Место и связи учения об общем методе расследования преступлений в системе частных криминалистических теорий

Учение об общем методе расследования в силу степени общности его предмета и уровня занимает соответствующее место в общей теории криминалистики, находится в соотношении и связях с другими частными криминалистическими теориями и само представляет системой учений более низкого уровня, с которыми находится в отношении целого и части.

С рядом частных криминалистических теорий, например, с теориями криминалистической идентификации, криминалистической регистрации и другими, учение об общем методе расследования находится в отношении соподчиненности, является с ними в общей теории криминалистики субординационно равным элементом, так как его содержание независимо от них, отражает конкретный элемент предмета криминалистической науки. С другими частными теориями - криминалистической теорией причинности и теорией криминалистического прогнозирования - учение об общем методе расследования находится в определенном смысле в отношении подчиненности и имеет с их содержанием непосредственные взаимосвязи.

Говоря о связях данного учения с содержанием криминалистической теории причинности, следует прежде всего подчеркнуть, что структура общего метода расследования, система знаний о нем основывается на реализации принципа причинности в криминалистической методике, на познании причинных функциональных связей между отдельными элементами структуры метода осуществления расследования и научно-эмпирического его обеспечения. Криминалистическая теория причинности по отношению к учению об общем методе расследования имеет методологическое значение, так как она, исследуя особенности проявления диалектических категорий причины и следствия при познании механизма преступления и содержательной стороны процесса его установления, формирует правильное понимание значения единичных и общих причинно-следственных связей в данной предметной области, что является необходимым условием становления данного учения.

Помимо прямой связи криминалистическая теория причинности имеет с учением об общем методе расследования и обратную связь, поскольку обогащает себя по мере развития этого учения, более глубокого и всестороннего проникновения в сущность изучаемых криминалистически значимых объектов, явлений, процессов.

Таковы взаимоотношения между учением об общем методе расследования и названными выше частными криминалистическими теориями. Иной характер носят взаимосвязи данного учения с такой традиционной и наиболее разработанной частной криминалистической теорией, как учение о криминалистической версии и планировании судебного исследования.

Следует отметить, что в начале пути своего становления данная теория относилась не ко всему судебному исследованию, а лишь к следственной деятельности. В дальнейшем она стала охватывать проблемы планирования и судебного и экспертного исследования. Современное состояние этого учения полностью оправдывает свое название, но по-прежнему характеризуется осуществлением научных исследований преимущественно предварительного следствия (логическая структура планирования, следственная ситуация, криминалистический анализ преступления, тактическая комбинация, криминалистическая характеристика преступлений). По этой причине разработка методов планирования судебного и экспертного исследования все еще значительно отстает от исследования тактики предварительного расследования, существенным элементом которой также является планирование.

Разработка учения об общем методе, относящемся к деятельности как следователя, суда, так и эксперта, будет способствовать устранению данного пробела в учении о криминалистической версии и планировании судебного исследования. Данное утверждение основывается на том, что эта теория входит в структуру единого метода судебного исследования преступления.

Уже на этапе исследования, выражающемся в отнесении проблем такого метода только к деятельности по предварительному расследованию, становится совершенно очевидно, что учение о следственной версии и планировании расследования является составной частью теории более высокого порядка, а именно - учения об общем методе расследования преступлений. Причиной для данного утверждения является то обстоятельство, что следственная версия есть логический вывод, результат криминалистического анализа наличной информации, который рассматривается в концепции общего метода расследования в качестве первого самостоятельного структурного элемента. Что же касается планирования расследования по уголовному делу, то оно относится, как об этом говорилось выше, ко второй структурной части данного метода. Эти положения базируются на теоретических исследованиях соотношения понятий криминалистической версии и планирования расследования.

Следует иметь в виду, что следственная версия не является элементом планирования, так как присущие им содержание и цель различны. “Содержание и цель мышления в форме версии заключается в создании мысленной модели события с целью установления объективной истины, а содержание и цель планирования - создание мысленной модели будущей деятельности следователя для решения промежуточных и конечных целей расследования”. (1) В то же время вполне оправданной является разработка теории версии и теоретических положений планирования расследования в рамках единого частного криминалистического учения. Теоретические концепции версии и планирования расследования, взятые изолированно друг от друга, не могут играть роли самостоятельной теории, (2) так как порознь они не содержат всей совокупности элементов, которые характеризуют систему знаний именно как теорию.

Но теоретические основы процесса построения версий и планирования расследования имеют исходные положения, которые отражают концепцию криминалистического анализа следственной ситуации и являются теоретической предпосылкой к разработке логического процесса реализации и корректировки плана расследования. Эти три части - концепция криминалистического анализа следственной ситуации, учение о версии и планировании расследования, теоретические вопросы реализации тактического решения в процессе доказывания по делу - составляют структуру общего метода расследования.

Указанные выше элементы (за исключением, конечно, планирования) нельзя включать в содержание планирования. Анализ исходной информации и выдвижение версий, хотя и не являются самоцелью и осуществляются в интересах планирования, не являются элементами последнего. Их можно отнести к условиям планирования, но не к его процессу. Нельзя отнести к планированию и контроль за выполнением плана расследования, который является элементом организации расследования. Корректировка плана расследования основывается на анализе изменившейся следственной ситуации и отражает соответствующий элемент последующего познавательного цикла, но не самостоятельную фазу мыслительного процесса по планированию расследования. Составление же письменного плана и иной документации, хотя и не относится к мыслительному процессу планирования и является материализацией, графическим исполнением уже выработанного плана, может быть расценено как элемент планирования расследования.

Включение всех названных элементов в содержание планирования не согласуется и с названием частного криминалистического учения - учения о криминалистической версии и планировании судебного исследования, а также с такими самостоятельными теоретическими концепциями, как следственная ситуация, криминалистический анализ следственной ситуации, положения, раскрывающие правила реализации плана расследования. Это как раз тот случай, когда отдельные теоретические построения и даже сформировавшиеся теории становятся элементами более общей по отношению к ним теоретической модели.

Таким образом, учение о следственной версии и планировании расследования есть элемент, часть целого. Из этого следует, что разработка учения о едином методе судебного исследования преступлений и рассмотрение особенностей его проявления в различных областях судебной деятельности неизбежно повлечет за собой дальнейшее совершенствование всех структурных элементов этого учения, в том числе теории криминалистической версии и планировании судебного исследования. Такая направленность научных разработок в рассматриваемой области представляется правильной по следующей причине.

Развертывание причинно-следственных связей в структуре общего метода судебного исследования приводит к выводу о единстве теоретических основ криминалистического анализа, версии, планирования и реализации плана расследования. Осуществление криминалистического анализа - не самоцель для следователя, суда, эксперта, работника оперативно-розыскной деятельности. Это необходимая предпосылка для обоснованного определения направлений, предмета, тактики и методики судебного исследования. Поэтому разработка теоретических основ криминалистического анализа способствует уточнению логических правил построения криминалистических версий и планирования судебного исследования.

В логической структуре выработки программы судебного исследования “выходная часть” криминалистического анализа информационно-процессуального компонента следственной ситуации становится исходным пунктом принятия тактического решения как средства воздействия на сложившуюся по делу обстановку. Таким образом, в рамках концепции общего метода судебного исследования преступлений образуется единая, неразрывно связанная система, в которой ни одно звено не функционирует в отрыве от других звеньев и не может быть теоретически объяснено от них ни гносеологически, ни функционально. Единство подхода к данной проблеме позволяет глубже, точнее представить себе функциональную роль каждого элемента взаимодействующей системы, увидеть недостатки и достоинства ее теоретической основы. В конечном счете это приводит к укреплению целостности всей функционирующей системы.

Реализация принципа причинности в криминалистической методике позволяет придать логические формы концепции общего метода судебного исследования и таким криминалистическим понятиям, как следственная (судебная, экспертная) ситуация, криминалистическая характеристика преступлений определенной категории, криминалистическая характеристика следственной (судебной, экспертной) деятельности по его раскрытию, предмет доказывания по уголовному делу, тактическое решение, тактическая комбинация, правила адаптации частных криминалистических методик к особенностям и условиям расследования по уголовному делу, правила реализации принятого тактического решения. Одни из упомянутых криминалистических понятий (следственная, судебная либо экспертная ситуация, криминалистические характеристики, отражающие результаты изучения и обобщения криминальной практики и практики судебного исследования, криминалистические версии и предмет доказывания) охватываются теоретическими основами криминалистического анализа, другие (логическая структура процесса выработки тактической программы судебного исследования, тактическая комбинация) - системой научных положений, на основе которых осуществляется планирование судебного исследования, третьи (правила реализации принятого тактического решения, правила адаптации типового плана расследования к особенностям и условиям судебного исследования по конкретному уголовному делу) - теоретической системой правил адаптации типовой и реализации конкретной программы судебного исследования.

Как видно, ни одно криминалистическое понятие, охватываемое современной проблематикой криминалистической тактики и методики, не остается без надлежащего внимания, каждое из них в рамках учения об общем методе судебного исследования занимает свое, строго определенное место, что обеспечивает его эффективное функционирование в общей их системе. Таким образом, упорядочение различных теоретических построений, составляющих системы научных положений криминалистической тактики и методики, с точки зрения концепции общего метода судебного исследования, позволяет создать целостную теоретическую картину со всеми ее достоинствами и недостатками.

Учение об общем методе расследования находится в тесной связи с теоретическими основами криминалистического анализа. Выше упомянуто три его аспекта: ретроспективный, оперативный (текущий) и прогностический, - и подчеркнуто, что методы криминалистического анализа основываются на соответствующих системах знаний, образующих содержание учения о данном методе. В свою очередь, использование методов криминалистического анализа в практической деятельности является условием для проверки правильности концептуальных положений этого учения, его уточнения и дальнейшего развития.

С позиций общих достижений криминалистической теории и потребностей практики борьбы с преступностью представляется возможным рассмотреть ряд концептуальных положений по вопросу криминалистического анализа, имеющих как теоретическое, так и практическое значение. Одно из таких положений относится к вопросу организации ретроспективного криминалистического анализа.

Ретроспективный криминалистический анализ может проводиться во всех структурных звеньях следственного и судебного аппарата, а также в экспертных учреждениях. Должностные лица этих структур, на которых возложена задача повышения эффективности судебного исследования преступлений, обязаны осуществлять ретроспективный криминалистический анализ преступлений и деятельности по судебному исследованию. Организационная система и методика такого анализа должны основываться на достижениях учения об общем методе судебного исследования преступлений и определяться ведомственными инструкциями и приказами. Необходимость осуществления такого анализа ставит проблему рациональной организации аналитической работы. В связи с этим возможны два варианта ее решения: 1) создание на местах и в центре самостоятельных подразделений криминалистического анализа; 2) осуществление криминалистического анализа снизу доверху следственными, судебными и экспертными работниками, занимающимися судебным исследованием преступлений.

Гипотетически правомерна идея организации самостоятельных подразделений криминалистического анализа; она хороша тем, что ретроспективный криминалистический анализ может скорее превратиться в действенную функцию повышения эффективности судебного исследования преступлений.

Достаточно обстоятельный криминалистический анализ преступлений может осуществляться в среднем и высшем звеньях подразделений криминалистического анализа. В этих звеньях могут применяться метод группировки, позволяющий выявить те или иные криминалистически значимые тенденции и закономерности, метод корреляционного анализа, с помощью которого измеряются связи между отдельными статистическими данными. В среднем и, особенно, высшем звеньях можно провести всесторонний сравнительный анализ деятельности подчиненных подразделений по уровню эффективности осуществления судебного исследования преступлений.

Важнейшей задачей сравнительного анализа является поиск неиспользованных резервов, “узких мест” в создании информационной базы расследования, судебного рассмотрения дел и проведения судебных экспертиз. Организация такого анализа возможна, конечно, и в низших звеньях, но наивысшая степень обобщений достигается на основе вполне репрезентативных совокупностей. Обобщение материалов такого анализа обеспечивает наиболее результативный поиск внутриведомственных резервов.

Учение об общем методе расследования имеет взаимную связь и с теорией криминалистического прогнозирования. Основываясь на материалистической концепции опережающего отражения объективной действительности, положения теории криминалистического прогнозирования выполняют применительно к учению об общем методе расследования познавательно-прогностическую роль, что создает предпосылки для объяснения методов научного предвидения изменений, которые могут наступить или уже наступили, но еще не известны и будут установлены в будущем в криминальной сфере, сфере судебного исследования преступлений и в содержании самого учения о данном методе. Результаты такого предвидения в этих областях включаются в качестве элементов в системы научных знаний, образующих учение об общем методе судебного исследования.

Влияние же учения о данном методе на содержание теории криминалистического прогнозирования выражается в том, что систематизированное накопление научно-практических данных в рамках концепции общего метода расследования связано с решением задач этой теории. Такая связь объективно становится возможной благодаря созданию в сознании исследователя образов моделей причин и следствий, проявляющихся в упомянутых областях человеческой деятельности, которые могут быть использованы и в качестве моделей изучения практики совершения и сокрытия преступлений и практики их раскрытия и расследования. Создание таких идеальных моделей имеет большое значение для открытия, накопления, проверки и обобщения научных фактов.

Когда идет речь о взаимосвязи учения об общем методе расследования и теории криминалистического прогнозирования, возникает естественный вопрос, может ли вообще такая форма отражения, как “опережающее”, иметь право на рассмотрение в криминалистической науке и, в частности, при исследовании проблем общего метода расследования и прогнозирования. Ведь образы и вообще отражения всегда вторичны по отношению к отображаемому, оригиналам. Как может быть “отражено” то, чего еще нет? Отвечая на этот вопрос, следует отметить, что “сознательный образ у человека может быть опережающим воспроизведением таких явлений и предметов, которые никогда ранее непосредственно не воспринимались человеком, никогда не действовали на него”. (3)

Если учесть, что из общего потока событий, происходящих во внешней среде и так или иначе действующих на живое, только события повторяющиеся смогли стать временной основой для развития приспособительных реакций первичных организмов и для всей дальнейшей эволюции их внутренних структур, (4) то такое решение вопроса может послужить основой для рассмотрения проблемы опережающего отражения на уровне познающего субъекта. В данной концепции большое значение для криминалистической науки имеет указание на повторяющиеся события, которые могут стать “временной основой” для развития приспособительных реакций. Дело в том, что “эволюция”, например, механизма преступлений происходила адекватно в изменениях социальной жизни, тех факторов, которые являются причиной его формирования, и условий, вызывающих действие причины. Сейчас трудно ответить на вопрос, какой из этих компонентов обладает наибольшей отражаемой активностью. Но предположительно можно сказать, что в группе имущественных преступлений наибольшее влияние на формирование механизма преступления оказывают условия действия причины, а на его изменение влияет изменение самих этих условий. Так, действие процессов централизации и механизации бухгалтерского учета в значительной мере сократило сферу применения многих преступных приемов, характерных для ручных способов обработки исходной информации и для децентрализованного учета, вынудило преступников видоизменить способы хищений государственного имущества. (5) Данный пример указывает на то, что повторяющиеся в среде действия служат временной основой для преступного приспособления к существующим условиям, применения адекватных способов совершения преступлений. Следовательно, можно сделать вывод, что субъект познания с учетом “эволюции” условий и других факторов, детерминирующих механизм преступления, может отражать как будущие изменения структуры причины, так и будущие изменения структуры механизма преступления и результаты его воздействия на окружающая среду.

Не менее интересна и такая постановка вопроса: каким образом изменялись ответные реакции преступников, выражающиеся в содержании механизма совершения и сокрытия преступления, в связи с совершенствованием защитных криминалистических средств, технических приемов и методов раскрытия и расследования преступлений? Выявление закономерностей этого процесса также помогает прогнозировать будущее поведение преступника. В этом и заключается суть опережающего отражения оригинала. Благодаря отображению частоты или “вероятности” событий определенного рода возникает возможность выявить тенденции, общую направленность изменения внешних условий. (6)

Таким образом, “опережающее” отражение последовательно и повторно развивающихся событий внешнего мира, (7) основанное на вероятности получения результатов, сходных с теми, какие наблюдались ранее после аналогичных изменений, а также на быстром распознавании событий по их “приметам” еще на ранних этапах данного процесса, может быть использовано криминалистикой в качестве наиважнейшего принципа предвидения, прогнозирования будущих оригиналов и их образов.

Разумеется, опережающее отражение на уровне познающего субъекта реализуется на основе адекватного отражения им эмпирического опыта и знаний, накопленных человеческим обществом. Без усвоения накопленного опыта и знаний, без выработки общей и социальной культуры мышления невозможно какое-либо предвидение, невозможно целевое опережающее отражение. Иными словами, целенаправленность опережающего отражения, прогнозирования будущих моделей оригиналов и их образов определяется через опыт прошлого и его преобразование. В своей активности познающий субъект устремлен в будущее. Но это не означает ослабления связей с прошлым и настоящим. Наоборот, они расширяются и усиливаются. В то же время, усиливая линии специфической информационной связи между прошлым и настоящим, опережающее психическое отражение тем самым усиливает связи с будущим, составляет все более важную часть “информационной причинности”. (8)

В целой отражательной деятельности мозга человека в сознании ему даны, как правило, две стороны единого процесса отражения действительности - причина (внешний мир) и следствие (его образ). (9) Но цель познающего субъекта состоит не в том, чтобы создать в своем сознании “мертвый” образ окружающей действительности, а в том, чтобы в самой причине (внешнем мире) различить структуры внутренних причин и внутренних следствий. Улавливание постоянных объективно существующих связей, отношений между предметами и явлениями действительности, то есть отражение внешнего мира в его постоянном движении, развитии - это то, что лежит в основе всей научной деятельности, законов причинности.

Сформировавшиеся у исследователя образы, как результат отражения эмпирического опыта и знаний, служат исходным материалом для создания новых образов, идеальных конструкций, теоретических построений и т.д. Важной стороной этой творчески-преобразующей деятельности являются образы, позволяющие сформировать план дальнейшей материальной деятельности. Тем самым результат деятельности представлен до его материального воплощения. В этом суть опережающего отражения. Данный тип образов выражает регулирующие функции человеческого сознания, его интеллекта. Но важно подчеркнуть и другое. В форме идеальной деятельности субъект осуществляет и реконструкцию, состоящую в познании прошлого. Здесь, в сфере идеального, субъект проявляет способность двигаться не только от прошлого и настоящего к будущему, но и от настоящего к прошлому, от следствия к причине. Такая способность субъекта проявляется благодаря отражению им объективной действительности и существованию в его сознании психических образов предметов, явлений в их взаимодействии и развитии.

Учение об общем методе расследования тесно связано с криминалистической теорией о признаках, которые выражают свойства вещей, окружающей среды, оказавшихся под воздействием способа совершения преступлений либо иного процесса, становящихся объектами криминалистического исследования. Криминалистическое учение о признаках раскрывает сущность отражения механизма преступления в материальной обстановке. В философском смысле признак - это явление, выражающее свойства конкретной вещи, результат взаимодействия последней с другой вещью (вещами) во времени и в пространстве. Явление (или событие), понимаемое как процесс, сопровождается изменениями вещей, их свойств и, следовательно, изменением выражающих их признаков. Поэтому можно говорить о признаках преступления, его участниках и других обстоятельствах, подлежащих установлению по уголовному делу. Признаки преступного события и связанных с ним обстоятельств отражаются в сознании познающего субъекта и образуют содержание фактических данных (доказательств).

С точки зрения семиотики, признак логически определяется как “метка”, “знак” предмета, процесса или явления, по которому можно узнать и описать этот предмет, процесс или явление.

В информационном аспекте признак несет доказательственную информацию о предмете, процессе или явлении, имеющих причинную связь с преступным событием.

В узком смысле под понятием признака понимается идентификационный признак, то есть та существенная часть признаков материального объекта, которая служит цели его отождествления.

Изложенное позволяет утверждать о том, что криминалистически значимые признаки объектов (предмета, процесса, явления), взятые в конкретной системе, могут рассматриваться в качестве результата отражения в окружающей среде механизма преступления в целом, либо отдельных его фрагментов. В учении о механизме преступления этот результат репрезентируется в органическом единстве с отражаемыми объектами. Поэтому есть основания полагать, что предмет криминалистического учения о признаках частично совпадает с предметом учения о механизме преступления, представляющего собой подсистему знаний учения об общем методе расследования.

Аналогичное совпадение предметов обнаруживается при анализе криминалистического учения о признаках и теоретической концепции механизма следообразования. Благодаря познанию философского, семиотического, информационного и идентификационного понятия признака, а также закономерностей механизма возникновения криминалистически значимой информации и основывающейся на них классификации следов, субъект расследования может судить о способе совершения преступления, детерминировавших его факторах, идентификационных особенностях криминалистически значимых объектов и других обстоятельствах преступного события. На познании признаков подобного рода объектов и закономерностей механизма следообразования основывается процесс доказывания по уголовному делу, разработка теории ретроспективного криминалистического анализа преступлений - составной части учения об общем методе расследования.

Криминалистическое учение о признаках и учение о механизме следообразования имеют ряд исходных положений для теории криминалистической идентификации. Последняя, в свою очередь, отражает закономерности криминалистических идентификационных исследований, которые в общем виде совпадают со структурой общего метода расследования преступлений. Общий метод идентификационных исследований, как и общий метод расследования, имеет информационное обеспечение. Таковым является обобщенный опыт ретроспективного криминалистического анализа преступлений и деятельности по осуществлению судебных экспертиз. Общим в информационном обеспечении экспертных исследований и процесса расследования являются криминалистические характеристики преступлений, учение о которых включается в содержание учения об общем методе расследования. В данном случае мы наблюдаем опосредственную функциональную связь между учением о данном методе и теорией криминалистической идентификации. Связующим звеном между этими учениями является теоретическое построение, отражающее концепцию криминалистической характеристики преступлений.

Аналогичную роль выполняют теоретические основы криминалистической характеристики преступлений в установлении отношений между учением об общем методе расследования и учением о криминалистической регистрации. Элементы криминалистической характеристики преступлений, в том числе данные о способе совершения последних, имеют прикладное значение для учения о криминалистической регистрации в смысле определения некоторых видов криминалистического учета.

Положения криминалистического учения о способе совершения преступления стали неотъемлемой частью содержания научных основ учета преступников по способу совершения преступных действий. (10) Уже в недалеком прошлом можно было предположить, что развитие теории криминалистической характеристики преступления, теории ретроспективного криминалистического анализа преступных правонарушений и других смежных теорий в концептуальном и функциональном аспектах будет и впредь способствовать единой научно-обоснованной классификации способов совершения преступлений, систематизации и централизации регистрационной информации, что облегчит автоматизацию различных видов криминалистического учета. Все это должно было иметь непосредственное прикладное значение для учения о криминалистической регистрации. В настоящее время мы уже являемся свидетелями значительного расширения за счет действия названных факторов базы регистрационной информации, имеющей актуальное значение не только для прямого использования при раскрытии преступлений, но и (что не менее важно) для совершенствования частных криминалистических методик. (11)

Учение об общем методе расследования органически связано с теорией фиксации доказательственной информации, учением о розыске и общими принципами организации деятельности по собиранию, исследованию, оценке и использованию доказательств. Связь учения о данном методе с теорией фиксации доказательственной информации объясняется тем, что проблематика фиксации доказательственной информации имеет непосредственную связь с положениями о реализации тактических комбинаций, характеризующими заключительную часть познавательного цикла в процессе расследования.

Перспективы развития учения о фиксации доказательственной информации связаны, в частности, с фундаментальной разработкой теории криминалистической характеристики преступлений, расширением круга криминалистически значимых объектов, включаемых в сферу доказывания в качестве носителей доказательственной информации.

В аналогичных отношениях находится учение об общем методе расследования с криминалистическим учением о розыске. Теоретические положения, относящиеся к розыскной деятельности, осуществляемой органами предварительного следствия, являются объектом изучения криминалистической науки, базируются на познании закономерностей механизма преступления, возникновения доказательственной информации, собирания, исследования, оценки и использования доказательств. Основы организации и проведения розыскных тактических и оперативно-тактических комбинаций (операций) находятся в функциональной связи с теориями криминалистической характеристики преступлений и криминалистической характеристики их расследования, составляющими содержание учения о данном методе.

Не менее тесную связь имеет учение об общем методе расследования с общими принципами организации деятельности по собиранию, исследованию, оценке и использованию доказательств. Вопросы организации конкретного акта расследования и проведения отдельного следственного действия связаны с проблематикой теории криминалистической характеристики расследования преступлений. Комплексы мер по созданию оптимальных условий для определения и применения наиболее эффективных и целесообразных в создавшейся следственной ситуации рекомендаций криминалистической методики, а также обеспечению выбора и применения в конкретной обстановке наиболее эффективных и целесообразных технико-криминалистических и тактических средств и приемов для достижения целей следственного действия в рамках конкретного акта расследования являются объектами изучения и типизации. Положения, касающиеся этих объектов, образуют содержание концепции принятия тактического решения, преследующего целью создание условий, необходимых для производства успешного расследования, выбора и проведения с этой целью тактической комбинации (операции), адаптации типовой программы расследования, которые, в свою очередь, включаются соответственно в теорию планирования судебного исследования и приспособления типовых рекомендаций к особенностям и условиям расследования конкретного преступления.

Выше мы указали лишь отдельные общие связи учения об общем методе расследования с другими частными криминалистическими теориями. Разумеется, связи учения о данном методе с упомянутыми частными криминалистическими теориями значительно глубже и разнообразнее. В задачу нашего исследования входило только объяснение места учения об общем методе расследования в общей системе частных криминалистических теорий и его наиболее существенных отношений с ними с тем, чтобы обосновать и доказать самостоятельность этого учения и отличие его предмета от предмета уже существующих частных криминалистических теорий. Аргументируя существование данного научного факта, следует ответить на вопрос о соотношении учения об общем методе расследования с системой научных положений криминалистической методики и учениями, разрабатываемыми в разделе криминалистической тактики. Представляется, что учение о данном методе, систематизируя в своих рамках научные положения криминалистической методики (принципы организации расследования, принципы формирования частных криминалистических методик и правила их адаптации к конкретному акту расследования, криминалистическая характеристика преступлений) и превращаясь в целостное научное знание, не исчерпывает своим содержанием всей полноты системы научных положений криминалистической методики. Например, оно не охватывает положений, отражающих понятие методики расследования как раздела науки, понятие частной криминалистической методики, понятие индивидуальной методики расследования, становление и развитие данного раздела криминалистики, его связи и отношения с другими разделами науки, внутреннюю систему и некоторые другие.

Говоря о связях и отношениях учения об общем методе расследования с теориями, разрабатываемыми в разделе криминалистической тактики (учение о криминалистической версии и планировании судебного исследования, теоретические модели следственной ситуации, тактического решения, тактической комбинации и др.), мы имеем в виду не “аннексию” их к рассматриваемому учению, а активное использование разрабатываемых в их рамках криминалистических понятий (следственная версия, тактическая комбинация и др.) в формировании нового самостоятельного научного знания.