Материалистическая диалектика

Разрабатывая концепцию материалистической диалектики основополож­ники марксизма опираются на диалектические идеи Гегеля, которые стали у них теоретическим кредо соединения материализма с диалектикой. «У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно» (19, 23, 22). В результате диалектика получила материалистическую интерпретацию и наполнилась онтологическим содержанием: она предстала как разветвленная система всеобщих принципов, законов и категорий движения и развития природы, человеческого общества и мышления (19, 20, 145) на уровне всемирно-исторического толкования действительности¹. Энгельс писал по этому по-

¹ Противоположное диалектической концепции развития рассмотрение предме­тов и процессов вне их внутренних связей основоположники марксизма называют метафизикой.Последняя, по их мнению, рассматривает вещи и их мысленное отражение как отдельные, неизменные, раз и навсегда данные, подлежашие ис­следованию в строгой последовательности и независимо друг от друга

воду: «Маркс и я были едва ли не единственными людьми, которые спасли из немецкой идеалистической философии сознательную диалектику и пе­ревели ее в материалистическое понимание природы и истории» (19, 20, 10). Таким образом, диалектику как свойство духа и мысли марксизм пере­нес в недра материи и тем самым мистифицировал диалектический мате­риализм, превратив его в спекулятивную конструкцию, носящую прину­дительный характер по отношению к действительности.

Подход философского материализма к диалектике подразделяет ее на две взаимосвязанные формы,

1. Объективнаядиалектика — диалектика связей процессов природы и общества, которые протекают независимо от сознания. Мир един в своей материальности, и едина его диалектическая (онтологическая) структура. Взаимодействие всеобщих законов (основных и неосновных) диалектики образует единую систему материальных отношений, каждый элемент ко­торой охватывает некоторую сторону развития.

Движущей силой и источником развития признаются единство и борьба противоположностей, обусловливающие скачкообразную динамику из­менений — скачкообразные переходы из одного качества в другое. Тем самым обосновывается правомерность «отрицания настоящего» посред­ством революций как способа разрешения антагонистических противо­речий.

2. Субъективная диалектика — диалектика как логика и теория процесса мышления, отражающая в индивидуальном и общественном сознании диалектику объективного мира. В силу этого она имеет в принципе прямую задачу: воспроизводить реально существующие связи и отношения, не изоб­ретать их из головы, а «открывать их при помощи головы...» (19, 20, 278). При этом диалектика понятий является лишь «сознательным отражением диалектического движения действительного мира».

Однако закон единства и борьбы противоположностей, обосновываю­щий правомерность диалектического противоречия, в рамках субъектив­ной диалектики оказывается несовместимым с законом непротиворечия («или — или») формальной логики. Последняя постулирует неправомер­ность в мышлении противоречия, нечто и утверждающего, и отрицающе­го в одном и том же смысле, отношении. В этом плане формальная логика антидиалектична, то есть не подчинена диалектике-материалистической основе. Она рассматривает диалектическое противоречие как неправомер­ное: оно есть попытка синтезировать взаимоисключающие суждения анти­номического типа «и — и», то есть отрицание одного суждения другим (речка движется и не движется; исторический материализм — это и фило­софская наука, и социология).

Марксизм соединяет формальную логику и диалектику как структуры познающего мышления и наук, исследующих законы мышления, образуя диалектическую логику. В пей диалектика преодолевает абсолютизацию фор­мально-логического материала, которая связана с метафизическим пони­манием мира. Диалектическая логика, прорывая узкий горизонт формаль­ной логики, содержит в себе зародыш «более широкого мировоззрения» (19, 20, 138). Вот уж поистине «марксизм всегда прав, прав он или не прав». В результате, в объятиях марксистских идеологов истина часто хрипела и извивалась в предсмертных муках, удушаемая их подчас невежественным самомнением и высокомерным пренебрежением реальностью под прикры­тием авторитета науки.

Согласно марксизму, познание всеобщих диалектических законов со­ставляет марксистскую теорию и делает их самих эвристическим средством в дальнейшем исследовании природы, истории и самого процесса позна­ния. В этом аспекте диалектика выступает как паука о принципах и законах мышления, играя общеметодологическую роль в марксизме. Одновремен­но она имеет и прикладную функцию: диалектика выступает и как всеоб­щий философский метод обоснования пути достижения (познания) исти­ны и преобразования действительности. В этом выражается попытка осно­воположников марксизма «вернуть» философии обозначение науки. Таким образом, они игнорируют тот факт, что философия не является обобще­нием научного знания вообще, а выступает лишь как мировоззрение (19, 20, 142). Поэтому ее претезии на обще метод ологичс с кую роль и всеобщий метод по отношению ко всем научный дисциплинам — несостоятельны.

В своих исходных положениях объективная и субъективная диалектика увязывается с решением основного вопроса философии. В результате фило­софский материализм, соединенный с диалектикой, образует единое уче­ние, для обозначения которого используются неологизмы «диалектичес­кий материализм» или «материалистическая диалектика» как синонимы.

Данное философское учение составляет ядро марксизма, законами и ка­тегориями которого в советское время морочили людям головы.

Необходимо отмстить, что диалектика в марксистском понимании как бы «нависает» над человеком и обществом и носит принудительный ха­рактер. Об этом, в частности, свидетельствует ее принцип детерминизма — причинно-следственной объективной связи явлений природы и общества¹. Вследствие всеобщей универсальной взаимосвязи все явления в мире вза­имно обусловливают друг друга. Степень свободы какого-то явления, то есть возможность его движения или развития в том или ином направле­нии, ограничивается другими, взаимодействующими с ним явлениями.

Основоположники марксизма, вслед за Гегелем, создали всеобъемлю­щую детерминистскую философскую систему, обосновывающую причин­но-следственную определенность мира, заковывающую его в «наручники» необходимости. Кредо детерминизма (детерминаче — определить) — это утверждение определяющего влияния (моно) фактора — идеального, ма­териального, экономического, технического, культурологического и т. п. на развитие действительности. Данная детерминация «сверху» обусловли­вает предопределенность се линии — прогресса, регресса, круговорота и т. п. Из этого следует неизбежный, провиденциальный или фатальный, ход со­бытий, характеризующийся отсутствием свободы выбора.

В частности, Гегель декларирует, что свобода есть познанная необходи­мость. Энгельс цитирует его: «Слепа необходимость лишь поскольку она не понята» (19, 20, 116). Далее: «Свобода... стоит в основном на познании не-обходимостей природы ... господстве над ними самими и над внешней при­родой...» (19, 20, 316). Отсюда вытекает, что свобода воли означает лишь способность принимать решения со знанием дела, то есть опираясь на знания законов природы и умение заставлять их действовать для опреде­ленных целей. Но тогда воля, творчество и деятельность людей лишаются смысла перед закономерностями «силы вещей» (логики событий), «игры» природных и социальных сил, ведь причинно-следственные связи действу­ют «как слепой закон природы» (19, 25, ч. И, 452), независимо от того, осознаны они как законы людьми или неосознаны. Тем самым принцип детерминизма ведет к максимальной регламентированности (запредельной стандартизации) всех сторон жизни социума. Он закрывает потенции ин­новаций и адаптации к изменяющимся условиям, что делает причинно-следственную определенность нежизнеспособной и обрекает общество на деградацию и разрушение.

Детерминистическая картина мира оказалась несостоятельной там, где царит вероятность: индивидуальная инициатива, субъективные импульсы и девиации, волевые и творческие начала, свойства целостности и др. В

' Альтернативой детерминизму является индетерминизм, который отрицает или причинность вообще, или ее всеобщий характер. С позиции индетерминизма вы­ступал Д. Юм, И. Кант, Б. Рассел и др. Так, например, Юм считал, что причин­ность в мире не существует, что она представляет собой привычку человека связы­вать свои ощущения определенным образом. К индетерминизму принадлежат так­же и функционал исты Р. Мертон, Т. Парсонс и др., заменяющие причинно-след­ственную связь функциональной зависимостью одного явления от другого.

результате, случайность и свобода воли обусловливают обрыв закономер­ностей (логики событий) и иррациональность (зигзаги, тайны) истории, не оставляя места детерминизму. Как образно заметил Гегель, этот мир испорчен на хороших логических основаниях. Интерсубъективная реаль­ность непредсказуемо многообразна, разностороння, динамична, флук-туационна. Она является конгломератом случайностей, в котором чело­век все больше выступает свободной величиной — соучастником процессов и явлений мироздания. Законы социального развития определяются приро­дой человека и устанавливаются людьми, хотя не могут быть изменены произвольно. Но поступки отдельных персон не предусмотрены мировым порядком, даже если они влекут за собой существенные последствия. Об­разуемые этими поступками зигзаги истории дают ту степень приближе­ния, которая необходима для уточнения происходящего.

Детерминизм не дает ответа на вопросы: почему происходит причинно-следственная определенность? что является причиной всего? чем руковод­ствуется развитие? как история должна реализоваться полностью? и др. Ука­зывать причины, производяшис явления, значит лишь отдалить затрудне­ния. Поэтому нужно точно анализировать условия, в которых явления про­исходят и связывать их друг с другом естественными функциональными от­ношениями последовательности, привязанности, порядка и др. Значит, сле­дуя О. Конту, должно заменять вопрос «почему» на вопрос «как».

В целом, диалектика не как искусство логического рассуждения и его выражения, а как «каука о наиболее общих законах всякого движения (19, 20, 582), является логикой тоталитаризма.Во-первых, философско-миро-воззрснческий принцип материалистического монизма может быть после­довательно проведен только тогда, когда признается диалектический ха­рактер единого мира природы и общества. Во-вторых, всеобщие (основ­ные и неосновные) законы отражают примат общего над частным. Явля­ясь универсальными (вечными) законами действительности, они превра­щают диалектику в априорно догматическую схему как инструмент дока­зательства марксистской концепции философии. В-трстьих, диалектика имеет и прикладную функцию, выступая как всеобщий метод познания и преоб­разования дейсвителыюсти. Являясь инструментом философского постро­ения, диалектика сохраняет притязания традиционной философии на все­охватывающее, научное знание — «большую» теорию. Требование же сле­довать данной концептуально-методологи ческой дисциплине неминуемо ведет к догматизму. Последний оперирует неизменными философскими понятиями, категориями диалектики, не подлежащими критике и обяза­тельными (истинными) для всех адептов диалектического материализма.

Следование в русле классической философии обусловливало привержен­ность марксистской философии к традиционной проблематике, рассматри­ваемой с универсалистских позиций (абстрактных сущностей), что сближа­ло ее со спекулятивной философией. Последняя исходит из заранее опреде­ленных постулатов, принимаемых за абсолютные истины, и в достовернос­ти которых представители традиционной философии не испытывают сомне­ния. На этой основе марксисты строят всеобъемлющие теоретические кон­струкции, признавая за своей философией способность пророчествовать о вещах, еще не сбывшихся. В этом коренится неминуемое банкротство, ко-

торое постигает разнообразные утопическо-мифологические проекты буду­щего мироустройства. Причем банкротство тем более сокрушительное, чем пропагандистско-убедительнее выглядит вымышленный проект.