Реферат Курсовая Конспект
Часов 54 минуты - Лекция, раздел Литература, Марина Серова. Коллекционер женщин Половина Дня Прошла В Ожидании; Бездействие Угнетает. Когда Ж...
|
Половина дня прошла в ожидании; бездействие угнетает. Когда же освободится Дима?
Только и делаю, что ем, пью, читаю – и жду звонка. Может, для проформы проверить алиби жены Королева? Набрала номер домашнего телефона известного бизнесмена.
Длинные гудки: либо никого нет, либо очень заняты. Ничего, я терпеливая, подожду… Пять гудков, шесть… Считаю до десяти и…
– Квартира Вадима Сергеевича Королева.
– День добрый. Вас беспокоит Иванова Татьяна Александровна. А с кем, простите, имею честь беседовать?
– Моя фамилия Белова, – вежливо ответили на том конце провода. – Я домработница и – по совместительству – гувернантка.
А, многоуважаемая моль! Вы‑то мне как раз и нужны, сударыня!
– Мне необходимо задать вам несколько вопросов, разумеется, если вы не слишком загружены работой и можете на них ответить.
– Конечно‑конечно! – с готовностью воскликнула мадемуазель Белова. – Я внимательно вас слушаю. Только – одну минуточку – утюг выключу.
Я машинально глянула на часы, чтобы засечь время.
– Алло? – Не прошло и сорока секунд. – Спрашивайте, пожалуйста. Может быть, вам неудобно говорить прямо сейчас? Если желаете…
Не желаю. Терпеть не могу угодливость! Вот так бледная моль – а я‑то считала ее особой молчаливой.
– Мне очень удобно, поверьте. Именно сейчас. Итак, не будете ли вы любезны сообщить мне некоторую информацию о ваших хозяйках?
– Извините, – кажется, сеньорита оскорбилась. – У меня только одна хозяйка – Маргарита Алексеевна.
– Прекрасно, с нее и начнем. Может, вы потрудитесь вспомнить, что ваша единственная хозяйка делала вечером тринадцатого апреля?
Не будем ерничать, Татьяна Александровна. Вежливость, предельная вежливость. Не выходите за рамки приличий.
– Тринадцатого – это когда случилось несчастье?
– Именно.
– Сидела дома.
– Вы уверены?
– Конечно, уверена! – Госпоже Беловой мой вопрос, видимо, показался странным. – Я помогала Маргарите Алексеевне присматривать за девочками… Потом был звонок, соседи Маргариты Вадимовны сказали о несчастье. Вадим Сергеевич – он тоже был дома – сразу поехал. И такой переполох начался! Вы знаете, Маргарита Вадимовна очень плоха.
– Она заболела?
– Нет, физически нет. Но постоянно плачет. За девочками не следит. Сиротки жмутся к ней: «Мама!» А она совсем ушла в себя, о детях забыла, внимания не обращает…
– Сочувствую.
Что еще я могла сказать? Жалко детишек: они, похоже, потеряли не только отца, но – что еще страшнее – и мать…
– Тяжело смотреть, знаете…
– О… извините, я прерву вас, – а сколько времени вы знакомы с Королевыми?
– Я работаю у них два года. По рекомендации.
– Следовательно, неплохо знаете характер каждого члена семьи.
– Да… – моль замялась. – Я должна описать?
В чем дело? Что ее смущает?
– Желательно.
– Ну, Маргарита Алексеевна очень спокойная, мягкая. Внучек любит. Все время дома сидит: для нее на улицу выйти – проблема. Вадим Сергеевич все время в делах: утром уезжает, вечером приезжает. Я его почти не вижу. Ксеня – она… Понимаете, мы не очень ладим. У нее тяжелый характер… ну и вообще…
– Что – вообще?
– Может быть, это мне только кажется, но, по‑моему, Ксеня меня не очень любит.
Понятно.
– Скажите, вы уходите на ночь к себе домой или живете у Королевых?
– Когда как. Разве это важно?
– Безусловно. А тринадцатого вас, конечно же, попросили остаться.
– Ну да. Маргарите Алексеевне нужна была помощь, она одна не справлялась: у Маргариты Вадимовны истерика…
– А разве младшая дочь не могла помочь?
– Ксеня? Она – конечно… но Ксеня поздно вернулась и…
Разве не без десяти семь?
– Когда примерно?
– Ну… я не помню…
– Маргариту Вадимовну уже привезли?
– Кажется, да. Впрочем, точно не знаю: было много хлопот…
Так. Кто же из них говорит неправду – мадемуазель Королева или мадемуазель Белова? Кому выгодна эта ложь?
– И последний вопрос…
– Ой! – всполошилась моль. – Звонок. В дверь звонят, – радостно сообщила она. – Извините.
Я услышала, как «домохозяйка и гувернантка» открыла дверь; далее последовали суетливые возгласы и – громкое: «Это Татьяна Александровна Иванова – по делу».
– Здравствуйте, – раздался в трубке приятный женский голос. – Я жена Вадима Сергеевича. Простите, меня не было. Вы хотели что‑то уточнить или нашли… того человека?
– Добрый день, Маргарита Алексеевна. Мне необходимо было знать некоторые вещи, но ваша помощница практически все уже разъяснила. За исключением одного: в котором часу тринадцатого числа Ксения Вадимовна вернулась домой?
– М‑м… не могу вам сказать. Я целыми днями в четырех стенах, за временем не слежу… Сегодня вот только повезла Риту к невропатологу. Нервный срыв.
– Мне очень жаль… И все‑таки – до или после приезда вашей старшей дочери?
– По‑моему, после… Господи, неужели вы ее обвиняете?!
– Нет‑нет, что вы! – Я поспешила заверить несчастную мать, что Ксению ни в чем не обвиняю, но алиби у девушки нет, поэтому необходима проверка. – Поймите, Маргарита Алексеевна…
– Да, конечно, да, – потерянно прошептала бедная женщина. Еще один удар… – Я понимаю, конечно.
– Поверьте, сударыня, я не хотела вас расстраивать. Теперь раскаиваюсь: не нужно было ничего говорить. Простите.
Я как можно сердечнее попрощалась, хотя едва ли меня услышали на том конце провода, и положила трубку.
Значит, Ксения, похоже, пришла позже, гораздо позже семи – уже после того, как ее отец привез Риту. Любопытно… Домой девица шла, по ее словам, пешком. От Баргомистровых до Королевых ходьбы минут сорок – сорок пять… ну, час, если ползти черепашьим шагом. Но Ксении нужно было избавиться от орудия убийства (если мужа своей сестры убила действительно она); на это ушло сколько‑то времени.
Та‑ак. Следовательно… А что «следовательно»? Каким образом я могу доказать виновность королевской дочки, если у меня на руках – одни домыслы?
Ладно, с Ксенией мы еще успеем разобраться, она никуда не денется. А вот с Голубковым – с ним надо бы поторопиться… Засудят мужика ни за что. Опять же – где доказательства непричастности его к убийству? Пока – наоборот, все улики против…
И куда, черт побери, делся Дима?
А не бросить ли пока кости? Скажем, чего мне ждать от встречи с арестованным Голубковым?
7 + 36 + 17.
«Пока вы медлите, будущее удачи может пострадать, а тайные замыслы врагов окрепнут». Да как же не медлить, когда все зависит от одного‑единственного звонка!
Я уже устала ничего не делать. Устала, лежа на диване, читать об археологических раскопках. Устала ходить из угла в угол. Я привыкла действовать, а не мучиться ожиданием. К тому же от безделья все время хочется есть.
Слушай, Татьяна, а чего ради ты, собственно, себя изводишь? Вполне может случиться, что Дима с этим мужиком из тюрьмы на сегодня не договорится: вдруг у того выходной или – мало ли что? – у тещи приступ безумия. И потом – если Голубков не скажет ничего нового… вернее, желаемого для меня, тогда как быть? Бросаться в Волгу? А ведь наверняка не скажет: запуган.
Уф‑ф‑ф!.. И Миша, милый возница, тоже ведь сидит у себя дома, ждет… Тоска дремучая, да и только!
Я плюхнулась в кресло и включила телевизор.
– …вот все, что мы на данный момент можем сообщить уважаемым телезрителям о невосполнимой потере в семье Вадима Сергеевича Королева, – заявил диктор. Он что, издевается? С каких это пор по телевидению стали сообщать о семейных трагедиях? Ведь это был выпуск новостей!
Сентиментального диктора сменила расфуфыренная вульгарная мадам лет сорока, которая с энтузиазмом принялась врать про погоду «в Тарасове и области». Бог мой! И таких выпускают в эфир!
Я высказала экрану все, что думала, по поводу внешности и манер сидящей в телевизоре тетки – и расслабилась.
Переключила на другой канал.
– Хай! – поздоровался гнусавый голос переводчика. – Где этот тип?
– Не знаю, – противно ответили за кадром.
– Необходимо его найти, – сказал полицейский с помощью гнусавого дублера.
– Да, шеф, – согласился его помощник.
Настроение немного поднялось. Я пошла на кухню, сделала несколько бутербродов и вернулась досматривать дешевый боевик.
Потом были новости, пара мультфильмов про кота Леопольда, «Ералаш», авторская программа… Смотрела все подряд: надо же чем‑то заняться.
В конце концов, сие времяпрепровождение мне надоело. Весьма к месту вспомнились двойные ворота прекрасной Астарты. Что там у нас с их реконструкцией? Я выключила телевизор и взяла Церена.
«Из обломков кирпичей Касра в Берлине была сооружена также копия тронного зала… – Ага, с воротами закончили! – …Навуходоносора II (IV в. до н. э.) шириной 60, высотой и глубиной 20 метров. Когда‑то этот тронный зал защищали шестиметровые стены, также отделанные цветными глазурованными кирпичами. Цветные кирпичи были украшены орнаментами. На голубом фоне выделялись желтые колонны с белыми розетками и ромбовидными украшениями. Широкий многоцветный настенный фриз получал свое завершение на потолке».
Интересно, осилю я сегодня хотя бы пару‑тройку страниц или нет?
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
На сайте allrefs.net читайте: "Марина Серова. Коллекционер женщин"
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Часов 54 минуты
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов