Этапы применения методики

Первым этапом в соответствии с правилами проведе­ния прикладных исследований выступает формирование информа­ционной базы и отбор материалов, которые станут объектом анали­тической обработки. В случае методики когнитивного картирова­ния предполагается выбор текстовых материалов, которые могут непосредственно атрибутироваться конкретному деятелю, реже группе деятелей. Материалы подбираются с учетом целей исследо­вания и могут, в частности, относиться к предварительно опреде­ленному проблемному полю, одному или нескольким временным этапам. Но главное, что все материалы должны быть близки по своему рангу. Для аналитических оценок и сравнений не подходят разноплановые материалы, например выступление президента страны на международном форуме или его речь перед избирателями в про­винциальном городке. Разумеется, данное требование не следует аб­солютно преувеличивать. Понятно, что речи ведущих публичных по­литиков, в отличие от практики начала XX в., готовятся специаль­ными советниками и многократно редактируются. Но, как показывает опыт, определенные персональные нюансы неизменно присутству­ют даже в хорошо проработанных спичрайтерами материалах. Вместе с тем применение когнитивного картирования может быть особен­но успешным именно на оригинальном персонифицированном материале: записях интервью, автобиографических статьях и ана­логичных источниках, которые относительно доступны.

На втором этапе применения методики предусматри­вается, во-первых, выявление основных понятий, которыми опери­рует политический деятель, во-вторых, определение существую­щих между ними причинно-следственных связей, в-третьих, оценка значимости и «плотности» этих связей. Для этого по ходу чтения текста (подборки высказываний, выступлений) конкретного лица рисуется схема-график (когнитивные карты), на которой фикси­руются основные темы (точки) содержания и отображаются при­чинно-следственные связи между ними (схема 2). Структурные единицы анализа выделяются аналитиком логико-смысловым путем, причем эти единицы рассматриваются на фоне более широких со­держательных структур-единиц контекста (тем, абзацев, разделов). Выбор как единиц анализа, так и единиц контекста в значитель­ной степени обусловливается постановкой задачи и целями конк­ретного исследования.

Причинно-следственные связи при построении когнитивной карты указываются стрелками, направленность которых определя­ется в зависимости от авторской логики. Уровень значимости каждой из тем фиксируется в соответствии с количеством причинно-след­ственных связей, центром которых она является. В итоге формиру­ется многоуровневая графическая карта, включающая определен­ное множество взаимосвязанных понятий. Их казуальность может быть: положительной (когда между явлениями или понятиями от­мечена причинно-следственная связь), отрицательной (когда от­мечено отрицание взаимосвязи между явлениями), нулевой, т.е. когда причинно-следственные связи не детерминированы. Виде­ние ситуации, которое фиксирует когнитивная карта, может ха­рактеризоваться большей или меньшей широтой, отражать теку­щее положение дел, запаздывать или опережать события и т.д. Однако все эти моменты устанавливаются на этапе интерпретации результатов, полученных в ходе когнитивного картирования.

Схема 2. Структуризация текста при применении когнитивного картирования

Третий этап применения методики связан с количествен­ными подсчетами, характеризующими особенности графической схемы. Варианты квантификации могут строиться по-разному и ограничиваться либо простым суммированием вершин графа и свя­зей между ними, либо проводиться с учетом их рангов, казуаль­ной детермированности, введения дифференциации входящих и исходящих из одной вершины связей и других более нюансиро­ванных техник. Но, как правило, работа на этом этапе во многом предрешена уровнем проводимого исследования и исходными ус­тановками аналитика на упрощенные или, напротив, более слож­ные количественные процедуры.

На четвертом этапе осуществляется интерпретация ре­зультатов характеристик когнитивной карты. Он начинается с ус­тановления центральности каузальной цепочки, которая опреде­ляется по критерию частотности: чем большее количество стрелок входит в узел и выходит из узла, тем выше частотная характерис­тика используемого автором текста понятия. Понятие «централь­ности», а также конкретные количественные показатели опреде­ляются в каждом случае как «весомость» вершин направленного графа, так и «весомость» связей между ними (степень взаимосвязи основных конструктов, которыми оперирует автор). Это важно знать, так как в силу особенностей человеческой психики основой решений, в том числе политических, является «центральная це­почка». Показательны в этом отношении такие моменты, как, на­пример, расстояние между главной и другими (особенно второй и третьей по значению) ценностными установками, преобладание прямых или обратных связей, определяющих центральную ценностную установку, наличие повторяющихся циклов (обратной свя­зи между группами сравнительно малозначимых установок) и т.д.

Основой для такой интерпретации служит выделение ключе­вых понятий авторской логики, оценки степени разработанности каждой из них (по количеству направленных причинно-следствен­ных связей). В случае если это необходимо, может быть проведена также хронологическая группировка тем в пределах графика, что позволяет уловить «скачки» значимости тех или иных проблем, на которые ориентирован политический деятель. Кроме того, крите­рием, который часто используется для оценки, является степень сложности масштаба и организации когнитивной карты (напри­мер, «карта-обозрение» или «карта-стратегия»), что зависит от полноты представленности пространственных отношений и при­сутствия выраженной точки отсчета развития авторской логики.

Поскольку полученная и квантифицированная когнитивная карта фиксирует персональное восприятие, ориентированное на варьирующуюся по своему содержанию проблематику, то она по­зволяет моделировать процесс мышления политика в достаточно широких рамках. Например, установив основные характеристики психологического статуса конкретного деятеля и сопоставив их с типом принимавшихся решений, аналитик, может, с одной сто­роны, определять факторы, обусловившие эти решения, а с другой – прогнозировать возможные действия конкретного лица в условиях того или иного типа ситуации. Кроме того, на основе интерпретации когнитивной карты аналитик получает возможность оценить характер восприятия действующим политиком междуна­родной системы политических реалий, связи между декларируе­мыми ценностями и целями, выделить предполагаемые альтерна­тивы политических действий. Структурированные результаты по­строения когнитивной карты могут стать также основой для создания операционного кода конкретного политического деятеля.

Примером упрощенной процедуры интерпретации когнитив­ных карт может быть общая оценка их логичности. Например, преоб­ладание на значимых ранговых позициях среди единиц текста высказываний типа: «нам необходимо принять следующие меры, поскольку, во-первых, .., во-вторых, ... и т.д.» позволяет с боль­шой вероятностью сделать заключение, что автор обладает рацио­нальным складом ума и при принятии решений будет стремиться тщательно взвешивать как его преимущества, так и возможные риски. В этом случае количественные показатели обычно дополня­ются визуальной оценкой графики самой когнитивной карты, которая представляет собой последовательно соединенную цепочку основных вершин. Напротив, «перегруженность» текста оценочными суждениями, которые подкрепляются ссылками на единодушие общественного мнения по какой-то проблеме, абсолютной очевидностью некоего состояния и т.д. говорит о том, что автор текста, скорее всего, отличается повышенной эмоциональностью именно эмоции, личная убежденность в чем-либо сыграют решающую роль в определении его будущих действий. В графическом плане в такой схеме будет содержаться много обратных связей между главными и второстепенными вершинами.

Ученые из Цюрихского университета П. Гауп, X. Фогель, Д. Фрай предложили специальный комплекс показателей сопоставле­ния графических схем политического мышления, принадлежащих разным деятелям, включенным во взаимодействие в рамках одной и той же ситуации: 1) сложность когнитивных карт, понимаемая как степень их насыщенности различными элементами и связями между этими элементами, распределением внимания между главными и вто­ростепенными переменными и т.д.; 2) логичность когнитивных струк­тур, которая определяется показателями равновесия казуальных це­почек и логичностью выбора стратегии, т.е. наличием прямых воз­действий (векторных связей) переменных стратегии на переменные цели; 3) избирательность — предпочтение, которое актор отдает той или иной теме, другим акторам или определенным объектам; 4) восприятие пространства, понимаемое как представления лица о различных уровнях политического пространства, которые связаны с целями и конкретными путями их достижения согласно авторским формулировкам; 5) связь внешней и внутренней политики, вычисляе­мая отношением суммы переменных стратегии и целей внутриполи­тической области к сумме переменных стратегии (воздействия) и целей внешнеполитической области.

Для изучения когнитивных карт в настоящее время использу­ют разные методики: от простых частотных подсчетов до многомерного шкалирования, позволяющего восстановить структуру образа по результатам метрических или порядковых оценок рас­стояний между точками карты. Но в практическом плане более эффективным представляется «чтение» когнитивных карт с помощью устоявшихся политологических понятий и наиболее доступ­ных математических подсчетов.

Так, весьма информативными при анализе результатов когни­тивного картирования могут быть следующие моменты: соотноше­ние внутриполитической и внешнеполитической тематик, общече­ловеческих ценностей и конкретных политических проблем (под­робная разработка вопросов обороны — степень конфронтационности видения картины мира), общая степень эмоциональности, соотно­шение числа положительных и отрицательных оценок в эмоциях, использование образных сравнений, характер соотношения эмоци­ональной и познавательной сфер мышления данного человека.

Эти и другие показатели, значимость которых учитывается в за­висимости от степени и глубины проработанных иерархических свя­зей когнитивной карты, могут использоваться как для оценки вос­приятия внешнеполитических проблем определенным деятелем (в том числе и в динамике), так и в целях сравнения его когнитивного стиля с когнитивным стилем других деятелей соответствующего ранга. Интересным представляется и вопрос об установлении национальных особенностей когнитивного стиля политических лидеров.

На заключительном, пятом этапе применения методи­ки обычно происходит верификация полученных результатов, кото­рая может проводиться либо путем повторения исследовательской процедуры другими исполнителями, либо на основе критического осмысления и сопоставления новых данных с уже имеющейся ин­формацией. В случае успешной верификации результатов аналити­ческой работы они фиксируются в итоговом документе конкрет­ного прикладного проекта и могут служить как самостоятельной, так и промежуточной основой для подготовки практических ша­гов в сфере политической практики.

Когнитивное картирование является апробированным и доста­точно эффективным способом анализа индивидуального и груп­пового мышления в сфере политических отношений, восприятия политическими лидерами международных ситуаций и процессов. Однако на сегодняшний день эта методика применяется сравни­тельно реже, чем контент-анализ. Она более трудоемка по сравне­нию с контент-анализом и не позволяет вести обработку с помо­щью ЭВМ на начальных стадиях исследования. Методика когни­тивного картирования может сочетаться с применением сложных подходов, основанных на логической сортировке образных и ра­циональных конструкций в высказываниях различных политичес­ких деятелей, психологическом портретировании и т.д.

Указывая на «слабые стороны» методики когнитивного карти­рования, которые необходимо учитывать в случае ее применения, следует отметить ее отрыв от содержания мотивов ориентаций лич­ности, которые, по существу, и порождают тот или иной когнитив­ный стиль. Другими словами, методика когнитивного картирова­ния может быть более результативной в случае сочетания с други­ми способами прикладного анализа, в том числе и традиционными. В этой связи хотелось бы обратить внимание и на возможности ее сочетания с работами, выполненными на основе историко-контекстуального подхода, получившими в последнее время заметное распространение при анализе мышления лиц, принимающих ре­шения.

Проводя прикладное исследование на основе междисципли­нарных методик анализа текстовой информации по внутриполи­тической и международной проблематике, необходимо соблю­дать процедурные моменты и последовательность этапов изуче­ния эмпирического материала. Важнейшим условием является также корректность создания информационного массива и про­ведения заключительной верификации. Особую роль в обработ­ке результатов структуризации информационных массивов, на которые опираются конкретные проекты, играют приемы квантификации и количественные оценки данных.

Учитывая тенденцию к усложнению исследовательских проце­дур, опора на вычислительную технику неизменно повышает ре­зультативность прикладных разработок. Вместе с тем, для того чтобы начать самостоятельно применять контент-анализ, ивент-анализ и когнитивное картирование, необходимо предварительно ос­воить наиболее простые варианты этих методик и лишь затем при­ступать к разработке специальных программ, предусматриваю­щих комплексную компьютерную поддержку прикладного проекта.

Междисциплинарные методики прикладного анализа полити­ческих ситуаций и процессов — контент-анализ, ивент-анализ, ког­нитивное картирование — органично вошли в широкий научный оборот, иногда как относительно самостоятельный исследователь­ский инструментарий, а иногда «встраиваясь» в комплексные про­екты, реализуемые на базе современной вычислительной техники. Однако до сих пор междисциплинарные методики использовались преимущественно зарубежными специалистами. Отечественный опыт в этом плане пока достаточно ограничен.