По истории

Тема: Столыпинская программа модернизации России

 

План

 

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Столыпинская реформа . . . . . . . . . . . . .
Государственный совет и указ 9 ноября 1906 года . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вывод. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Литература . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 

Введение

 

Для того, чтобы лучше понять атмосферу, в которой пришлось работать Петру Аркадиевичу Столыпину, нужно рассмотреть политическое и экономическое положение в стране с конца XIX до начала ХХ века.

На стыке XIX и XX века общество вступило в новую фазу своего развития, капитализм стал мировой системой. Россия вступила на путь капиталистического развития позже стран Запада и поэтому попала во второй эшелон стран, такие страны называли "молодыми хищниками". В эту группу входили такие страны, как Япония, Турция, Германия, США.

Скорость, с которой развивалась Россия, была очень высока, этому способствовала уже развитая Европа; она оказывала помощь, делилась опытом, а также направляла экономику в нужное русло. После экономического подъема 90х годов, Россия пережила тяжелый экономический кризис 1900-1903 годов, затем период длительной депрессии 1904-1908 годов. С 1909 по 1913 года экономика России сделала еще один резкий скачок. Объем промышленного производства вырос в 1.6 раза, процесс монополизации экономики получил новый импульс, в результате кризиса слабые, маленькие предприятия разорились, что и ускорило процесс концентрации промышленного производства. В результате этого в 80-90 годы временные предпринимательские объединения были замещены крупными монополиями; картелями, синдикатами (Продуголь, Проднефть и т.д.). Одновременно шло укрепление банковой системы (Русско-Азиатский, Петербургский международный банки).

Вывоз капитала из России не получил особого размаха, что объяснялось как недостатком финансовых средств, так и потребностями освоения огромных пространств страны, но в конце концов Россия включилась в борьбу за сферы влияния, что и повлекло за собой войну с Японией, одной из стран второго эшелона.

В начале ХX века Россия являлась среднеразвитой страной. Наряду с высокоразвитой индустрией в экономике страны большой удельный вес принадлежал раннекапиталистическим и полуфеодальным формам хозяйства - от мануфактурного до патриархально-натурального. Русская деревня стала сосредоточением пережитков феодальной эпохи. Важнейшими из них были крупные помещичьи землевладения, широко практиковались отработки, являющие собой прямой пережиток барщины. Крестьянское малоземелье, община с ее переделами тормозили модернизацию крестьянского хозяйства.

Социально-классовая структура страны отражала характер и уровень ее экономического развития. Наряду с формированием классов буржуазного общества (буржуазия, мелкая буржуазия, пролетариат), в нем продолжали существовать и сословные деления - наследие феодальной эпохи. Буржуазия занимала ведущую роль в экономике страны в ХХ веке, до этого она не играла сколько-нибудь самостоятельной роли в общественно политической жизни страны, так как она была полностью зависима от самодержавия, в следствие чего и оставались аполитичной и консервативной силой.

Дворянство, которое сосредоточило более 6О% всех земель, стало главной опорой самодержавия, хотя в социальном плане оно теряло свою однородность, сближаясь с буржуазией.

Крестьянство, составлявшее 3/4 населения страны, было также затронуто социальным расслоением общества (20% - кулаки, ЗО% - середняки, 5О% - бедняки). Между полярными его слоями возникали противоречия.

В начале ХХ века класс наемных рабочих насчитывал 16.8 млн. человек. Он был неоднороден, большая часть рабочих состояла из недавно пришедших в город крестьян, но еще не потерявших связь с землей. Ядром этого класса стал фабрично-заводской пролетариат, который насчитывал более 3 млн. человек.

Политическим строем в России оставалась абсолютная монархия. Хотя в 7Оых годах XIX века был сделан шаг по пути превращения государственного строя в буржуазную монархию, царизм сохранил все атрибуты абсолютизма. Закон гласил: "Император российский есть монарх самодержавный и неограниченный".[1]

До 1905 года высшим государственным органом в России был государственный совет, постановления которого имели рекомендательный характер для царя.

Сенат - высшая судебная инстанция и толкователь законов. Исполнительная власть осуществлялась двумя министерствами, деятельность которых контролировалась комитетом министров.

Николай II, всемерно ограждая свою власть, очень ревниво относился к любой крупной политической личности. Так, С.Ю. Витте, приобретший в результате успешных реформ влияние в правящих кругах, был в 1903 году смещен со своего поста и назначен на должность председателя комитета министров.

Особой проблемой для правительства в эти годы был национальный вопрос. 57% населения России были нерусского происхождения, и они подвергались всякого рода дискриминации со стороны русских чиновников. В этих отношениях Россия не только притесняла те или иные народы , по и сталкивала их между собой. Многие под давлением русскоязычного населения эмигрировали в ближайшие страны запада, там нанимались на работу. Заметную часть эмигрантов составили люди, которые целью своей жизни ставили борьбу о царизмом.

Россия медленно, но верно начала вмешиваться в борьбу за рынки сбыта. Борьба между Россией и Японией за господство на рынке сбыта в Китае, стала одним из примеров раздела сфер влияния в мире. Я не буду описывать военные действия, которые развернулись в результате войны, но надо отметить, что предсказания Плеве, который предрекал для России маленькую победоносную войну, не оправдались. Война четко показала неподготовленность русской армии, а также неподготовленность экономики к войне. С.Ю. Витте писал: "Вместо того, чтоб устранить угрозу внутренних потрясений, несчастная война приблизила нас на десятки лет к революции". Военные расходы, которые понесла Россия в этой войне превышали 3 млрд. рублей.

С поражением в войне начала нарастать революционная ситуация в стране (1905-1907). Из всего этого можно сделать вывод, что России требовались как политические, так и экономические реформы, которые смогли бы укрепить и оздоровить экономику России. Во главе этих реформ должен был встать умный и честный человек, для которого очень важна была судьба России. Им стал Петр Аркадьевич Столыпин.

 

Столыпинская реформа

 

Реформа 1861 года - первый этап перехода к индивидуализации землевладения и землепользования. Но отмена крепостного права не привела к прогрессу частной собственности. В 80-90-е годы правительство стремилось к насаждению общинных структур в деревне, что противоречило в будущем свободной крестьянской собственности. Преодолеть данные трудности могли реформы, начатые П.А. Столыпиным. Его концепция "предлагала путь развития смешанной, многоукладной экономики, где государственные формы хозяйства должны были конкурировать с коллективными и частными".

Составные элементы его программ - переход к хуторам, использование кооперации, развитие мелиорации, введение трехступенчатого сельскохозяйственного образования, организации дешевого кредита для крестьян, образования земледельческой партии, которые реально представляла интересы мелкого землевладения. Столыпин выдвигает либеральную доктрину управления сельской общиной, устранения через полосицы, развития частной собственности на селе и достижения на этой основе экономического роста. По мере прогресса крестьянского хозяйства фермерского типа, ориентированного на рынок, в ходе развития отношений купли-продажи земли должно произойти естественное сокращение помещичьего фонда земли. Будущий аграрный строй России представлялся премьеру в виде системы мелких и средних фермерских хозяйств, объединенных местными самоуправляемыми и немногочисленными по размерам дворянскими усадьбами. На данной основе должна была произойти интеграция двух культур - дворянской и крестьянской.

Столыпин делает ставку на "крепких и сильных" крестьян. Однако он не требует повсеместного единообразия, унификации форм землевладения и землепользования. Там, где в силу местных условий община экономически жизнеспособна, "необходимо самому крестьянину избрать тот способ пользования землей, который наиболее его устраивает".

Аграрная реформа состояла из комплекса последовательно проводимых и связанных между собой мероприятий. Рассмотрим основные направления реформ.

Деятельность крестьянского банка.

С размахом проводилась Банком покупка земель с последующей перепродажей их крестьянам на льготных условиях, посреднические операции по увеличению крестьянского землепользования. Он увеличил кредит крестьянам и значительно удешевил его, причем банк платил больший процент по своим обязательствам, чем платили ему крестьяне. Разница в платеже покрывалась за счет субсидий из бюджета, составив за период с 1906 по 1917 год 1457.5 млрд. рублей[2].

Банк активно воздействовал на формы землевладения: для крестьян, приобретавших землю в единоличную собственность, платежи снижались. В итоге, если до 1906 года основную массу покупателей земли составляли крестьянские коллективы, то к 1913 году 79.7% покупателей были единоличными крестьянами.

Разрушение общины и развитие частной собственности.

Для перехода к новым хозяйственным отношениям была разработана целая система хозяйственно - правовых мер по регулированию аграрной экономики. Указом от 9 ноября 1906 года провозглашалось преобладание факта единоличного владения землей над юридическим правом пользования. Крестьяне могли теперь выделить землю, находившуюся в фактическом пользовании, из общины, не считаясь с ее волей. Земельный надел стал собственностью не семьи, а отдельного домохозяина.

Осуществлялись меры по обеспечению прочности и стабильности трудовых крестьянских хозяйств. Так, чтобы избежать спекуляции землей и концентрации собственности, в законодательном порядке ограничивался предельный размер индивидуального землевладения, была разрешена продажа земли не крестьянам.

Закон 5 июня 1912 года разрешил выдачу ссуды под залог любой приобретаемой крестьянами надельной земли. Развитие различных форм кредита - ипотечного, мелиоративного, агрокультурного, землеустроительного - способствовало интенсификации рыночных отношений в деревне.

В 1907 - 1915 годах о выделении из общины заявило 25% домохозяев, а действительно выделилось 20% - 2008.4 тыс. домохозяев. Широкое распространение получили новые формы землевладения: хутора и отруба. На 1 января 1916 года их имелось уже 1221.5 тыс. Кроме того, закон от 14 июня 1910 года счел излишним выход из общины многих крестьян, лишь формально считавшимися общинниками. Число подобных хозяйств составило около одной трети от всех общинных дворов.

Переселение крестьян в Сибирь.

По указу 10 марта 1906 года право переселения крестьян было предоставлено всем желающим без ограничений. Правительство ассигновало немалые средства на расходы по устройству переселенцев на новых местах, на их медицинское обслуживание и общественные нужды, на прокладку дорог. В 1906-1913 годах за Урал переселилось 2792.8 тысяч человек. Масштабы данного мероприятия обусловили и трудности в его осуществлении. Количество крестьян, не сумевших приспособиться к новым условиям и вынужденных вернуться, составило 12% от общего числа переселенцев.

Итоги переселенческой компании были следующими. Во-первых, за данный период был осуществлен громадный скачок в экономическом и социальном развитии Сибири. Также население данного региона за годы колонизации увеличилось на 153%. Если до переселения в Сибирь происходило сокращение посевных площадей, то за 1906-1913 годы они были расширены на 80%, в то время как в европейской части России на 6.2%. По темпам развития животноводства Сибирь также обгоняла европейскую часть России.

Кооперативное движение.

Ссуды крестьянского банка не могли полностью удовлетворить

спрос крестьян на денежный товар. Поэтому значительное распространение получила кредитная кооперация, которая прошла в своем движении два этапа. На первом этапе преобладали административные формы регулирования отношений мелкого кредита.

Создавая квалифицированные кадры инспекторов мелкого кредита и ассигнуя значительные кредиты через государственные банки на первоначальные займы кредитным товариществам и на последующие займы, правительство стимулировало кооперативное движение. На втором этапе сельские кредитные товарищества, накапливая собственный капитал, развивались самостоятельно. В результате была создана широкая сеть институтов мелкого крестьянского кредита, ссудносберегательных банков и кредитных товариществ, обслуживавших денежный оборот крестьянских хозяйств. К 1 января 1914 года количество таких учреждений превысило 13 тысяч.

Кредитные отношения дали сильный импульс развитию производственных, потребительских и сбытовых кооперативов. Крестьяне на кооперативных началах создавали молочные и масленые артели, сельскохозяйственные общества, потребительские лавки и даже крестьянские артельные молочные заводы.

Агрокультурные мероприятия.

Одним из главных препятствий на пути экономического прогресса деревни являлась низкая культура земледелия и неграмотность подавляющего большинства производителей, привыкших работать по общему обычаю. В годы реформы крестьянам оказывалась широкомасштабная агроэкономическая помощь. Специально создавались агропромышленные службы для крестьян, которые организовывали учебные курсы по скотоводству и молочному производству, демократизации и внедрению прогрессивных форм сельскохозяйственного производства. Много внимания уделялось и прогрессу системы внешкольного сельскохозяйственного образования.

Если в 1905 году число слушателей на сельскохозяйственных курсах составило 2 тысячи человек, то в 1912 году - 58 тысяч, а на сельскохозяйственных чтениях - соответственно 31.6 тысяч и 1046 тысяч человек.

В настоящее время сложилось мнение, что аграрные реформы Столыпина привели к концентрации земельного фонда в руках немногочисленной богатой прослойки в результате обезземеливания основной массы крестьян. Действительность показывает обратное - увеличение удельного веса "средних слоев" в крестьянском землепользовании. Это хорошо видно из данных, приведенных в таблице. В период реформы крестьяне активно покупали землю и увеличивали свой земельный фонд ежегодно на 2 млн. десятин. Также крестьянское землепользование существенно увеличивалось за счет аренды помещичьих и казенных земель.

Распределение земельного фонда между группами крестьян-покупателей

Период	Безземельные	Имеющие на мужскую душу   до 3 десятин свыше 3 десятин
1885 - 1903	10.9	61.5	27.6
1906 - 1912	16.3	68.4	13.3

Государственный совет и указ 9 ноября 1906 года

 

При всем внимании к столыпинской аграрной реформе важный момент её истории - обсуждение указа 9 ноября 1906 года в Государственном совете - остаётся малоизученным.

Между тем, на мой взгляд, обращение к документам касающимся обсуждения в Госсовете позволяет скорректировать представления о борьбе вокруг реформы. В "верхней палате" указ 9 ноября встретил упорное сопротивление правой группы, в основе которого лежали узко сословные интересы поместного дворянства и выводы, сделанные им из опыта 1905-1906 годах. Это обстоятельство ставит под сомнение представление о правых как сторонниках и даже инициаторах новой аграрной политики. Последняя была продиктована, как это следует из анализа мотивов её защитников в Государственном совете, достаточно широко понятыми потребностями экономического, социального и политического развития империи, её международного положения.

В Госсовете указ 9 ноября рассматривался с 17 октября 1909 года по 30 апреля 1910 года. К этому времени многое переменилось по сравнению с осенью 1906 года. Указ был одобрен и существенно дополнен Думой. Изменилось его объективное значение: из обещания он стал стержнем целой программы, "осью" внутренней политики.

Иной стала ситуация вокруг указа. В 1906 году препятствие реформе виделось слева, и правительство, проводя её по ст. 87, стремилось предрешить вопрос, чтобы не быть связанным Думой. Теперь главная опасность исходила справа. Дело в том, что и тогда для правой части складывавшегося контрреволюционного блока идея свободного выхода из общины в целях насаждения личной собственности крестьян на землю сама по себе никакой ценности не представляла, за неё ухватились как за единственную антитезу принудительному отчуждению частновладельческой земли, ошибочно полагая, что развитие мелкой крестьянской собственности на землю и формирование класса крестьян собственников пойдет исключительно за счет общины и не затронет помещичье землевладение. Теперь с наступлением "успокоения" переход самодержавия к новой аграрной политике терял для правой части блока всякий смысл. Более того: осознаются её буржуазная суть, её органическая связь с "новым строем" и политическими реформами Столыпина, её неизбежные социально-политические последствия - и указ 9 ноября воспринимается уже как "первый удар лома в фундамент народной жизни". Правая оппозиция Столыпину активизируется, заметно упрочивая позиции при дворе и в Госсовете, что вызывает опасения у сторонников указа 9 ноября.

Однако необратимость начатого указом процесса земельного переустройства всё более становилась очевидной. "Когда такой закон продержится пол года, - писал Витте, - и в соответствии с ним начнется переделка землеустройства, то ясно, что после этого идти в обратном направлении почти невозможно. Во всяком случае это породит целый хаос". То что осенью 1906 года было предпринято для защиты от левых, теперь оказалось непреодолимым препятствием для правых. Их сдерживала и позиция царя, заявившего на церемонии представления ему членов III Думы: "Из всех законопроектов, внесённых по моим указаниям в Думу, я считаю наиболее важным законопроект об улучшении земельного устройства крестьян".

Всё это обусловило особую напряженность прохождения законопроекта в Госсовете. Сторонники его не упускали случая подчеркнуть фактическую невозможность не только отмены указа 9 ноября, но и хотя бы сколько-нибудь серьезной его корректировки. Правые также хорошо сознавали это. Авторитетнейший в их среде знаток крестьянского вопроса И.Л. Горемыкин писал князю Трубецкому 28 декабря 1909 года: "Этот закон действует в продолжение 3 лет и в силу этого закона успели устроить своё землевладение сотни тысяч крестьян. Существенно изменить его уже поздно и это внесло бы опасную неустойчивость и путаницу во все дело крестьянского землеустройства... теперь нельзя не принять его в законодательном порядке: снявши голову, по волосам не плачут". В заключение он советовал попытаться "освободить его от прибавления Думы, но вместе с тем предупреждал: "Если эта попытка не удастся, и Государственная Дума останется при своем мнении, то делать нечего, надо принимать ее проект".

Одобрение указа Госсоветом оказывалось, таким образом, предопределённым. Первым его противникам оставалось, по словам Р.Д. Самарина, "считаясь с ним как уже с неизбежным злом, думать о том, нельзя ли каким-нибудь способом, если не совершенно предотвратить, то хотя бы до некоторой степени ослабить вредные последствия означенного закона".

Из Думы в Госсовет законопроект поступил 8 мая 1909 года, однако до конца четвёртой сессии так и не был поставлен на обсуждение. В начале пятой сессии, 17 октября, общее собрание Госсовета единогласно постановило передать его в Особую Комиссию (ОК) из 30 членов. 20 октября эта комиссия была образована. Председателем её был избран лидер "центра" кн. П.Н. Трубецкой. В работе ОК приняли участие представители ведомств и члены Госсовета, выразившие желание участвовать в заседаниях. К обсуждению отдельных вопросов привлекались видные члены Думы, учёные, специалисты. Работа ОК была организована на основе программы занятий, составленной по предложению председателя и единогласно принятой ОК.

Обсуждение первого отдела программы было долгим и напряжённым. И хотя оно завершилось единогласным решением перейти к обсуждению законопроекта, в комиссии обнаружились расхождения принципиального свойства. Противником не только думского законопроекта, но и указа 9 ноября заявил себя Я.Д. Ушаков, который идеализировал общину, видя в ней основу порядка и справедливости. Принцип общины, утверждал он, "миром Господу помолимся". Он не только отказывается связывать с общиной упадок сельскохозяйственной культуры и обнищание крестьянства, как это делали защитники указа, но и утверждал, что "об обнищании России вообще говорить не приходится". Указ 9 ноября, по мнению Ушакова, разрушая общину, потрясает основы народного быта, разоряет народ, утверждает несправедливость, порождает обиду, вражду в семьях, увеличивает число преступлений, ибо идея хутора есть идея обособленности, здесь господствует принцип "человек человеку волк". Считая крестьянское общество юридическим лицом, Ушаков подводил общинную собственность, подобно дворянской, под ст. 420 Х тома Свода законов; поэтому укрепление общинной земли в личную собственность воспринималось им как экспроприация земли у одного собственника в пользу других. Наконец, Ушаков опасался, что возможность залога и отчуждения укреплённых в личную собственность надельных земель поведёт к уменьшению земельного фонда крестьянства и массовому накоплению "безземельного пролетариата".

Другой правый член комиссии, В.А. Бутлеров, сформулировал прямо противоположный взгляд: "Если ставить вопрос об отклонении законопроекта, то лишь с точки зрения его недостаточности для уничтожения общинного строя". Он находил предпринятую реформу целесообразной, но недостаточно последовательной и решительной, а ход ее - медленным: если за три первых года укрепился 1 млн. домохозяев из 9200 тысяч, то "вся реформа осуществится через 27 лет. Где же тут быстрота?"[3]. Основная часть правых членов ОК, отвергая законопроект Думы, пыталась "обезвредить" и собственно указ. О главном, что определяло неприятие ими указа, правые умалчивали. Свою позицию они мотивировали интересами государства, большинства крестьянского населения и правительства. Думские дополнения к указу, по их словам, "совершенно недопустимы", так как содержат "элемент законодательной принудительности", предусматривают ломку общины и могут "вызвать пассивное сопротивление", и в то же время не будут "иметь никакого практического значения в смысле приближения к идеалу, к главной цели принимаемых мер - к хуторскому или отрубному владению". Собственно указ 9 ноября не только не отвергался, но было отмечено его "крупное государственное значение", он признавался "своевременной и необходимой" мерой, оправдывалось применение в этом случае ст. 87, и даже высказывалась надежда, что осуществлённый в жизни, он создаст тот тип мелкого собственника, который, "естественно, окажется полезным и дельным сотрудником в общем государственном строительстве".

Вместе с тем правые пытались сузить задачи указа в соответствии со своими интересами. Считая общину переходной стадией, имеющей "известные недостатки", и признавая, что общинное и подворное хозяйство - "плохая среда для развития сельского хозяйства", они тем не менее настойчиво проводили мысль о необходимости "осторожного" отношения к общине, утверждая, что общинный строй соответствует правосознанию значительной части крестьянства и гарантирует "от образования пролетариата и раз вития нищеты". В связи с этим подчёркивалось "достоинство" указа 9 ноября, который "не ставит вопрос ребром, не ломает общины, а, делая попытку согласовать различные формы землевладения, открывает простор личному почину". Было оспорено утверждение о связи общины как с "аграрными беспорядками", так и с общей отсталостью сельского хозяйства империи. Все конкретные поправки с целью "обезвреживания" указа 9 ноября шли в русле общей задачи затормозить процесс ликвидации общины.

Более решительную позицию - общину не трогать, а хутора и интенсивное хозяйство насаждать на землях, находящихся в распоряжении Крестьянского банка, - занял член правой группы Госсовета граф Д.А. Олсуфьев, принимавший участие в работе ОК в качестве приглашённого. Его пугал "быстрый темп, которым пошло земельное дело" в то время, когда "понятия крестьян спутаны" (среди них "господствует настроение, совершенно устраняющее заботу о завтрашнем дне"). Законопроект, по мнению графа, вводил "земельный ажиотаж".

На отношении к законопроекту левой группы не могло не сказаться то, что позитивная работа над ним в духе партийной программы была не возможна из-за незначительного удельного её веса в Госсовете. Несомненно и то, что приоритетной для левых была так называемая "реформа общегражданского характера"; аграрная же реформа Столыпина лишь отодвигала её, делая всё более проблематичной. Поэтому реакция левых членов ОК была негативной.

Думское дополнение они отвергали, не видя "органической связи" его с указом и не принимая "принудительного порядка перехода" к личному землевладению. Что касается собственно указа 9 ноября, то левые, не возражая против "желательности и даже необходимости урегулировать вопрос о выходе из общины отдельных её членов группами или даже в одиночку", подвергли его резкой критике. Главный недостаток указа в том, что он не выдерживает начала беспристрастного отношения: перетягивая "весы в пользу подворного владения", он тем самым ведёт к разложению общинного землевладения, между тем как "крестьянским обществам должен быть обеспечен свободный переход к тому или иному виду землевладения". Указ представлялся левым не справедливым: "интересы населения, владеющего землёй на общинном праве, приносят в жертву выгодам переходящих к личному владению". Отсюда опасения, что указ "грозит не только не устранить" неустойчивость земельных отношений, но "даже усилить её ко вреду земледелия". Левые не разделяли надежд на указ, в его последствиях они усматривали немало сомнительного и опасного: выделившиеся далеко не всегда консерваторы и друзья собственности; слабые оказываются брошенными на произвол судьбы; растёт пролетариат "при слабом у нас развитии промышленности".

Признавая, что община не представляет собой совершенную форму землевладения и, "несомненно, со временем уступит место другим формам", они категорически были против её "ломки". "Нужно действовать осторожно, - говорил А.А. Мануйлов, - на почве реформ и не отрывать народ от исторических реформ. Правительство имеет земельный фонд и может устроить внутреннюю колонизацию, не толкая общину в пропасть". Нельзя связывать, утверждал М.М. Ковалевский, с общиной "все неурядицы, происходившие на русской земле", причины нашей отсталости "не в общине".

Успешное претворение указа 9 ноября, так подчеркиваемое его защитниками, левые ставили под сомнение: "Настроение выделившихся крестьян далеко не всюду восторженное. К выделу обыкновенно побуждают не соображения неудобства общинного землевладения, а иные, как то: неприятности с миром, мысль заняться промышленностью, а главное, какая-то неразумная идея, что если не выделиться, то землю отнимут". Ссылаясь на "печальный опыт англичан в Индии", на законодательную практику и науку Запада, левые члены ОК призывали "соблюдать в данном деле большую осторожность".

Таким образом, в стремлении не допустить ускоренного разрушения общины в ОК сложилась внушительная коалиция из 9 правых её членов, 3 левых и 1 из "центра". Они сошлись на том, что содержание обсуждаемого законопроекта "надлежало бы ограничить лишь правилами, определяющими условия и порядок выхода отдельных крестьян из общины, по их о том заявлениям, и юридические представления такого выхода".

Большинство ОК (14 членов "центра" и правые В.И. Карпов и С.С. Стромилов) признало "правильным допустить переход от общинного землевладения к личной собственности на трёх главных основаниях, какие указаны в законопроекте, одобренном Государственной думой". Важнейшую свою задачу сторонники реформы видели в обосновании собственно указа 9 ноября. Прежде всего подчёркивалась его предопределенность реформой 1861 года: хотя сохраняла сложившиеся в дореформенный период порядки землепользования у крестьян, "однако уже и тогда предусматривалась возможность выхода отдельных крестьян из общины и выдела в частную собственность причитающихся им участков". Теперь, после отмены выкупных платежей "не может быть отказано в осуществлении того права, которое было предоставлено" крестьянам ещё в 1861 г. Однако определить долю участия каждого в выкупе земли оказалось практически невозможно из-за несовершенного счетоводства по внесенным платежам, неисправного содержания волостных архивов, частных пределов. Возникла необходимость определить законные способы осуществления этого права, что и было сделано указом 9 ноября.

Многим в ОК ограничения думского проекта казались недостаточными: они опасались распродажи крестьянами своих земель и перехода последних в руки представителей других сословий. Отчасти тут сказался традиционный дворянский взгляд на крестьян. "Следует, - полагал Стишинский, - оберегать крестьян так же, как детей, от всего опасного". Кого-то пугали прецеденты: так, в Галиции в условиях полной свободы отчуждения крестьянских участков за короткий срок, с 1870 по 1880 годы, 400 тысяч крестьянских участков были проданы лицам других сословий. Но главное, что стояло за этой заботой о крестьянах, было стремление "обезвредить" указ 9 ноября. "Все поправки, - справедливо заметил Н.П. Балашев, - в корне изменяют закон 9 ноября, клонятся к уменьшению личных прав, дарованных законом".

Большинство ОК согласилось с думской редакцией ст. 35 и отклонило все поправки к ней, исходя при этом из того, что, во-первых, крестьяне "крепко сидят на земле"; во-вторых, предоставление обществу права преимущественной покупки противоречит основной цели закона и неизбежно стеснит домохозяина при продаже; в-третьих, Крестьянский банк, куда возможен залог, находится под контролем правительства.

С Думой ОК разошлись лишь в вопросах о доплате за излишки укрепляемой земли, о правах на недра укрепляемых участков и о том, кто в спорных случаях определяет домохозяина. По другим статьям большинство ОК, отклонив поправки противников законопроекта, согласилось с Думой.

Два докладчика (М.В. Красовский - по всему законопроекту, Стишинский - по отделам, не вызвавшим разногласия) должны были доложить общему собранию Госсовета итоги работы ОК: особое мнение Ушакова, отвергавшего и самую необходимость, и полезность дальнейшего действия указа 9 ноября; особое мнение трех левых членов ОК, предлагавших отклонить думское дополнение (статьи 1-8 законопроекта) и рассчитывавших "улучшить поправками" ту часть законопроекта, что воспроизводила указ 9 ноября; мнение меньшинства ОК (8 правых и Гевлич высказались за исключение статей 1-8 и они же, без Наумова, полагали необходимым существенно ограничить право отчуждения) и мнение большинства ОК, одобрившего законопроект Думы "в главных его очертаниях".

Борьбу за "обезвреживание" указа 9 ноября правые проиграли. Наиболее импульсивные из них пытались продолжать её за стенами Мариинского дворца. И. Гофштеттер призывал добиться издания именного указа "о приостановлении действия столь опасного по своему влиянию явно разрушительного закона". Епископ Гермоген пытался воздействовать через Распутина.

Другие, более трезвомыслящие, понимали невозможность попятного движения. Глубокое чувство безысходности охватывало правых оппонентов Столыпина: за переходом крестьян к личной собственности на землю маячило предоставление им экономического и политического равноправия, а в итоге - появление новой демократической силы как основного элемента общественной и политической жизни страны. Единственное, что оставалось делать представителям правого лагеря, - это тормозить по мере сил реализацию реформы и мешать правительству использовать её в политических целях.

 

Вывод

 

Результаты реформы характеризуются быстрым ростом аграрного производства, увеличением емкости внутреннего рынка, возрастанием экспорта сельскохозяйственной продукции, причем торговый баланс России приобретал все более активный характер. В результате удалось не только вывести сельское хозяйство из кризиса, но и превратить его в доминанту экономического развития России.

Валовой доход всего сельского хозяйства составил в 1913 году 52.6% от общего валового дохода России. Доход всего народного хозяйства благодаря увеличению стоимости, созданной в сельском хозяйстве, возрос в сопоставимых ценах с 1900 по 1913 годы на 33.8%.

Дифференциация видов аграрного производства по районам привела к росту товарности сельского хозяйства. Три четверти всего переработанного индустрией сырья поступало от сельского хозяйства. Товарооборот сельскохозяйственной продукции увеличился за период реформы на 46%.

Еще больше, на 61% по сравнению с 1901-1905 годами, возрос в предвоенные годы экспорт сельскохозяйственной продукции. Россия была крупнейшим производителем и экспортером хлеба и льна, ряда продуктов животноводства. Так, в 1910 году экспорт российской пшеницы составил 36.4% общего мирового экспорта.

Сказанное вовсе не означает, что предвоенную Россию следует представлять "крестьянским раем". Не были решены проблемы голода и аграрного перенаселения. Страна по прежнему страдала от технической, экономической и культурной отсталости. По расчетам И.Д. Кондратьева в США в среднем на ферму приходилось основного капитала в размере 3900 рублей, а в европейской России основной капитал среднего крестьянского хозяйства едва достигал 900 рублей. Национальный доход на душу сельскохозяйственного населения в России составлял примерно 52 рубля в год, а в США - 262 рубля.

Темпы роста производительности труда в сельском хозяйстве были сравнительно медленными. В то время как в России в 1913 году получали 55 пудов хлеба с одной десятины, в США получали 68, во Франции - 89, а в Бельгии - 168 пудов. Экономический рост происходил не на основе интенсификации производства, а за счет повышения интенсивности ручного крестьянского труда. Но в рассматриваемый период были созданы социально-экономические условия для перехода к новому этапу аграрных преобразований - к превращению сельского хозяйства в капиталоемкий технологически прогрессивный сектор экономики.

Но ряд внешних обстоятельств (смерть Столыпина, начало войны) прервали столыпинскую реформу. Сам Столыпин считал, что для успеха его начинаний потребуется 15-20 лет. Но и за период 1906 - 1913 годов было сделано немало.

Какие уроки можем мы извлечь из опыта столыпинской реформы ?

Во-первых, Столыпин начал свои реформы с большим опозданием (не в 1861 году, а только в 1906).

Во-вторых, переход от натурального типа экономики к рыночному в условиях административно - командной системы возможен, прежде всего, на основе активной деятельности государства. При этом особую роль должна сыграть финансово-кредитная деятельность государства. Примером этому может служить правительство, которое сумело с поражающей быстротой и размахом переориентировать мощный бюрократический аппарат империи на энергичную работу. При этом "локальная экономико-хозяйственная рентабельность была принесена в жертву сознательно ради будущего общественного эффекта от создания и развития новых экономических форм". Так действовали министерство финансов, Крестьянский Банк, Министерство земледелия, другие государственные институты.

В-третьих, там, где господствовали административные принципы управления экономикой и уравнительные способы распределения, всегда будет существовать сильная оппозиция преобразованиям. Следовательно, необходимо иметь социальную опору в лице инициативных и квалифицированных слоев населения.

 

Литература

 

1. Глаголев А., "Формирование экономической концепции П.А. Столыпина", М.,1990.

2. Ковальченко И.Д., "Столыпинская аграрная реформа", М., 1992.

3. Румянцев М., "Столыпинская аграрная реформа: предпосылки, задачи и итоги", М., 1990.

4. Столыпин П.А., "Сборник речей П.А. Столыпина, произнесенных в заседаниях Государственного Совета и Государственной Думы", 1906-1911 года.

5. Яковлев Л.Б., "История отечества", М., 1997 год.

 

 

3 и 4 государственные думы (кратко)

После роспуска II Государственной Думы правительство внесло изменения в избирательный закон, а так как эти изменения делались без участия депутатов Думы, в российском обществе они были расценены как государственный переворот. Новый избирательный закон изменил соотношение выборщиков в пользу помещиков и крупной буржуазии (3% верхушки общества выбирали две трети всех депутатов), были сокращены представительства национальных окраин. Общее число депутатов сократилось с 534 до 442.

Выборы в III Государственную Думу проходили осенью 1907 г., ее работа началась 1 ноября 1907 г. Она стала единственной в истории Российской Империи, которая отработала отведенный ей срок -5 сессий. Дума работала под председательством октябристов Н.А.Хомякова, А.И.Гучкова и М.В.Родзянко. Состав III Государственной Думы: 148 центристов из «Союза 17 Октября», 54 кадета, 144 черносотенца, 28 прогрессистов, 26 буржуазных националистов, 14 трудовиков, 19 социал-демократов.

Таким образом, исход голосования в III Государственной Думе полностью зависел от октябристов. В зависимости от поставленной задачи они входили в союз с черносотенцами и организовывали правоцентристское большинство, при союзе с кадетами складывалось октябристско-кадетское большинство. Дума была послушным орудием в руках правительства, которое возглавлял Столыпин. При поддержке правых он блокировал все инициативы кадетов, основой его политики был лозунг: «Сначала успокоение, потом реформы».

Основные вопросы, стоявшие перед III Государственной Думой: аграрный, рабочий, национальный.

Был принят столыпинский вариант аграрной реформы (на основе указа от 9 января 1906 г.) По рабочему вопросу был принят закон о государственном страховании от несчастных случаев и по болезни, по национальному вопросу в 9 украинских и белорусских губерниях были образованы земства, Финляндия была лишена автономии.

Выборы в IV Государственную Думу проходили осенью 1912 г. Количество депутатов 442, председательствовал весь срок октябрист М.В.Родзянко. Состав: черносотенцы - 184, октябристы - 99, кадеты - 58, трудовики - 10, социал-демократы - 14, прогрессисты - 47, беспартийные и др. - 5.

В расстановке сил остался расклад предыдущей Думы, октябристы по прежнему выполняли функции «центра», однако больший вес стали иметь прогрессисты.

Однако Дума 4-го созыва стала играть меньшую роль в жизни страны, так как правительство пропускало через нее лишь второстепенные законы, оставляя за собой решение главных законодательных задач.

В IV Думе, как и в III, были возможны два большинства: правооктябристское - 283 депутата и октябристско-кадетское - 225 депутатов (оно и стало преобладающим в работе IV Государственной Думы). Депутаты все чаще выступали с законодательными инициативами и тормозили прохождение государственных законов. Однако подавляющая часть неугодных правительству проектов законов блокировалась Государственным Советом.

Неудачный ход военных действий вызвал острую критику правительства со стороны Думы. Большинство фракций потребовало создания кабинета министров и передачи власти в его руки. Вокруг этой идеи объединилось не только думское большинство, но и представители Государственного Совета. В августе 1915 г. в парламенте был создан «Прогрессивный блок», состоящий из 236 депутатов, в который вошли представители октябристов, прогрессистов, кадетов, и представителен Государственного Совета. Не поддержали блок меньшевики и трудовики. Таким образом, возник оппозиционный правительству парламентский блок.

27 февраля 1917 г., собравшись на внеочередном заседании, группа депутатов организовала Временный комитет Государственной Думы, который в ночь на 28 февраля постановил взять власть в свои руки и создать правительство. 2 марта 1917 г. было создано Временное правительство, которое своим решением от 6 октября распустило IV Думу.