Дагеротип солнечного спектра. 1842 г.

физической химии как самостоя­тельных разделов этой науки. Дости­жения неорганической химии со­стояли в открытии, главным образом с помощью химического анализа, большого числа новых элементов и получении многих неорганических соединений. За первую половину XIX в. было открыто 25 элементов. В 1859 г. немецкие учёные Роберт Бунзен и Густав Кирхгоф создали ме­тод оптического спектрального ана­лиза, который позволил определять элементы по характерным линиям в их спектрах. Так обнаружили цезий, рубидий, таллий и индий. К концу 60-х гг. известных элементов насчи­тывалось 63, причём свойства мно­гих удалось изучить достаточно пол­но. Это обстоятельство послужило одной из предпосылок открытия Дмитрием Ивановичем Менделеевым периодического закона (1869 г.) и разработки им периодической систе­мы химических элементов.

В аналитической химии качест­венные и количественные методы стали приводиться в определённую систему. Немецкий химик Карл Фрезениус разработал схему анализа ка­тионов (1841 г.) и разделил металлы на шесть аналитических групп (ионы каждой группы имеют характерные особенности в реакциях с сероводо­родом). В 1862 г. он основал первый журнал, посвящённый исключитель­но аналитической химии.

В фундамент органической химии лёг анализ многочисленных веществ животного и растительного проис­хождения. Их изучение показывало, что состоят они из ограниченного числа одних и тех же элементов: угле­рода, водорода, кислорода, азота и не­которых других. Название «органиче­ская химия» ввёл Берцелиус в 1806 г. По его мнению, искусственно могут быть получены только неорганиче­ские вещества, тогда как органические создаются в животных и раститель­ных организмах под действием неко­ей «жизненной силы». Эти ложные представления тормозили развитие органической химии. Но вот в 1828 г. немецкий химик Фридрих Вёлер впервые искусственно получил при-

родное органическое вещество моче­вину из неорганической соли — цианата аммония. Это событие открыло дорогу к синтезу различных органи­ческих соединений.

К середине XIX в. органическая химия заняла господствующее поло­жение в химических исследованиях За короткий срок удалось синтезиро­вать и обнаружить в природных объ­ектах множество веществ, относящих­ся к различным классам органических соединений. Такое изобилие потре­бовало теоретических обобщений В 40—50-х гг. появилось немало тео­рий для объяснения химической природы и строения органических веществ. Была разработана удовлетво­рительная классификация органиче­ских соединений.

В 1849 г. английский химик Эду­ард Франкленд получил первые металлоорганические соединения (диметил- и диэтилцинк), а в 1852 г. ввёл сам термин «металлоорганические соединения». Он же заложил началь­ные представления о валентности химических элементов. В 1858 г. не­мецкий химик Август Кекуле развил теорию валентности применительно к органическим соединениям и пока­зал, что углерод четырёхвалентен; в 1865 г. он предложил циклическую структурную формулу бензола. Алек­сандр Михайлович Бутлеров разрабо­тал теорию химического строения органических соединений (1861 г.). Она объясняла феномен многообра­зия органических веществ. Вскоре теория была дополнена представле­нием о взаимном влиянии атомов в молекулах. В 1874 г. одновременно Якоб Вант-Гофф в Голландии и Ашиль Ле Бель во Франции заложи­ли основы стереохимии — учения о пространственном строении молекул, К концу XIX столетия органическая химия представляла собой наиболее мощную и разветвлённую область химической науки.

Формирование физической хи­мии проходило своеобразно. Она складывалась в ходе становления и развития отдельных дисциплин, в первую очередь электрохимии, тер­мохимии и фотохимии. Электрохи-

ПЬЕР ЭЖЕН МАРСЕЛЕН БЕРТЛО

(1827—1907)

Он дважды занимал высокие госу­дарственные посты: возглавлял Ми­нистерство народного образования и изящных искусств, был министром иностранных дел Французской рес­публики.

В Париже его именем названы улица и площадь. Не за заслуги на государственном поприще: Пьер Эжен Марселен Бертло снискал сла­ву величайшего учёного XIX в. И не только как химик: ему принад­лежат исследования по физике и биологии. Сотни его статей посвя­щены гуманитарным наукам: фило­софии, археологии, истории, педа­гогике... Всего и не перечислишь.

Удивительно счастливо сложи­лась личная жизнь учёного. Один из его шестерых сыновей вспоминал: «Мои мать и отец молились друг на друга; никогда ни малейшая тень не застилала их счастья». Они умер­ли в один и тот же день, 18 марта, Марселен на три часа позже...

Редкая эрудиция, феноменаль­ная память, лихорадочная страсть к работе были его основными черта­ми. Немецкий химик Юстус Либих сказал однажды, что Бертло делает открытия чуть ли не ежедневно.

В 1854 г. он опубликовал рабо­ту, которая сразу принесла ему ми­ровую известность. Нагревая смесь глицерина с жирными кислотами в запаянных трубках, Бертло полу­чил вещества, оказавшиеся анало­гами природных растительных и животных жиров. Именно это иссле­дование окончательно поставило крест на учении о «жизненной

силе», согласно которому органиче­ские вещества могли порождаться только самой природой.

Учёный стал одним из величай­ших «мастеров» органического син­теза, сформулировал его основные принципы. Он впервые получил этиловый спирт гидратацией этиле­на в присутствии серной кислоты, муравьиную кислоту из оксида уг­лерода и воды. Бертло осуществил прямой синтез ацетилена при тем­пературе электрической дуги меж­ду угольными электродами в атмо­сфере водорода. Ацетилен он использовал как исходный продукт при синтезе ряда ароматических углеводородов. Перечень его до­стижений можно продолжать ещё долго.

Соотечественники называли Бертло «изобретателем термохи­мии». В этом преувеличении присут­ствует, однако, и некоторая доля ис­тины. Конечно, Бертло не «изобрёл» термохимию: уже до него она нача­ла оформляться в самостоятельную дисциплину. Заслуга учёного со­стояла в том, что он поднял термо­химические исследования на прин­ципиально новый уровень. Ему принадлежит разработка важней­ших теоретических представлений о тепловых эффектах химических процессов: именно он ввёл понятия об эндотермических и экзотермиче­ских реакциях. Он был подлинным виртуозом термохимического экспе­римента, изобрёл так называемую калориметрическую бомбу. Этот нехитрый аппарат позволил резко повысить точность определения теплот горения.

...Мифический царь Мидас обла­дал способностью обращать в золото всё, к чему прикасался. Порази­тельная особенность Бертло состо­яла в том, что любая проблема, привлёкшая его внимание, начина­ла сверкать неожиданными гранями. Органический синтез и термохи­мия — лишь наиболее яркие приме­ры. А ведь он ещё стоял у истоков формирования основных постула­тов химической кинетики.

Бертло с увлечением занимался историей химии. В фундаментальной монографии «Происхождение ал­химии» (1885 г.) он высказал прин­ципиально новые идеи по поводу её возникновения, распространения и практического значения. Своему ве­ликому соотечественнику он посвя­тил книгу «Химическая революция. Лавуазье» (1890 г.).

мия своими успехами во многом обя­зана работам английского физика Майкла Фарадея, сформулировавшего законы электролиза (1833—1834 гг.). Для термохимии основополагающи­ми стали труды российского химика Германа Ивановича Гесса, датчанина Юлиуса Томсена, француза Марселе-

на Бертло. К началу 90-х гг. высоко­го уровня достигло учение о раство­рах, благодаря исследованиям Вант-Гоффа в Голландии, Вильгельма Оствальда в Германии, Франсуа Рауля во Франции. Исключительно важным событием стала разработка швед­ским химиком Сванте Аррениусом