Малое государство

Малое государство. Как можно меньше государства» всегда было лозунгом классического либерализма с его озабоченностью тем, чтобы индивид располагал самой широкой мерой свободы.

Традиция своими корнями уходит в теорию общественного договора, хотя при этом и отражает, по существу, «негативный» взгляд на государство. Значение же государства эта традиция усматривает в том, что только оно может поставить поведение человека в какие-то границы и тем самым уберечь людей от того, чтобы они посягали на права и свободы друг друга. Государство здесь выступает со стороны своей протекционистской функции, состоящей в обеспечении общих условий мира и социального порядка, условий, в которых граждане уже сами решают, как им жить наилучшим образом.

Как сказал когда-то Локк, государство должно действовать как ночной сторож, к чьим услугам прибегают лишь тогда, когда что-то угрожает порядку. Но даже и такой взгляд все же оставляет за «ночным сторожем» или малым государством три важные функции. Первая и главная функция состоит в том, чтобы государство поддерживало внутренний порядок. Вторая оно должно осуществлять контроль за выполнением договоров или соглашений между частными гражданами.

Третья за государством остается защита страны от внешней угрозы. Институциональный аппарат такого государства сводится к полиции, судебной системе и армии, экономические же, социальные, культурные, нравственные и другие дела остаются за индивидом, являясь неотъемлемой частью гражданского общества. В современный период проблема малого государства была поднята «новыми правыми». Отталкиваясь от идей раннего либерализма, в особенности от классических экономических теорий свободного рынка, они заявили о необходимости «вернуть государство в его прежние границы». Их теоретик Роберт Нозик призвал вернуться к локковскому либерализму с его защитой прав человека, особенно права на собственность.

Экономисты свободного рынка, такие, как Фридрих фон Хайек и Мильтон Фридман, заговорили о «мертвящей руке» государственно то вмешательства, подавляющей конкуренцию, эффективность и производительность. По философии «новых правых», экономическая роль государства должна быть сведена к двум функциям: стабилизации национальной валюты (лозунг «здоровых денег», означающий низкую или нулевую инфляцию) и содействию конкуренции через контроль над монополиями и борьбу с фиксированными ценами. Сегодня примеры малого государства часто видят в таких азиатских странах, как Тайвань, Сингапур и Малайзия, хотя при этом не учитывают того, сколь большую роль государство здесь играет в управлении экономикой, распределяя инвестиции, поддерживая образование и профессиональную подготовку. 3.2 Государство развития Наиболее яркими примерами минимальных (малых) государств были Великобритания и США периода ранней индустриализации в XIX в. Есть, однако, одно общее правило: чем позже страна становится на путь индустриализации, тем более важная экономическая роль в ней принадлежит государству.

Скажем, в Японии и Германии государство изначально приняло самую четкую установку на «развитие». Сегодня под государством развития понимается государство, осуществляющее то или иное вмешательство в экономическую жизнь с вполне определенной целью содействовать промышленному росту и экономическому развитию.

При этом отнюдь не предполагается, что на место рынка приходит «социалистическая» система планирования и контроля, речь идет скорее о выстраивании партнерства между государством и деловыми кругами, подчас сопровождаемом консервативными и националистическими лозунгами.

Классическим примером государства развития является Япония.

В эпоху Мэй-дзи в 1868 1912 годах японское государство выстроило теснейшие отношения с дзайбацу могущественными деловыми семейными империями, которые затем господствовали в японской экономике вплоть до Второй мировой войны. С 1945 г. установка на развитие была принята Министерством внешней торговли и промышленности, которое в сотрудничестве с Банком Японии активнейшим образом направляла инвестиционные процессы в стране и общее движение национальной экономики к более высокой международной конкурентоспособности. Похожая модель «вмешательства в целях развития» существовала и во Франции, где правительства, как левые, так и правые, всегда признавали необходимость экономического планирования, а высшее чиновничество главную свою задачу видело в том, чтобы «стоять на страже национальных интересов». В Австрии и до известной степени в Германии экономическое развитие также шло через строительство «партнерского государства», связывающего государство с главными группами интересов, прежде всего с большим бизнесом и профсоюзами.

Наконец, с усилением экономической глобализации возникают «государства, нацеленные на конкуренцию», какими прежде всего считаются экономические тигры Восточной Азии: здесь государству отведена функция разрабатывать дальнесрочную стратегию развития с учетом систематически усиливающейся международной конкуренции. 3.3 Социал-демократические государства В то время как государства развития прибегают к вмешательству в экономику для ускорения экономического прогресса, социал-демократические государства делают то же самое для более широкой перестройки социальных отношений, как правило, под лозунгами равенства и социальной справедливости.

Так, в Австрии и Швеции государство всегда руководствовалось как приоритетами развития, так и социал-демократическими принципами.

Тем не менее между двумя этими подходами порой возникают и противоречия. Как показал на примере Великобритании Дэвид Марканд, хотя в первоначальный период после Второй мировой войны государство здесь довольно основательно эволюционировало в социал-демократическом направлении, оно не стало государством развития.

Ключ к пониманию социал-демократического государства состоит в том, что в общественном сознании отдельных стран произошел сдвиг от «негативного» отношения к государству, при котором в нем видели не более чем необходимое зло, к «позитивному» отношению, где оно становится средством расширения свободы человека и утверждения справедливости.

В этом свете социал-демократическое государство вдруг стало идеалом как для либералов новейшего образца, так и для демократических социалистов. Цель социал-демократического государства состоит не только и не столько в том, чтобы создать условия для хорошо упорядоченной общественной жизни, оно само стремится участвовать в этой жизни, помогая обществу как-то справиться с негативными проявлениями рыночной экономики. Поэтому оно меньше ориентировано на материальные цели и больше на то, что считается равным или справедливым распределением.

На практике речь идет об искоренении бедности и сокращении социального неравенства. Соответственно двумя китами социал-демократического государства являются кейнсианство и система социальной поддержки. Целью кейнсианской экономической политики всегда было управлять капитализмом таким образом, чтобы это обеспечивало экономический рост и полную занятость. Хотя все это не исключает каких-то элементов централизованного планирования, классическая кейнсианская стратегия более всего полагается на управление спросом через фискальные инструменты, то есть общественные расходы и налогообложение.

На этой основе и возникли так называемые государства всеобщего благоденствия, ориентированные на повышение уровня жизни своих граждан. 3.4 Коллективизированные государства Если рассмотренные нами государства осуществляют вмешательство в экономическую жизнь в целях поддержки экономики, что носит преимущественно частный характер, коллективизированные государства ставят хозяйственную жизнь во всей ее полноте под государственный контроль.

Самые известные примеры таких государств СССР и почти вся Восточная Европа до распада социалистического лагеря. Главную свою цель коллекгивизированные государства видели в полном упразднении частного предпринимательства и построении плановой экономики, управляющейся сетью министерств и органов планирования. Так возникли командно-административные экономики, функционирующие на принципах директивного планирования и в конечном счете управляемые высшими органами коммунистической партии.

Идея государственной коллективизации проистекала из более широкой социалистической доктрины о превосходстве общественной собственности над частной. Вся проблема лишь в том, что для осуществления этой цели требовалось значительно более конструктивное отношение к государству, нежели то, что содержится в классических трудах Маркса и Энгельса. Маркс и Энгельс совершенно не исключали необходимости национализации, а Энгельс даже полагал, что в эпоху диктатуры пролетариата государственный контроль должен быть распространен на фабрики, банки, транспорт и прочее.

Однако они видели в пролетарском государстве не более чем временное явление. Вопреки этому государство в СССР отнюдь не пошло путем «отмирания», напротив, оно лишь набирало силу и бюрократизировалось. При Сталине социализм вообще стал равнозначен этатизму, а строительство социализма сопровождалось неуклонным расширением прерогатив и могущества государственного аппарата.

Наконец, когда Хрущев в 1962 г. объявил, что период диктатуры пролетариата завершился, государство стало называться «государством всего советского народа». 3.5