Естественно-научные методы датировки в археологии.

Со времени Кристиана Томсена периодизация и хронологизация древнейших эпох истории человечества остается одной из основных задач археологии. Под влиянием наук о строении земной коры археология восприняла и успешно развивает стратиграфический метод исследований, который стал надежной основой для установления последовательности залегания культурных остатков, а в соответствии с этим — и последовательности культурно-исторических событий. Надежность данных стратиграфии очень высока. Однако известно, как трудно бывает геологу синхронизировать стратиграфические разрезы разных стран и материков. Археологу несоизмеримо труднее синхронизировать пласты культурных отложений в разных памятниках, отстоящих друг от друга на некотором расстоянии. Даже когда эта задача решается на основе типологических сопоставлений древних предметов из соответствующих слоев, то говорить о длительности того или иного периода, выраженной в общепринятых единицах времени (годах, веках, тысячелетиях), можно только весьма приблизительно, основываясь на счастливых совпадениях и интуитивных догадках.

Еще сравнительно недавно наиболее надежной основой для абсолютной археологической хронологии были письменные источники. В повседневной практической деятельности мы иногда упускаем из виду масштаб соотношения между письменной и дописьменной историей человечества. Если считать, что от появления человека нас отделяет 2 млн. лет [1], а древнейшие известные письменные памятники датируются второй половиной IV тыс. до н. э., то соотношение письменной истории человечества к дописьменной будет равняться 1: 400. Иными словами, по письменным источникам нам известен только 0, 25% продолжительности нашей истории.

Датировки на основе типологического метода, если они не подкреплены стратиграфическими наблюдениями, нельзя считать вполне надежными по ряду причин. Прежде всего, установление сходства и различий между вещами и памятниками, которые изучаются типологически, происходит в известной мере субъективно. Только совсем недавно предприняты первые попытки ввести более или менее объективные показатели типологического сходства и различия — мы имеем в виду формализацию археологических источников [2]. Поэтому если археолог говорит, что данную могилу можно датировать VI—IV вв. до н. э., поскольку в ней найдены наконечники стрел, аналогичные таким-то и таким-то, то эта аналогия в основе своей является результатом его собственного (возможно, что и верного) представления. Нередки случаи, когда то, что один археолог считает похожим, другой считает различным. Наглядный пример — датировка усть-полуйской культуры, которую разные авторы одинаково убедительными для непосвященного читателя аргументами датируют с разницей в тысячу лет [3; 4]. Даже в более достоверных случаях, когда памятники датируются по безусловно сходным вещам, трудно учесть время передвижения в пространстве вещей или их изготовителей. Чем больше расстояние между памятниками, тем труднее ввести эту поправку.

Датировки памятников и культур письменной эпохи тоже содержат много неопределенности из-за неясностей в самих источниках. Многочисленные примеры тому можно почерпнуть из споров о хронологии Древнего Египта и неолита Европы. Бывает также неясной привязка летосчисления, которому следовал автор, к нашему летосчислению. Так, например, хронологию кушанских царей можно было бы восстановить, если бы дата воцарения Канишки была твердо привязана к нашему летосчислению. Тогда целый ряд событий, записанный в датах «эры Канишки», мог бы быть нанесен на абсолютную шкалу времени. Таким образом, если начало письменной эпохи еще имеет какие-то опорные точки для абсолютной хронологии, то для дописьменных культур археология до недавнего времени располагала весьма приблизительными данными.

Наука о Земле тоже довольно долго находилась в не лучшем положении. Ведь еще в XVIII — начале XIX в. возраст Земли оценивался учеными (не говоря уже о библейских данных) в интервале от 10 тыс. до 40 млн. лет ([5], стр. 7—9).

Из этой неопределенности геологию вывели современные физико-химические методы определения возраста горных пород, особенно явление спонтанного распада атомных ядер некоторых элементов. Строгое постоянство скорости радиоактивного распада навело Пьера Кюри на мысль об использовании радиоактивных превращений для установления абсолютной хронологии Земли. Объективность методов определения возраста по радиоактивным элементам состоит в том, что все естественные радиоактивные превращения в земных условиях независимы от внешней среды и подчиняются единому статистическому закону, в соответствии с которым за определенный промежуток времени (названный периодом полураспада) происходит распад половины первоначального количества атомов данного радиоактивного вещества. Так, например, период полураспада урана-238 составляет 4, 5 млрд. лет, а урана-235 — 710 млн. лет. Опираясь на радиоактивные методы датирования, геология построила абсолютную шкалу хронологии земной коры, и возраст Земли сейчас считается около 4, 5—5 млрд. лет. Такие же данные получены при измерении возраста первых образцов лунных пород, доставленных на Землю.

С открытием радиоактивности природа снабдила человека часами, которые «заводятся» в момент образования того или иного радиоактивного изотопа. Эти часы идут с поразительной точностью, не зависящей от изменений внешних условий. По этим часам можно определять непосредственно прошедшее абсолютное время.

Понятно, что приемлемые для геологических датировок периоды полураспада в десятки и сотни миллионов лет но годятся для археологических датировок. Археологии нужен метод определения возраста в интервале от 0, 5—1 тыс. лет тому назад до 1—2 млн. лет.

Из радиоактивных методов определения абсолютного возраста в археологии наибольшее значение имеют радиоуглеродный, калий-аргоновый (рис. 1) и ториевый.

Калий-аргоновый метод (К40—Аr40), широко применяемый в геологии для датировки дочетвертичных изверженных пород, в последние годы стал применяться и для датировки четвертичных образовании. Указывают [6], что при совершенствовании этого метода можно будет датировать объекты возрастом не менее 100 тыс. лот. В ряде случаев калий-аргоновый метод был применен для датировки археологических и антропологических памятников. Существенно ограничивает широкое применение этого метода археологами то, что с его помощью можно датировать лишь минералы и породы, содержащие калий.

Делаются попытки использовать для целей абсолютного датирования методы неравновесного урана: радий-урановый, радий-актиниевый, иониевый (ториевый), протактиниевый, изотопов урана. Радий-актиниевым и радий-урановым методами были проведены определения ископаемых костей Ташик-Таша и Ильской. Методом изотопов тория и урана датирован ряд палеолитических памятников Кавказа [7; 8]. Однако широкого применения эти методы пока не получили.

Из других радиоактивных методов для целей датировки археологических объектов применялся метод радиоактивных треков.

Наибольшее применение в археологии приобрел метод радиоактивного углерода (С14). Период полураспада С14 — 5570±30 позволяет определять возраст, не превышающий 60 тыс. лет. Таким образом, метод С14 применим для датировок памятников эпох железа, бронзы, неолита, мезолита, верхнего и конечной поры среднего палеолита.

О том, как происходит реакция, порождающая С14 в атмосфере Земли, и как эти изотопы усваиваются растениями, можно прочесть в многочисленных популярных изданиях (например, [9]), и мы не будем здесь останавливаться на этом. Метод абсолютного датирования органических остатков по С14, открытый У. Ф. Либби и удостоенный в 1960 г. Нобелевской премии, прочно внедрился в практику археологических исследований.

Кончился период первого удивления, споров, несогласия с данными радиоуглеродного метода, пересмотра некоторых хронологических схем, с таким трудом построенных археологами. В настоящее время датирование археологических объектов осуществляется в 83 радиоуглеродных лабораториях в 31 стране мира. У исследователей появилась возможность определять возраст археологических объектов независимо от традиционных эталонов — хронологии древних цивилизаций Египта и Месопотамии. Более того, стало возможным датировать глубокие хронологические пласты, предшествующие появлению письменных источников, сопоставлять во времени памятники и культуры для территорий, удаленных на тысячи километров. Целый ряд радиоуглеродных лабораторий мира, в том числе и лаборатория Института археологии АН СССР, перешли от датировок случайно поступающих образцов к систематическим хронологическим исследованиям, построенным на серийных датировках памятников по наиболее актуальным культурно-историческим проблемам.

В настоящее время можно уже говорить о некоторых результатах этой систематической работы. Синхронизация геохронологических данных и абсолютных дат по калий-аргоновому и радиоуглеродному методам для эпохи палеолита позволила установить факт временной неравномерности «гоминидизации» в разных природно-климатических зонах мира. Культуры тропических районов, по-видимому, развивались медленнее, чем в умеренном поясе. Здесь, вероятно, более суровые условия обитания были существенным стимулом к активным действиям, к резким проявлениям естественного отбора.

Становится достаточно отчетливой картина распространения производящего хозяйства в Евразии. В VIII тыс. до н. э. имелись лишь отдельные очаги в Малой Азии и на юго-востоке Европы. В VII—V тыс. до н. э. экономика производящего типа распространяется по значительной части Евразийского континента, хотя и неодинаково равномерно в различных районах. Пока неясно, результат ли это неравномерности развития или же неравномерности археологического исследования. Вместе с тем достаточно очевидна разница в уровне экономического развития племен юго-востока Европы и Малой Азии, с одной стороны, и синхронных им культур лесного неолита — с другой, где охотничье-рыболовческое хозяйство продолжало доминировать еще длительное время. Подробно эти проблемы освещены в статье П. М. Долуханова и В. И. Тимофеева (см. настоящий сборник, стр. 28—75).

За 20 лет, прошедших с открытия радиоуглеродного метода, в нем самом произведен ряд важных уточнений, обнаружены и объяснены некоторые физические эффекты, которые влияют на точность и дают искажения при радиоуглеродном датировании, вычислены соответствующие поправочные коэффициенты. Возможности радиоуглеродного метода еще далеко не исчерпаны, он, безусловно, будет еще развиваться, совершенствоваться и найдет применение в новых областях науки.

Одним из основных положений Либби в методике радиоуглеродного датирования было условие, что концентрация изотопа С14 в углероде атмосферы Земли одинакова во все времена. Но с развитием техники измерения С14 обнаружились флуктуации концентрации радиоуглерода в атмосфере Земли. Если не учитывать эти вариации при расчете абсолютного возраста, то возможны ошибки в пределах нескольких процентов.

Источники временных вариаций концентрации радиоуглерода в атмосфере Земли можно разделить на два класса: 1) изменение скорости перемешивания радиоуглерода в различных резервуарах (атмосфера — биосфера — гумус — океан); 2) изменение скорости образования радиоуглерода в атмосфере Земли во времени ¹.

Первый класс вариаций предложил Фриз [10]. Проследив колебания за последние несколько сот лет, он связал их с климатическими изменениями во всем мире. Работа Фриза (эффект Фриза) стала началом нового направления в радиоуглеродных исследованиях: изучения временных вариаций концентрации радиоуглерода в атмосфере Земли.

Второй класс вариаций разные исследователи обусловливают многообразными факторами: магнитным полем Земли, действием корпускулярных потоков солнечных вспышек, солнечной активностью, а недавно академик Б. Константинов и Г. Кочаров высказали гипотезу о влиянии вспышек сверхновых звезд на вариации скорости образования С14 (см. об этом [11]). В связи с этой идеей в Советском Союзе была доставлена и обратная задача — о возможности исследования различных астрофизических и геофизических явлений путем изучения временных вариаций содержания С14 в атмосфере Земли. В 1965 г. в Академии наук СССР начались исследования по комплексной проблеме «Астрофизические явления и радиоуглерод» [12]. Новые идеи о вековых вариациях содержания С14 в атмосфере и первые результаты исследований ([13; 14; 15] и др. ) вызвали у некоторых археологов сомнения в достоверности полученных до сих пор радиоуглеродных датировок древних памятников. Действительно, исследования показывают, что за последние 7 тыс. лет концентрация С14 в атмосфере не была постоянной.

Следовательно, даты, которые были вычислены в предположении неизменности содержания С14 в атмосфере сейчас и в древности, нуждаются в уточнении. Но значит ли это, что они недостоверны? Уместна такая аналогия. Расстояние от Земли до Луны было вычислено теоретически с точностью до нескольких тысяч километров; затем радиолокация Луны уточнила эту величину до нескольких сотен или десятков километров. После того как космонавты установили на поверхности Луны отражатель квантового генератора (лазера), стало возможным измерить расстояние от данной точки Земли до данной точки Лупы с точностью до нескольких сотен метров. Так, 1 августа 1969 г. оно было равно 365 274, 3 км [16]. Одной из целей программы «Астрофизические явления и радиоуглерод» является измерение зависимости концентрации С14 от времени. Когда станет известна кривая такой зависимости, появится возможность датировать древние образцы в принципе с точностью до года не по средней активности образца, а по графику годичных вариаций ( [12], стр. 21).

В изучении вековых вариаций С14 уже получены важные и интересные результаты. Это стало возможным благодаря успехам дендрохронологов. В 50-х годах дендрохронологи Аризонского университета открыли на востоке штата Калифорния в районе Белых гор насаждения сосны остистой (Pinus aristata) возрастом более 4 тыс. лет. К 1967 г. они собрали более 1 тыс. образцов древесины этих деревьев. Самое долголетнее дерево имело 4600 лет [17]. К счастью исследователей, в этом же районе им удалось найти и сухостой этого яге вида деревьев, простоявших мертвыми по нескольку тысяч лет. В результате перекрестной датировки, т. е. наложения во времени на живые деревья образцов сухих деревьев, удалось составить дендрохронологическую шкалу протяженностью в 7117 лет, т. е. до 5150 г. до н. э. Подробнее об этих работах говорится в статье Б. А. Колчина и Т. Т. Битвинскас (см. настоящий сборник, стр. 80—92).

Тысячелетняя дендрохронологическая шкала Аризонского университета при наличии там большого количества образцов, а следовательно, и самой массы древесины позволила американским дендрохронологам выполнить комплексное исследование по изучению вариации радиоуглерода в атмосфере. От образцов Pinus aristata было взято 369 проб по 10 годичных колец в каждой для анализа радиоуглеродным методом на протяжении всех 7117 лет.

В настоящее время опубликованы результаты измерений более 300 образцов, взятых с разных возрастных зон древесины Pinus aristata [13; 18; 19]. Построен график соотношения возрастов, определенных дендрохронологическим и радиоуглеродным методами, где по оси ординат (А) даны радиоуглеродные даты, а по оси абсцисс (Б) — дендрохронологические. Исследование еще нельзя считать вполне законченным, однако уже сейчас очевидно, что концентрация С14 в углекислом газе атмосферы не

На графике соотношения радиоуглеродного и дендрохронологического возраста хорошо видны отклонения от диагонали, представляющей собой полное совпадение дат по годичным кольцам и по С14. По мере углубления в древность отклонения приобретают все более систематичный характер в сторону «омоложения» радиоуглеродных дат, причем если до середины I тыс. до н. э. эти отклонения настолько незначительны, что ими можно пренебречь, то, например, в середине IV тыс. до н. э. они достигают 13% (рис. 3).

На всем протяжении кривой хорошо прослеживаются вариации С14 с амплитудой радиоактивности в 1—3%. Продолжительность малых циклов 100—150 лет. Кроме того, можно выделить амплитуду в 1 тыс. лет.

Систематичность отклонений радиоуглеродного возраста от истинного позволяет вводить на разных участках хронологической шкалы соответствующие поправки и получить наиболее достоверные результаты. Повышение активности С14 для середины II тыс. до н. э. составляет 1, 5%, для рубежа II и III тыс. до н. э. — уже 3, 5%, для рубежа III—IV тыс. до н. э. — 6%, для рубежа IV—V тыс. до н. э. — 8%. При этом необходимо помнить, что увеличение активности С14 на 1 % вызывает смещение даты в сторону уменьшения (омоложения) на 80 лет [20]. Хорошим примером является синхронизация радиоуглеродных дат по культуре воронковидных кубков и других памятников Европы с историческими и радиоуглеродными датами Древнего Египта, произведенная Беккером, Фогелем и Вислянским с учетом вековых вариаций С14 (рис. 4). Из этой схемы ([21], стр. 26) видно, что, например, даты римского периода почти совпадают, а даты раннединастического периода отличаются на 500—700 лет. Установлено, что вариации С14 имеют глобальный характер, т. е. одновременны на всей планете.

Итак, исследования Зюсса показали, что все радиоуглеродные даты, вычисленные на основе положения Либби о постоянстве концентрации С14 в атмосфере Земли, оказываются несколько заниженными, т. е. поздними. Для получения истинного абсолютного возраста эти даты необходимо дополнительно исправлять по калибровочной шкале (рис. 3) в сторону их удревнения, т. е. прибавлять разницу лет между дендрохронологической прямой и кривой радиоуглерода. Кроме того продолжаются исследования по определению значения периода полураспада С14. Эта тема обсуждалась на симпозиуме по радиоуглероду в Кембридже в 1962 г. По предложению Г. Годвина было решено, что более вероятное значение периода полураспада следует считать 5730±40 лет. Однако чтобы не вносить путаницу (новые результаты было бы трудно сравнивать со старыми), предложено продолжать пользоваться «значением Либби».

Учитывая, что калибровочная шкала еще находится в стадии уточнения и развития, все радиоуглеродные даты, упоминаемые в нашей книге (вычисленные но значению периода полураспада = 5570±30), публикуются без поправочных коэффициентов и других корректив. При желании читатель может это сделать сам по шкале рис. 3.

Кроме ошибок, связанных с вековой вариацией С14 в атмосфере Земли, существуют и другие трудности, которые могут вызвать ошибки. Одной из таких трудностей является проблема определения колец на исследуемом образце куска дерева или угля. Каждый кусок дерева, который представляется в лабораторию на анализ, имеет определенное число колец, а каждое кольцо или группа колец имеют свою долю радиоактивного углерода. Прежде всего следует точно устанавливать число колец образца и, самое главное, место этих колец в стволе: ядро ли это, заболонь или другая часть.

Устанавливая дату, мы обычно считаем, что это время, когда данный образец вышел из обменного цикла. Для дерева мы считаем, что это время, когда его срубили. Но если образец был из ядра ствола, мы тем самым определяем время образования колец ядра, а само дерево могло расти еще несколько сот лет и лишь только потом его срубили. Следовательно, дата, полученная в результате анализа ядра, будет удревнена соответственно на эти несколько сот лет от действительных событий, в которых дерево участвовало как поделочный материал.

Подводя итог краткому обзору исследований вековых вариаций С14, следует отметить, что они не только не подрывают доверия к радиоуглеродной хронологии, а наоборот — увеличивают ее точность. Во всяком случае, пока археология не располагала радиоуглеродным методом датирования ископаемых остатков, не могло быть и речи о каких-либо воспроизводимых результатах в исследованиях по абсолютной хронологии дописьменных культур, и особенно таких далеко отстоящих от центров мировой цивилизации культур, как лесной неолит, неолит и эпоха бронзы степных, лесостепных и таежных районов от Урала до Дальнего Востока. Сейчас такая работа успешно осуществляется в соответствии с программой исследований по абсолютной хронологии и синхронизации дописьменных культур ([22], стр. 86 — 87).

Второй метод абсолютного датирования — дендрохронологический, хотя и дает в настоящее время самую высокую хронологическую точность (абсолютно до одного года), — более ограничен в своих возможностях, чем метод С14.

Исходным источником для датирования является кривая вариации годичного прироста дерева, которую сначала нужно составить для данного региона. А для этого нужны деревья, годовые кольца которых хронологически распределялись бы от современности в глубь веков.

Хотя дендрохронология как самостоятельная область исследования существует уже с начала XX в. (мы имеем в виду работы Дугласа и его школы), основные успехи были достигнуты в 50-х годах и особенно в последнее десятилетие.

Для Восточной и Западной Европы хронологические дендрошкалы составлены до VIII— IX вв. н. э. Таким образом, большинство средневековых археологических и архитектурных памятников, у которых сохранилась древесина с читаемыми годичными кольцами, практически могут быть датированы с точностью до года. Подобные работы в Европе успешно проводятся, особенно в Советском Союзе и ФРГ.

Американские дендрохронологи в силу ряда естественных факторов работают в более благоприятных условиях. На Американском континенте растет довольно большое количество многолетних видов древесных пород. Кроме Pinus aristata, по которой, как мы уже говорили выше, американские дендрохронологи составили дендрошкалу протяженностью в 7117 лет, здесь растет гигантская секвойя, возраст которой исчисляется тысячелетиями, имеется еще ряд хвойных пород с возрастом 1000—1200 лет. Это создает возможность уточнения составленной шкалы, но на этой шкале ранние хронологические периоды — первые 5000 лет — еще не пригодны для широкого универсального датирования. Необходимы уточнения закономерностей колебаний годичного прироста с учетом других видов хвойных пород и статистической надежности. В настоящее время шкала американских дендрохронологов, пригодная для универсального археологического датирования, простирается до 59 г. до н. э.

Каковы же перспективы этого метода абсолютного датирования? Мы считаем, что они достаточно ясны и обнадеживающи. Достижения дендрохронологии в последние годы (см. ниже, стр. 80) говорят о том, что при целенаправленном комплексном поиске и исследовании можно составить датировочные дендрошкалы протяженностью в несколько тысячелетий, т. е. не только средневековья и античности, но и для раннего железного века, бронзового века и неолита. Археологической древесины для этого вполне достаточно. Но для осуществления этого плана необходимо создание специальных археологических экспедиций для сбора древесных эталонов по определенным районам и хронологическим периодам. Таких экспедиций пока нет, и древесина собирается только в тех случаях, когда она встречается на очередных археологических раскопках.

Но и при таких условиях для Европы создаются (в том числе и в Советском Союзе) относительные («плавающие») дендрошкалы для III—I тыс. до н. э. При этом надо учитывать то обстоятельство, что эти дендрошкалы методом современного радиоуглеродного анализа могут получать определенные даты по годичным кольцам и, следовательно, довольно узкие хронологические привязки.

Период поиска методики, составления первых хронологий и датировок археологических объектов успешно завершен. Дендрохронология получила широкое признание и за рубежом, и у нас. Большие научные возможности дендрохронологической информации, и в первую очередь данных о годичных кольцах как индикаторах явлений природы в прошлом, привели к внедрению этой науки во многие разделы естественных наук. Сейчас важнейшей задачей является создание многовековых дендрохронологических шкал по данным археологических объектов, архитектурных памятников, болотных сосен и старых деревьев в современных лесах.

Радиоуглеродный и дендрохронологический анализ датирует лишь органические материалы, которые на археологических памятниках встречаются довольно часто, но не сплошь везде. Основным же материалом почти всех археологических объектов являются изделия из обожженной глины, т. е. огромные массы керамики.

Керамика может быть датирована двумя методами, успешно разрабатываемыми в настоящее время, — археомагнитным и термолюминесцентным. В Советском Союзе разрабатывается и уже применяется только метод абсолютного археомагнитного датирования. Термолюминесцентный метод датирования применительно к археологическим материалам сейчас особенно усиленно разрабатывается в Англии в Оксфордской лаборатории [23].

Для датирования археомагнитным методом нужно знать вековые вариации магнитного поля Земли. Восстановить «историю жизни» магнитного поля Земли позволяет физический эффект термоостаточной намагниченности, своеобразная «память» геомагнитного поля. Такой памятью обладают лавовые потоки, осадочные породы, речные наносы и все изделия из обожженной глины — керамика, кирпичи, остатки печей и т. п.

Работы в области археомагнетизма у нас идут по трем основным направлениям: 1) разработка методики; 2) сбор материала и археомагнитные измерения, в результате которых строятся кривые вековых вариаций геомагнитных параметров; 3) решение археологической задачи — само археомагнитное датирование.

Успех этого метода датирования в огромной степени зависит от качества и достоверности археологического материала, являющегося, как мы говорили выше, основой для построения кривых вариаций, т. е. от того, как часто и точно археологи могут расставить на оси времени «магнитные вехи».

При построении кривой вариаций геомагнитного поля довольно много ошибок в измерениях происходит из-за невозможности учесть следующие данные об археологических объектах: а) положение в печи (по отношению к вертикали) керамического сосуда или кирпича при обжиге; б) неравномерность прогрева печи; в) влияние железных предметов, находящихся в районе печи или горна; г) неверная ориентация при распиловке образцов. Разработанная у нас методика позволяет измерять параметры только у специально выпиленных из образца кубиков.

Кроме того, ошибка при построении опорных кривых векового хода, и при этом самая большая, получается из-за неточности определения археологами возраста образца, т. е. из-за широты археологической даты эталонного образца. Повысить точность и надежность археомагнитной датировки можно лишь с помощью статистики, т. е. при массовой обработке образцов.

Но в свою очередь массовость исследований ограничивается слабой разработанностью методики измерений на Рок-генераторе — приборе, позволяющем измерять параметры магнитного поля предметов неопределенной формы (в частности, керамических сосудов). Переход к измерениям на Рок-генераторе должен произойти в ближайшее время.

Создание совершенной методики этих измерений будет крупным успехом в развитии магнитного датирования.

Дело в том, что материал, используемый нами до настоящего времени (печи, строительная керамика), ограничен по существу и во времени, и в пространстве. Так, Восточная Европа может дать коллекции кирпича лишь для средневековья; Кавказ и Средняя Азия позволяют расширить временные рамки до первых веков нашей эры. Печи вообще не столь многочисленны, чтобы дать самостоятельный материал для построения опорных кривых. Керамический материал создает такую возможность практически для любой территории и позволит продлить временной ряд до VII тыс. до н. э.

Переход к новому материалу потребует более систематического и целенаправленного подбора коллекций. Для этого целесообразно организовывать специальные экспедиции с обязательным участием археологов и геофизиков.

В последние годы археомагнитная группа Института археологии АН СССР работала над составлением кривых вариаций геомагнитного поля с рубежа нашей эры до современности на территории Украины и Молдавии [24]. Кроме того, составлены вариации для Кавказа, Средней Азии [25] и для территории Украины и Молдавии эпохи трипольских памятников (с ХХХIII до XXVI вв. до н. э. ).

Дальнейшие работы в области археомагнитного датирования должны развиваться по двум направлениям.

1. Дальнейшая разработка геофизических основ археомагнитного метода и методики измерений и интерпретаций данных в плане магнитного датирования археологических объектов. Здесь должны решаться следующие задачи: а) установление общепланетарных закономерностей распределения магнитного поля Земли в прошлом; б) выявление широтной и долготной зависимости западного дрейфа; в) переход к массовым измерениям керамики, и в первую очередь целых сосудов; г) математизация обработки данных массовых археомагнитных измерений.

2. Комплексный и массовый сбор в поле археологических эталонных образцов. Это задача чисто археологическая. Она заключается в энергичном накоплении полноценных образцов — как эталонных, необходимых для составления кривых вариаций геомагнитного поля, так и датируемых — и распределении их по эпохам и территориям.

Основные работы в области археомагнетизма в настоящее время у нас протекают по этим двум направлениям. Этот раздел науки привлекает к себе все новых и новых исследователей. Быстро растет количество данных по разным странам, выявляются новые уточненные закономерности в изменении земного магнитного поля.

Проблема датировок археологических объектов с помощью архоомагнитного метода весьма сложна, по не безнадежна, мы ожидаем успеха уже в ближайшие годы. Это будет крупнейшим достижением в абсолютном датировании, поскольку появится возможность объективно датировать самый массовый материал археологических объектов — керамику.