рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Центральный сектор

Центральный сектор - раздел Право, Пятьсот миллионов бегумы   Медицинское Заключение Доктора Эхтернаха, Главного Врача Шахт...

 

Медицинское заключение доктора Эхтернаха, главного врача шахтерского участка Альбрехт, гласило, что смерть Карла Бауэра, № 41902, тринадцати лет от роду, «заслонщика» в галерее 228, последовала от асфиксии[22] в результате отравления углекислотой, поглощенной в большом количестве дыхательными органами.

Другое, не менее ученое заключение — инженера Маульсмюле — указывало на необходимость расширить вентиляционную сеть и охватить ею участок «В» пятнадцатой зоны, где наблюдается медленное просачивание вредных газов.

Второй, краткий рапорт инженера Маульсмюле обращал внимание высшей администрации на самоотверженное поведение мастера Райера и литейщика первого разряда Иоганна Шварца.

Спустя дней десять после этого трагического случая литейщик Иоганн Шварц, войдя утром в караульную будку, чтобы снять с доски свой жетон, увидел на этой доске следующий приказ:

«Литейщику Шварцу явиться сегодня в десять часов утра в контору главного директора, центральный сектор, ворота и улица «А». Одежда городская».

«Наконец-то! — подумал Марсель. — Долго же они думали, но хорошо, что додумались».

Из своих воскресных прогулок в окрестностях Штальштадта и разговоров с товарищами Марсель успел узнать кое-что об организации города. Он знал, что приглашения явиться в центральный сектор удостаивались немногие, и по этому поводу рассказывали всякие легенды. Говорили, что смельчаки, пытавшиеся хитростью проникнуть в запретную зону, не возвращались обратно; что каждый рабочий и служащий, допущенный в это святая святых, подвергался всякого рода таинственным испытаниям и приносил торжественную клятву хранить все виденное и слышанное им в тайне, а нарушившего клятву судили тайным судом и карали смертью.

Святилище это соединялось с окружной линией подземной железной дорогой. По этой дороге ночью нередко прибывали таинственные гости. За высокими стенами в центральном здании происходили заседания Высшего совета, в которых эти загадочные незнакомцы принимали участие…

Марсель не очень доверял подобным разговорам и слухам, но знал, что они вызваны действительно трудным доступом в центральный сектор.

У него было немало друзей среди рабочих — и рудокопы, и углекопы, и доменщики, в формовщики, и плотники, и кузнецы, но ни один из тех, кого он знал, никогда не переступал заповедных ворот «А».

Со смешанным чувством любопытства и тайного удовлетворения Марсель в назначенный час подходил к воротам. Он сразу мог убедиться в том, что здесь поистине соблюдались все самые строгие меры предосторожности.

Прежде всего выяснилось, что его уже ждали. Два человека в серых мундирах, с саблями на боку и револьверами у пояса, стояли в караульном помещении. Это помещение, подобное келье сестры-привратницы какого-нибудь сурового монастыря, имело две двери: одну — отворявшуюся наружу, другую — внутреннюю. При этом двери никогда не отворялись одновременно.

Марсель подал пропуск; его тщательно проверили, поставили печать, а затем люди в серой форме, ни слова не говоря, завязали Марселю глаза и, подхватив его под руки, повели в неизвестном направлении.

 

 

Они прошли около трех тысяч шагов, поднялись по лестнице, перед ними распахнулась дверь, которая, впустив их, тотчас же захлопнулась, и наконец Марселю разрешили снять повязку.

Молодой человек увидел, что находится в просторной комнате, где стояло всего несколько стульев, черная доска и большой чертежный стол со всеми принадлежностями для черчения. Свет проникал в комнату через высокие окна с матовыми стеклами.

Тотчас же вслед за ними вошли два человека, напоминавшие своим видом университетских профессоров.

— Нам аттестовали вас как исключительно одаренного субъекта, — сказал один из них. — Мы намерены проэкзаменовать вас, и, если ваши знания окажутся удовлетворительными, вы будете переведены в модельный цех. Угодно вам сейчас подвергнуться испытаниям?

Марсель скромно ответил, что он готов.

Тогда оба экзаменатора по очереди стали задавать ему вопросы из химии, геометрии и алгебры. Молодой человек отвечал безошибочно и ясно; вычерченные им на доске геометрические фигуры отличались безупречной отчетливостью, строгостью и изяществом линий. Цифры его уравнений вытягивались стройными, правильными рядами, как колонны войск на параде. Одно из его решений поразило экзаменаторов своей необыкновенной тонкостью и новизной доказательства, они не замедлили выразить ему свое удивление и спросили, где он учился математике.

— На родине, в Шафгаузене, в средней школе, — скромно ответил Марсель.

— Вы, по-видимому, прекрасный чертежник?

— Это был мой любимый предмет.

— Вы не находите, что народное образование в Швейцарии поставлено на удивительную высоту? — сказал экзаменатор, обращаясь к своему коллеге. — Так вот, мы вам даем два часа на выполнение этого чертежа, — продолжал он, повернувшись к Марселю и передавая ему схему довольно сложной паровой машины, представленной в разрезе. — Если вы проявите себя в этом так же, как проявили в устных ответах, мы дадим вам оценку «весьма удовлетворительно и вне конкурса».

И с этими словами они удалились.

Марсель, оставшись один, с жаром принялся за работу.

Ровно через два часа экзаменаторы вернулись. Чертеж Марселя, по-видимому, настолько поразил их, что они не ограничились обещанной лаконичной оценкой, а с обоюдного согласия приписали: «У нас нет чертежников с таким исключительным дарованием».

Вслед за тем в комнату снова вошли молчаливые серые проводники и, подвергнув Марселя той же церемонии, то есть завязав ему глаза, повели его в кабинет главного директора.

— Вас рекомендуют чертежником в модельный цех, — сказал Марселю директор. — Готовы ли вы подчиниться всем нашим правилам?

— Я их не знаю, но полагаю, что они приемлемы, — отвечал Марсель.

— Так вот. Во-первых, вам надлежит в течение всего срока вашей службы жить на территории самого цеха. Вы не можете выходить за пределы этой территории без особого разрешения, которое дается только в исключительных случаях. Во-вторых, вы подчиняетесь военному уставу и должны беспрекословно повиноваться вашему начальству. Всякое нарушение дисциплины влечет за собой соответствующее взыскание согласно воинскому уставу. Вам присваивается звание унтер-офицера действующей армии Стального города, и, проявляя себя достойным образом, вы можете достигнуть самых высших чинов. В-третьих, вы даете присягу никогда никому не разглашать того, что вы увидите или услышите в отделе, где будете работать. В-четвертых, ваша переписка будет вскрываться начальством, и вести ее разрешается только с родными…

«Короче говоря, настоящая тюрьма», — подумал Марсель, но вслух сказал спокойно:

— Я нахожу эти условия справедливыми и готов им подчиниться.

— Хорошо. Поднимите руку и повторяйте за мной слова присяги… Итак, вы зачисляетесь чертежником в четвертый цех. Вам будет предоставлено помещение. Питаться вы будете здесь же — у нас отличная столовая. Ваши вещи с вами?

— Нет, я не знал, зачем меня вызывали. Все мое имущество у меня на квартире.

— За ним будет послано, ибо вы с этого момента не имеете права выходить за пределы этой территории.

«Хорошо, что я писал свои заметки шифром, — подумал Марсель. — Вот бы они попались им в лапы!»

К концу дня Марсель окончательно расположился в уютной комнате на четвертом этаже огромного здания, стоявшего в глубине двора, и уже мог составить себе некоторое представление о своей будущей жизни. Она уже не казалась ему такой безотрадной, как вначале.

Его товарищи по работе, с которыми он познакомился в столовой, были по большей части спокойные, мягкие люди, всецело поглощенные своим трудом.

Чтобы внести некоторое оживление в свое чересчур монотонное существование, они организовали своими силами недурной оркестр и каждый вечер устраивали интересные концерты. В редкие часы досуга можно было пойти в библиотеку или читальню, которые предоставляли богатейший выбор научной литературы. Кроме того, при цехе были устроены специальные, обязательные для всех курсы, где занятия вели старые, опытные профессора. Время от времени слушатели подвергались испытаниям или участвовали в конкурсах. Словом, в этом ограниченном мирке не хватало только движения, воздуха, свободы. Это было своего рода закрытое учебное заведение для вполне сложившихся взрослых людей, но учебное заведение с таким суровым режимом, что, как бы ни были люди приучены к железной дисциплине, такая атмосфера не могла не действовать угнетающе.

Зима прошла в усидчивой работе, которой Марсель отдавался душой и телом. Его усердие, совершенство его чертежей и поразительные успехи по всем предметам были отмечены всеми профессорами и экзаменаторами и завоевали ему славу среди товарищей. Он считался, по общему признанию, самым талантливым, изобретательным и самым искусным чертежником-конструктором. Возникало ли какое-нибудь затруднение — обращались к Марселю. Даже начальство, считаясь с его опытностью и знаниями, относилось к нему с невольным уважением, которое внушает к себе истинное дарование наперекор самой черной зависти.

Но, если Марсель, проникнув в центральный сектор Стального города, надеялся, что теперь проникнет во все его тайны, он жестоко ошибся. Вся его жизнь протекала за железной решеткой, окружавшей пространство в триста метров в диаметре.

Умственная деятельность Марселя охватывала все самые разнообразные отрасли металлургической промышленности. Практически же она ограничивалась конструкцией и чертежами паровых машин.

Он чертил машины любого размера, любой мощности, для любой отрасли производства и промышленности, начиная с военного корабля и кончая типографией. Но дальше этого он не шел. Строжайшее разделение труда, доведенное до крайности, замыкало его, словно тиски.

После четырехмесячного пребывания в центральном секторе Марсель знал о продукции Стального города в целом не больше, чем до своего поступления сюда. Ему удалось только приобрести некоторое представление об организации этой машины, в которой он, несмотря на все свои заслуги, был не более чем ничтожным винтиком. Он знал теперь, что центром этой паутины, именуемой Штальштадтом, была так называемая «Башня быка» — циклопическая постройка, высоко вздымающаяся над всем городом. Из рассказов, которые обычно передавались шепотом в столовой и не всегда отличались правдоподобием, Марсель узнал, что личная резиденция герра Шульце находится в основании башни и там же, в самой глубине, в центре помещается и знаменитый тайный кабинет. Рассказывали, что это большой сводчатый зал со всякими противопожарными приспособлениями, бронированный изнутри, как военное судно снаружи, что у него целая система стальных дверей с секретными скорострельными замками, которые сделали бы честь любому банку.

По общему мнению, герр Шульце заканчивал работу над новой чудовищной военной машиной неслыханной мощности, которая якобы должна обеспечить Германии владычество над всем миром.

Тщетно Марсель ломал себе голову, стараясь найти способ проникнуть в тайну профессора Шульце, тщетно придумывал он тысячи самых отчаянных планов с переодеванием и веревочной лестницей. Он вынужден был признаться себе, что все его проекты неосуществимы. Эти мрачные толстые стены, залитые ночью потоками яркого света, охраняемые испытанной стражей, были непреодолимой преградой для всех его надежд и усилий. Но, если бы даже ему удалось каким-то чудом одолеть эту преграду, что увидел бы он за ней? Частности, только частности, ведь все равно ему не удалось бы раскрыть все сложные махинации этого злодейского замысла.

Но ничего! Он поклялся себе не отступать и не отступит. Если ему придется тянуть эту лямку десять лет, он выдержит десять лет. Но пробьет час, когда эта тайна откроется ему. Это должно случиться. А между тем благодатный город Франсевилль растет и процветает, открывая усталым, исстрадавшимся людям новый, сияющий горизонт.

Марсель не сомневался, что это великое достижение, этот триумф латинской расы приводит Шульце в ярость и что он сейчас более, чем когда-либо, исполнен решимости привести в исполнение свои угрозы. Подтверждением этому были Штальштадт и вся деятельность этого страшного города.

Прошло несколько месяцев. Как-то раз в марте, когда Марсель в тысячный раз давал себе эту клятву Ганнибала[23], перед ним внезапно выросла серая фигура служителя и объявила ему, что его требует главный директор.

— Я получил приказ от герра Шульце, — сообщил ему этот высокий сановник, — прислать ему нашего лучшего чертежника. Это, без сомнения, вы. Извольте сейчас же собрать ваши вещи, и вас немедленно проводят во внутренний сектор. Кроме того, имею честь вам сообщить, что вы произведены в лейтенанты.

Итак, в ту минуту, когда он уже почти готов был отчаяться, его мужественный, героический труд в силу естественного, логического хода вещей открывал ему доступ к цели.

Марсель так обрадовался, что забыл о самообладании, — лицо его просияло.

— Я счастлив сообщить вам такую прекрасную новость, — продолжал директор, — и могу только посоветовать вам и впредь держаться того пути, который вы своим усердием проложили себе. Перед вами открывается блестящее будущее. Ступайте же.

Наконец-то путем такого длительного испытания он приблизится к цели, которой поклялся достичь.

Марсель мигом уложил вещи и последовал за своими серыми провожатыми. И вот наконец он миновал последнюю преграду, и перед ним открылись единственные ворота с улицы «А», которые так долго оставались для него закрытыми. Через несколько минут он очутился у подножия неприступной «Башни быка», которая до сих пор показывала ему только свою мрачную вершину, теряющуюся в облаках.

Зрелище, открывшееся перед ним, было для него полной неожиданностью.

Представьте себе человека, который из шумного, скучного, казенного европейского учреждения внезапно перенесся в девственный тропический лес.

Это чудо свершилось с Марселем. При этом надо заметить, что девственный лес, конечно, сильно выигрывает, когда мы знакомимся с ним по описаниям великих писателей, тогда как парк герра Шульце был поистине настоящим чудом, созданным руками человека. Кругом со всех сторон поднималась зеленая чаща — стройные пальмы, широколиственные бананы, причудливой формы кактусы; гибкие лианы, обвиваясь вокруг высоких эвкалиптов, ниспадали зелеными гирляндами или пышной, густой завесой.

Всюду пестрели прекрасные невиданные цветы. Сочные ананасы и гуавы зрели рядом с благоухающими апельсинами. Стаи колибри и райских птичек носились над головой, сверкая всеми красками своего роскошного оперения. Знойный тропический воздух был насыщен тонким благоуханием.

Марсель оглядывался по сторонам, ища глазами стеклянные крыши и калориферы, производившие это чудо, но видел только синее небо и не мог прийти в себя от изумления.

Потом он вдруг вспомнил, что где-то совсем близко отсюда находятся каменноугольные копи, где вот уже много лет происходит постоянное горение, и понял, что герр Шульце остроумно использовал при помощи металлических труб эти неистощимые запасы подземного тепла. Но и объяснив себе это чудо, он продолжал стоять как вкопанный, не в силах оторвать очарованного взора от зеленых газонов и с упоением вдыхая пропитанный благоуханием воздух. Наконец-то он может вознаградить себя за те шесть месяцев, что он провел взаперти, не видя ни единой травинки. Усыпанная песком аллея отлого спускалась к широкой мраморной лестнице с величественной колоннадой. За ней возвышалась тяжелая громада массивного квадратного здания, служившего как бы пьедесталом «Башни быка». По обе стороны лестницы стояли лакеи в красных ливреях, а выше, у входа, швейцар в треуголке, с булавой в руке. Роскошные бронзовые канделябры сверкали между колоннами. Поднимаясь по ступеням, Марсель услышал у себя под ногами глухой, отдаленный шум подземной железной дороги.

Марсель назвал свое имя, и его тотчас же ввели в вестибюль, представляющий собой настоящий музей скульптуры. Но он едва успел бросить взгляд по сторонам: они уже вошли в громадный, обитый красным с золотом зал, затем во второй — черный с золотом и, наконец, в третий — желтый с золотом, где ему велели подождать. Через несколько минут двери распахнулись, и его пригласили войти в роскошный кабинет, отделанный зеленым с золотом.

Сам герр Шульце, собственной персоной, сидел за столом со своей неизменной фарфоровой трубкой в зубах, перед ним стояла громадная кружка пива. Посреди всего этого блеска и роскоши он производил впечатление грязного пятна на ярко вычищенном лаковом сапоге.

Не приподнявшись, даже не повернув головы, стальной король спросил холодно и сухо:

— Вы чертежник?

— Да, сударь.

— Я видел ваши чертежи. Они превосходны. Но вы, по-видимому, занимались исключительно конструкцией паровых машин?

— Мне никогда не поручали ничего другого.

— Имеете ли вы хоть какое-нибудь представление о баллистике[24]?

— Я изучал ее в свободное время для собственного удовольствия.

Ответ этот, по-видимому, пришелся по душе герру Шульце. Он удостоил поднять глаза на своего подчиненного.

— Так вот! Способны ли вы под моим руководством сделать чертеж пушки? Посмотрим, как вы справитесь с этой задачей. Не знаю, удастся ли вам заменить этого дурака Зоне, которого сегодня утром разорвало на куски из-за его неосторожного обращения с динамитом. Дубина, он чуть было всех нас не отправил на тот свет!

Нужно сознаться, что грубость и жестокость этих слов в устах герра Шульце казались вполне естественными.

 

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

Пятьсот миллионов бегумы

На сайте allrefs.net читайте: "Пятьсот миллионов бегумы. Жюль Верн, Андре Лори"...

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Центральный сектор

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

Пятьсот миллионов бегумы
  Jules Verne et Andre Laurie, «Les cinq cents millions de la begum», 1

Мы знакомимся с мистером Шарпом
  — А хорошо работают английские газеты! — воскликнул доктор, откидываясь на спинку глубокого кожаного кресла. У доктора вошло в привычку разговаривать с самим собой, — это б

Приятели
  Октава Саразена, сына доктора, нельзя было назвать совершенным лентяем. Он был не то чтобы глуп, но и не особенно умен; не отличался ни красотой, ни уродством. Ростом не велик, не м

Хроника происшествий
  Когда доктор Саразен явился на четвертое заседание гигиенического конгресса, он обнаружил, что все его коллеги проявляют по отношению к нему исключительное внимание. До сих пор его

Стальной город
  Прошло пять лет с тех пор, как наследство бегумы перешло в собственность ее наследников. Действие происходит теперь в Соединенных Штатах, на юге Орегона, в десяти милях от побережья

Шахта Альбрехт
  Госпожа Брауэр, добрая женщина, у которой поселился Марсель Брукман, была швейцарка. Муж ее, рудокоп, погиб четыре года тому назад во время одной из катастроф, которые ежеминутно уг

Пещера дракона
  Читатель, внимательно следивший за успешной карьерой молодого эльзасца, наверное, не удивится, узнав, что через несколько недель юноша сделался самым приближенным лицом герра Шульце

Статья в немецком журнале
  За месяц до описанных нами событий в немецком обозрении «Наш век» появилась большая статья, посвященная Франсевиллю. Статья эта пришлась по вкусу даже самым нетерпимым ревнителям ге

Обед у доктора Саразена
  Тринадцатого сентября, всего за несколько часов до назначенного герром Шульце срока уничтожения Франсевилля, ни губернатор, ни любой из жителей не подозревали о грозящей катастрофе.

Заседание совета
  Ненависть стального короля к городу, созданному доктором Саразеном, ни для кого не была тайной. Все знали, что Штальштадт был задуман им в пику Франсевиллю. Но чтобы он мог напасть

Марсель Бруклин профессору Шульце, Штальштадт
  «Франсевилль, 14 сентября Считаю своим долгом уведомить стального короля, что третьего дня вечером я благополучно перешел границу его владений, пред

Франсевилль готовится к бою
  Опасность хоть и отдалилась, но отнюдь не перестала угрожать Франсевиллю. Марсель посвятил доктора Саразена и его друзей во все замыслы Шульце, рассказал о его мощных оруди

Биржа в Сан-Франциско
  Биржа в Сан-Франциско, самая оживленная и самая удивительная в мире, представляет собой некое, так сказать, алгебраическое выражение мировой промышленности и торговли. Благ

Два француза берут приступом город
  Когда известие об исчезновении Шульце дошло до Франсевилля, первые слова Марселя были: — А что, если это только военная хитрость? Однако, при зрелом размышлении, о

Объяснение при помощи перестрелки
  Если бы за этой стеной неожиданно грянул выстрел, друзья бы не так удивились. Все что угодно, но этого вопроса они никак не могли ожидать. Из всех предположений Марселя по поводу сп

Тайна раскрывается
  Когда они поднялись на верхнюю ступеньку стальной лестницы, которая оказалась на уровне паркетного пола, они очутились в большом круглом зале без дверей и окон. Если бы не яркий мол

Семейное объяснение
  Возможно, что в этом рассказе мы слишком мало уделяли внимания личной жизни наших героев. Постараемся восполнить этот пробел и посвятить эту главу их сердечным делам. Нужно

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги