Реферат Курсовая Конспект
Рациональности - раздел Философия, ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ НАУКИ Читать Лекции По Философии Науки – Дело Интересное И Благодар...
|
Читать лекции по философии науки – дело интересное и благодарное. Интересное потому, что научное знание задает основные ориентиры развития современной цивилизации, включая и перспективы такого развития в обозримом будущем. Благодарное, ибо слушателями являются молодые ученые, олицетворяющие собой будущее науки; их неподдельный интерес к обсуждаемым проблемам поистине воодушевляет, а изменения, происходящие в их внутреннем мире за месяцы живого и непосредственного общения, порождают чувство удовлетворения от «незряшности» усилий.
А вот писать учебное пособие – жанр иной и менее интересный
(во всяком случае, для автора). Учебников написано много «хороших и разных». Здесь поддержкой для меня является надежда на то, что курс действительно концептуальный и будет востребован не только моими слушателями, но и более широким кругом читателей. В отечественной учебной литературе по философии науки вопросам рождения теоретического сознания и самосознания, исследованию науки в контексте развития культурно-исторических типов рациональности на протяжении последних двух с половиной тысячелетий, продолжающемуся процессу антропологизации научного знания и перспективам потенциализма уделяется очень мало внимания. Я попытался восполнить этот пробел в той мере, в какой это оказалось для меня доступным.
Научное мышление удивительно во многих отношениях. Удивителен факт его возникновения, достойно восхищения стремление человека проникнуть за пределы непосредственно воспринимаемого мира. Удивительны громадные достижения человеческого гения, ставшие возможными благодаря науке; те перспективы, которые открываются ею для будущего. Но столь же удивительно, хотя уже в другом и менее приятном для нас контексте, что к концу второго тысячелетия наука и основанная на научном познании техника стали рассматриваться в ряду причин кризиса современной культуры и цивилизации. Иначе говоря, если до второй половины ХХ столетия любые кризисные явления в жизни современных обществ объяснялись как следствие неразумия, недостаточной научной, рациональной обоснованности, то теперь все чаще причины человеческих неудач ищут также и в свойствах самой научной рациональности в форме ее классического идеала.
Мир начала третьего тысячелетия парадоксален: он все более интегрируется в целостность, в единое экономическое, политическое, коммуникативно-информационное пространство, и одновременно все более дробится и хаотизируется по самым различным признакам: религиозным, национально-этническим, а в основе своей – политическим и экономическим. Объединяют достижения и успехи, разъединяют – кризисы, принуждающие отстаивать собственные экономические и властные интересы. Тем самым исходный предмет и мифологического, и сменившего его рационального мышления, а именно – соотношение хаоса и упорядоченности в бытии как противоположных начал, взаимодействие и столкновение которых конституирует действительность, приобрел для современности исключительное значение. И то, и другое – достижения и кризисы, управляемая упорядоченность и спонтанная хаотизация – замыкается сегодня на науку и научно-технические возможности дальнейшего развития человечества, на констатируемый, но от этого не становящийся более понятным кризис научной рациональности.
Возникшая и все более осознаваемая потребность в кардинальных изменениях содержания и способов жизнедеятельности современного человека, его отношения к природе и другим людям существенно обостряет желание глубже понять философские основания науки и разума, осмыслить перспективы их дальнейшего, уже в третьем тысячелетии, развития. Этим курс философии, ориентированный на раскрытие сущности и перспектив разума, рациональности, науки и научно-технического развития, приобретает в подготовке начинающих ученых особую остроту и актуальность.
Проблемное поле философии науки сформировалось в результате осмысления научной рациональности, результатов и приложений научно-технического развития во второй половине XIX и в ХХ веках. Оно включает в себя три основных смысла. Первый, традиционный, отличается формальной строгостью и наиболее последовательно выражен в философской методологии позитивизма. Здесь рациональность понимается как исключительное свойство научного мышления, а наука, согласно программному тезису родоначальника позитивизма О. Конта, – как средство существования и развития единственно оправданного рационального отношения к миру, в котором воображение подчинено наблюдению. Поэтому всякое знание, не вмещающееся в «прокрустово ложе» фиксированных процедур проверки на научность, считается вненаучным либо бессмысленным. При этом предполагается, что научно-рациональное мышление является самодостаточным и для философского исследования оснований науки, научного творчества и деятельности ученого по производству нового знания, что нашло выражение в известной позитивистской метафоре «наука сама себе философия». Здесь основные философские вопросы, стоящие перед исследователем, определяются преимущественно логико-гносеологической тематикой: что такое научное знание, каковы общие закономерности развития науки, как научное знание организовано и функционирует, что означает его объективность, истинность как воспроизведение свойств объектов исследования? Под этим углом зрения рассматриваются методы (методология) науки, ее связь с техникой, соотношение научных дисциплин, сравнительный анализ приемов и процедур, характеризующих науку в ее отличии от других форм и уровней общественного сознания. Такой способ понимания вполне правомерен, но совершенно недостаточен для культурно-исторического исследования и прогнозирования: логика, гносеология, методология науки, шире – философия науки и техники нуждаются сегодня в глубоком самоанализе с антропологических позиций. Между тем логико-гносеологический подход остается доминантным и в специальных исследованиях, и в учебной литературе, изданной в последние годы1. В рамках этого подхода «напрашивается мысль, что изучать науку – это значит изучать ученого за работой, изучать технологию его деятельности по производству знаний»2. Это верно, но недостаточно: подход является по преимуществу внутринаучным и потому ограничен в возможностях сравнительного анализа науки и других форм знания, различных культурно-исторических (а не только внутринаучных, как предлагает В.С. Степин) типов рациональности. Хорошо известно также, что акцент на логико-методологической проблематике и в особенности позитивистские ориентации имеют крайними формами выражения сайентизм (сциентизм) в философии науки и технократизм в философии техники. И еще одно ограничение состоит в том, что подход основан на предположении, будто у современного научно-технического развития нет альтернатив: хотя частные корректировки возможны, в целом это высший и единственный путь человечества в XXI век. Если априорно принять эту точку зрения, дискуссия о будущем науки и техники теряет значение: анализ тенденций предполагает возможность альтернатив.
Второй смысл, вкладываемый в понятие философии науки, а равно и техники, очерчен дискуссиями уже не профессиональных философов, а самих ученых, инженеров и техников. Это, например, известные дискуссии между
Н. Бором и А. Эйнштейном о природе элементарности и «скрытых параметрах», или известные концепции философии техники инженеров
Э. Каппа или П.К. Энгельмейера3. Здесь философия науки трактуется с позиций преимущественно профессиональной самооценки ученых, инженеров, техников. Этот материал я буду использовать в сравнительном анализе концепций развития науки, а также взаимосвязи науки и техники. В этом контексте значимыми являются результаты научной революции конца XIX – начала ХХ веков, переход от классического идеала научной рациональности к неклассическому, восстановление в правах научного воображения и теоретического творчества, становление многообразия концепций научной истины, динамика смены разновидностей научной рациональности в течение последних 150 лет (классическая – неклассическая – постнеклассическая).
Третье смыслообразующее понимание сущности и эволюции науки получает распространение и признание в самое последнее время. Это понимание наиболее близко к постнеклассическому образу научной рациональности и существенно изменяет традиционные взгляды на соотношение субъекта и объекта в познании, методологию, проблему истины, будущее науки. Как это часто бывает в истории культуры, отдельные работы этого направления, начиная с И. Канта, оставались в стороне от магистрального победного шествия научного разума вплоть до возникновения ситуации кризиса – «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Сегодня становится очевидным, что существенное значение в проблемно-смысловом поле современной философии науки в возрастающей мере приобретает социокультурное и философско-антропологическое направления исследований, включающие в себя исторический, социокультурный и антропологический анализ научно-технического развития1. Для философии в целом это уже почти традиция (одна из традиций), заложенная неокантианством, неорационализмом Г. Башляра, структурализмом Р. Барта, феноменолого-герменевтическими исследованиями возможности «строгой» науки Э. Гуссерля. Здесь мы сталкиваемся с третьим смыслом, вкладываемым в понимание философии науки и техники: научно-техническое развитие человечества последних 3–4 столетий предстает как феномен культуры, состоящий в эволюции определенного культурно-исторического типа рациональности, рационального мироотношения, в целом присущего не единственно только науке, но и другим формам общественного сознания, сложившимся задолго до возникновения науки – религии, этике, античному космоцентризму. Этот способ понимания проблем и предмета философии науки нетрадиционен, охватывает значительно больший интервал существования человечества, связан с новой и принципиально иной постановкой задач, относящихся к смыслу и будущему научно-технического развития. Он вызван кризисом научно-технической рациональности, осознанием того, что разум, будучи основанием культурного развития человечества в течение последних двух с половиной тысячелетий, выражает по существу и в первую очередь определенные качества человека, получившие реализацию среди многих других и нереализованных. Понятие кризиса антропологично по своему смыслу: к бытию, мыслимому вне человека, применять это понятие бессмысленно. Различные образы науки есть вместе с тем и различные наборы доминирующих качеств, установок исследования, целей познания и действия. И далеко не всегда эти реализовавшиеся качества оказываются лучшими среди возможных. О. Шпенглер в работе «Закат Европы» настаивал даже на том, что на самом деле не существует никакой единой науки – каждая культура вырабатывает свою науку. Я не считаю это мнение верным: правильнее говорить о различных образах, которые принимает наука в зависимости от культурных условий, сохраняя при этом свою универсальную основу – рациональность. Универсальность присуща также и кризису, характеризующему состояние цивилизации начала третьего тысячелетия. Эти объединяющие науку и кризис цивилизации черты – антропологичность и универсальность – и вынуждают нас искать подлинные истоки кризисной ситуации в мироотношении, в мышлении, в аксиологических (ценностных) установках современного человека, следовательно, – в философии, науке и тотальном рационализме.
Таким образом, можно сказать, что в рамках культурологического подхода не онтология и не гносеология (эпистемология) являются основополагающими для понимания предмета философии науки и техники, а антропология и аксиология разума, те человеческие качества, которые вызваны к жизни процессом рационализации деятельности людей в определенных культурно-исторических условиях. Начало такому подходу положено трансцендентальной философией И. Канта в его знаменитых «Критиках» («чистого» и «практического» разума, а также «способности суждения»), с тем уточнением, что Кантом еще не был поставлен вопрос об исторической динамике разума: последний рассматривался как родовой, а не исторический, разум. Актуализированные рационализацией как способом бытия качества человека нашли выражение также и в способах научного познания и реализации практических (технологических) приложений научных теорий. Будучи определяемы, по удачному выражению экзистенциалистов,
бытием-человека-в-мире, в познании и деятельности эти качества трансформируются в цели, установки, образы и картины мира, задавая сферу, границы, структуру и содержание науки. В иных (вненаучных) модификациях именно определенные качества человека высвечиваются в философских картинах мира античности, религиозном мировоззрении средних веков, а уже затем – в современной научной картине мира, задавая характер онтологических представлений и гносеологических координат для практического действия. Поэтому поиск нового возможного культурного типа рациональности предполагает исследование генезиса разума в социокультурном контексте возникновения и эволюции рациональности как сложившегося в середине первого тысячелетия до нашей эры нового отношения человека к миру, – используя выражение П.П. Гайденко, его, человека, «прорыва к трансцендентному». Именно этот подход я и собираюсь реализовать в этом курсе лекций, в котором предпринята попытка совместить основные разделы классического изложения философских проблем с исследованием того, как возник и формировался научный разум, каким образом он обрел формы классического европейского идеала рациональности, а в ХХ столетии – ускоряющегося научно-технического развития. Таким образом, получается, что для философии науки и техники наиболее значимой является проблема исследования их (науки и техники) возможности в культуре, а также того, почему реализовалась именно эта, а не какая-либо иная возможность. Сведение обсуждаемых проблем к внутринаучным особенностям эволюции и смены теорий и методов исследований (позитивистская традиция) оставляет в тени причины той направленности культурного развития человечества, которая реализовалась в форму научно-технического прогресса наших дней, а потому недостаточно для раскрытия вариантов ее возможных изменений в будущем. Осознанием этой недостаточности определяется выбор ряда сквозных идей курса, связанных с эволюцией разума, рациональности, этических, эстетических ценностей, представлений о природе человека, идей, которые, как я попытаюсь показать, обусловили характер современной научно-технической цивилизации, включая политику, понимание экономического развития и многое другое, вплоть до прагматики обыденного сознания и повседневных отношений. Надеюсь, это поможет понять смысл и перспективу происходящих сегодня в мире изменений, их связь с дальнейшим научным и техническим развитием.
Задаваемые «сквозные» идеи курса определены его основной целью: достичь понимания места и роли науки, технологий в развитии современного общества. Как видим, нынешнее состояние характеризуется одновременно и как великое достижение человеческого разума, науки и техники, и как нарастающая отчужденность, зависимость людей от процессов и результатов собственной деятельности. Эта вытесняющая гуманистические мечты о свободе зависимость все более многопланова, охватывает сами природные основы существования людей на Земле, заставляя вести интенсивный поиск нового образа разума для XXI века.
В соответствии с поставленной целью и замыслом авторазадачи курса включают: исследование условий и возможности возникновения науки и научного мышления; раскрытие этого процесса как процесса нарастающей рационализации деятельности людей, начиная с так называемого «осевого времени» и включая этапы христианизации и сайентификации европейской культуры; выявление оснований всемирно-исторической экспансии критериев и норм рациональности в жизни современного человечества; анализ рационально-теоретических истоков и последствий господства в аксиологической сфере человеческой жизни, в самосознании этической проблематики, влияния кризиса классической этики на науку и весь современный мир с его идеалами гуманизма и свободы; демонстрация базисной роли философской антропологии как условия понимания преимуществ и изъянов рационального осмысления мироотношения, а также как резервуара возможностей для поиска новых решений в области экологии, глобальных проблем и искомого образа науки будущего.
Завершить это предисловие я хотел бы выражением искренней признательности моим коллегам по кафедре за конструктивную критику сквозных идей этого курса на наших теоретических семинарах и в особенности – моему заместителю по научной работе Владиславу Михайловичу Селезневу, без усилий которого по систематизации материала лекций это учебное пособие едва ли бы стало возможным. Его добавления и замечания являются также исключительно ценными для придания материалу относительно завершенной формы.
Доктор философских наук, профессор В.И. Кашперский
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
ГОУ ВПО УГТУ УПИ имени первого Президента России Б Н Ельцина... В И Кашперский...
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Рациональности
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов