться вперед по пути прогресса. Средневековый договор Фауста и черта приобретает в трагедии Гете новую трактовку, наделяется иным, символическим смыслом.

А смысл в том, что движение - это единственный способ существования жизни. Остановка ведет к регрессу и деградации. И в этом контексте Фауст и Мефистофель - части единого целого, то есть движения и прогресса. Мефистофель постоянно заставляет Фауста идти вперед и преодолевать препятствия.

И Гете ставит вопрос о цене прогресса.