Публицистика Амфитеатрова в сибирской ссылке

Публицистика Амфитеатрова в сибирской ссылке. В Минусинской ссылке, уже в феврале 1902 года Александр Амфитеатров получил письмо от Горького: «Работайте, пока что главное - чтобы человек был занят.

Соберите в кучу ваш талант и опыт и хорошим усилием воли пустите себя в дело. Единственное утешение для нашего брата - работать!» Потом пришло письмо от Чехова. Амфитеатров расценил эти письма как проявление гражданского мужества. «Только, казалось бы, совсем не близкий мне Чехов и, тогда даже не знавший меня, Максим Горький не побоялись прислать опальному литератору товарищеский ободряющий привет». И он работает.

Пишет в «Русское слово», издает свои «Сибирские этюды». Этюды называли удачными превосходными, приравнивая их к «Сибирским очеркам» Мамина-Сибиряка. Амфитеатров пишет от автора: «Спокойно и без предубеждений записывал я, что видел в степном краю Восточной Сибири и слышал от людей ее. В настоящей книге читатель встретит только то, в правдивости чего я сам не имею никаких оснований сомневаться». Книга разнообразна по стилю - там есть беллетристические рассказы, вроде «Яшки», когда пойманный вор попадает в руки озверевших мужиков: он с пистолетом, они боятся и догадались его водой облить в закутке в двадцатиградусный мороз Но есть и другое - раздумья о Сибири, мучительные и трезвые размышления.

Сибирь имела и восторженных «хвалителей», и суровых «хулителей»: И те, и другие писали о Сибири правду. «Суровая природа и бурная история переработали русских колонизаторов Сибири в расу, закаленную холодной практической рассудочностью на случаи решительно всех неожиданностей жизни.

Всякой внезапности сибиряк удивительно скоро, легко и здравомысленно находит надлежащее место в общем укладе своей мысли, в общем строе своего бытия». «Сибирский мужик необыкновенно сметлив. Один, на пример, мембрану граммофонную потерял и ничего догадался приспособить к аппарату целлюлозную пластину из папиросной коробки. Играет? Хрипит, но играет » Одни провозглашали Сибирь русским «Мехико и Перу». Другие упрямо уверяли, что «Сибирь самим дороже стоит», а ведь только и именно для России - сибирская тайга и рыба, соболь и бобер, золото и железо, пшеница, рожь и другие богатства Сибири.

Страшно пьет Сибирь, именно страшно - «надо подчеркнуть это слово» И приисковые, и крестьяне, и чиновники, и рабочие. Вот только один случай. В Ачинске автору показали богатого мужика-коневода, в окружении его дразнят «двадцатитысячником». «Причина та, что он трижды наживал капитал, но, когда доходил до двадцати тысяч, то дурел от восторга, запивал и прекращал разгул лишь когда оставался среди пустого двора и в «гуньке кабацкой». Амфитеатрову рассказали, что, когда тот в запое, его любимое занятие - коней резать: загонит во двор свой табун, ворота запрет, и пошла бойня! «Страшно глядеть, двор кровью залит, трупье горой лежит, а он, пьяный, с работниками своими, сидя на падали, водку пьют и поют: «Кая житейская сладость»» Сибирский крестьянин, почти безграмотный, поражает наблюдателя своей смекалкой, умом, своей природной интеллигентностью.

Естественным умом, свободой мысли и обращения он, никогда не знавший крепостного права, положительно «давит» даже грамотного переселенца. «У сибиряка ум способный и здравомысленный, обольщаться минутою не способный: он смотрит далеко вперед». Скажем, у него шестьдесят десятин земли, он часть пашет под хлеб, а большая часть - отдыхает, под черный пар, двадцать лет отдыхает. «Чуть широко запахался не спохватишься, как уморил землю и сиди на голодной степи». Потому-то сибиряки и против переселенцев: те, захватив землю, не дают ей «остыть, отдохнуть», а значит, впроголодь будут держать детей и внуков.

За триста лет существования сибирячество не создало ни местной былины, ни песни, ни сказки - все «привозное». Зато оно - хранитель этого национального старого ритуала, слова и обряда.

Сохраняется ритуал свадьбы, семьи - крестьянской ли, купеческой ли. Сказывается, правда, влияние политической ссылки, «поставляющей» в Сибирь людей книжных, образованных. «Русский» в этом краю значит «уголовный ссыльный посельщик», «преступник» - ссыльный политический.

Все поют «давней давности» песни поселенцев, сохраняют свою национальную обрядовую одежду, из поколения в поколение передают народные хороводные танцы. В начале века, когда писал Амфитеатров, власти и общественность начинают пропагандировать превращение восточной и южной Сибири из края земледельческого в край промышленный. Это было требование времени Но «посмотрите, как крушит сибирскую тайгу железная дорога! Абаканский заводик еще не принес пользы даже на ломаный грош, а таежных Палестин опустошил - в двести лет им не воскреснуть». (Это можно принять за правило: если вы в Сибири поставите фабрику или завод в дремучей тайге, то десять лет спустя фабрика ваша окажется среди безлюдной степи). Местные говорят: «В Сибири по бритому нерастет!» «Неизученность Сибири в отношении того, что ей будет в прок, что во вред или втуне, вечная неуверенность предпринимателей ступают ли они на лестницу преуспевания или же в трясину - главная причина той промышленной косности, в которой справедливо упрекают сибиряков. ««Всевластное бессилие» иначе я не могу характеризовать бюрократический порядок современной Сибири, в которой чиновник может сделать произволом много вреда обывателю, но, даже при добрых намерениях почти не способен приносить пользу! Из всех естественных округов самопродовольствия, саморазвития нравственной и общественной жизни должны были образоваться центры, в которых жизнь обращается внутрь себя и люди могут чувствовать себя, как дома » «Сибирские этюды» занимают достойное место в публицистике Амфитеатрова. 3. ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ АМФИТЕАТРОВА ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ ИЗ ЭМИГРАЦИИ И В ПЕРИОД ПОСЛЕ ПРИХОДА К ВЛАСТИ БОЛЬШЕВИКОВ В 1916 году Амфитеатров вернулся в Россию.

Заграничье «принято называть прекрасным.

Но как оно опротивело! Какое в нем медленное и нестерпимое удушье! С каким наслаждением отдал бы я его за крик перепелки во ржи, за скрип новгородской телеги.

На западной стороне - село вспрыснуто духами и превращено в кольдкрем.

Но на русской - село наголо, тухлое, прогорклое». Он ушел в журналистику. За публикацию фельетонов, содержащих критику министра внутренних дел Протопопова уж очень он верен себе Амфитеатрова вновь ссылают в Иркутск. Февральская революция освободила его. Встречен он был овацией После Октябрьской революции Амфитеатров три года не выступал. «Да, цензуры бесчисленно много Это одна из главных причин, почему я совершенно расстался с публицистикой. Я дал себе честное слово, что ни одной моей строки не появится в стране, уничтожившей у себя свободу печати». Амфитеатров принимал участие в заговоре против Советской власти, трижды был арестован, но выпущен, потерял счет обыскам Позже он напишет: «Знаете ли вы, что коммунизм отрицает тюрьмы, и заветная мечта нашей партии уничтожить все тюрьмы? - Знаю отвечал я но сейчас мы с вами объясняемся в тюрьме, и притом в такой, которую старое правительство строило на пятьсот человек, а в ней вы держите три тысячи людей. - Это правда великодушно согласился следователь но что делать? Революция в опасности » Горький пригласил его на встречу с Уэллсом.

Уэллс остановился в доме Горького.

Амфитеатров пришел. Там Уэллсу расхваливали деяния Советской власти, дошла очередь и до Амфитеатрова. Тот слабо владел английским языком и начал говорить по-русски: - Какое уж там