Честь и гордость самурая

Честь и гордость самурая. Несомненно, что самураи, как только они осознали себя отдельным сословием, со всей серьезностью относились к своему высокому предназначению. Особенно это касается периода Токугава, когда военное сословие официально занимало в японском обществе главенствующее положение.

Возвышенным духом, исполненным глубокого и искреннего чувства, пронизано буквально каждое слово написанных самураями сочинений. Так, в Хагакурэ мы читаем следующие строки Немного найдется среди простолюдинов прямых сердцем людей. Однако злые деяния простолюдинов не приносят вреда владениям. Зло же, совершаемое самураями, наносит вред порой непоправимый. Самурай, особенно имеющий высокий ранг, должен все время помнить, что следующие за ним воины берут с него пример и что на него равняются люди всех сословий.

Один самурай, которого попросили поклясться в правдивости своих слов, отрезал Слово самурая прочнее золота и стали. Если самурай что-то твердо решил, даже божества и будды не в силах изменить это Цу-нэтомо. И отказался приносить клятву. А когда бывший самураи, потерявший господина и превратившийся в нищего попрошайку, приблизился к брату-самураю и попросил подаяния, тот грубо ответил Самураю лучше было бы покончить с собой, чем опуститься до такого. Цунэтомо говорил, что самураю не подобает даже показываться в домах торговцев.

Сознание собственной значимости и превосходства порой приводило, особенно в мирное время, когда возможностей взять в руки меч, с гордостью носимый как свидетельство первенства перед остальными, было немного, к дерзкой заносчивости и высокомерию, легко выливавшимся в стычки и поединки между самими самураями. Хотя, конечно, в современных сериалах про самураев, этаких японских вестернах, в которых они слоняются по улицам только с одним намерением - с кем-нибудь подраться, краски явно сгущены.

Тем не менее, многие авторы предостерегали самураев от того, чтобы они не вступали в пьяные потасовки, не воспринимали слова пьяного человека серьезно и не слишком увлекались игрой в карты и кости. Ибо все это, в конечном счете, навлечет беду и позор на господина. Однако самурай не должен сидеть молча и терпеть, если его оскорбляют и высмеивают. Когда некоего господина Токухиса публично осмеяли за какой-то поступок во время одной пирушки, он счел это позором для себя, выхватил меч и без колебаний зарубил обидчика. Те, кто рассматривал его дело, сочли, что он должен искупить вину и совершить сэппуку, ибо проявил непростительную дерзость во дворце. Но господин Наосигэ, узнав обо всех обстоятельствах, рассудил иначе Быть высмеянным и смолчать - значит проявить трусость.

Не следует закрывать на это глаза только потому, что все произошло во дворце.

Человек, который высмеивает других - просто глупец. И он сам виноват в своей смерти Цунэтомо. Автор Хагакурэ описывает и другой случай, когда молодой самурай вступил в поединок по неизвестной причине и вернулся домой раненный. Отец, узнав, что сын убил человека, сказал Ты правильно поступил и жалеть теперь не о чем. Но куда бы ты ни бежал, тебе все равно придется совершить сэппуку. А чем умирать от руки другого человека, так пусть уж лучше ты погибнешь от руки отца. И отец сам отрубил голову своему сыну после того, как тот вскрыл себе живот.

Цунэтомо говорит, что человек, если он решил кого-то убить, должен сделать это незамедлительно. Ибо боевые искусства не знают сомнения. Ты должен нанести удар, не откладывая его ни на секунду. Интересно и его отношение к сорока семи самураям. В 1701 году господин Асано был оскорблен в замке Эдо. Он выхватил меч и попытался убить обидчика, но промахнулся, был приговорен к сэппуку и умер неотомщенным. Сорок семь его вассалов через два года убили виновного в смерти их господина.

Цунэтомо осуждает их, во-первых, за то, что они выжидали целых два года, прежде, чем отомстили за господина, а, во-вторых, за то, что, отомстив, они не покончили с собой немедленно, а ждали решения сёгуната. Когда читаешь описания того, как воины эпохи Току-гава вступают в поединки и убивают противников, складывается впечатление, что самурай чаще убивал простолюдинов, чем равных себе. Мы не уделяем этому внимания просто потому, что убийство представителя низшего сословия просто не считалось достойным того, чтобы быть отмеченным.

Оно воспринималось лишь как подтверждение неотчуждаемого права самурая убить любого непочтительного простолюдина, причем меру такой непочтительности определял сам самурай. Вот два скорее по случайности записанных случая. Первый взят из Хагакурэ Во время пения сутр в Каваками один воин стал свидетелем, того, как пьяный слуга затеял ссору с лодочником. Как только лодка достигла противоположного берега, слуга выхватил свой меч, но лодочник ударил его по голове бамбуковым шестом.

Затем подбежал еще один лодочник. Он нес весло, намереваясь расправиться со слугой. Как раз в тот момент мимо проходил господин, но он как будто не замечал, что происходит. Второй слуга извинился перед лодочником. Он успокоил первого слугу и увел его домой. Я слышал, что напившегося слугу в тот же день лишили права носить меч. Казалось бы, господин поступил правильно, разрешив дело таким образом. Но Цунэтомо придерживается иного мнения Первой ошибкой второго слуги было то, что он не приструнил сразу первого и не следил за порядком в лодке.

Но даже если слуга вел себя неразумно, раз его ударили по голове, извиняться было нельзя. Второму слуге нужно было изобразить, что он хочет принести извинения, а потом незаметно приблизиться и зарубить лодочника. Поистине, он человек, который ни на что не способен. Социальная подоплека этого инцидента очевидна. Хотя лодочник имел моральное право защищаться от пьяного самурая, угрожавшего его жизни, социальный статус не позволял ему этого. Слова Цунэтомо не оставляют сомнений удар по голове интересно, представителю любого сословия? считался оскорблением.

Но относилось ли бы это в равной степени и к лодочнику? Другой случай описан Судзуки Сёсаном, самураем, ставшим в начале правления Токугава монахом. Среди самураев встречались те, кто гордился своей привилегией убивать непочтительных простолюдинов. Один такой убийца хитокири пришел как-то к Сёсану и начал хвастаться своей удалью, а потом спросил, не создает ли это плохую карму.

Сёсан ответил Ваши поступки не могут произвести плохую карму, ибо вы большей частью убиваете не беспричинно! Может быть, они воруют? А может, наносят оскорбление? В любом случае, вы, не убиваете человека, если он не совершил преступления. Пришедший согласился с этим, и тут Сёсан захлопнул ловушку Однако встречаются ли среди ваших сослуживцев и других самураев те, кто ведут себя вызывающе? Да, встречаются - ответил он. И что же, вы убиваете их спросил я. Нет - ответил он. И тут я воскликнул Ай-ай, какой перед нами трусливый человек.

Если вы на самом деле хитокири, то почему вы не желаете убивать тех, кто совершает низкие поступки, тех, кто совершает поклоны перед тем же господином, что и вы? Разве не трусость по малейшему поводу убивать низко склоняющихся перед вами то есть простолюдинов ? Однако было бы в высшей степени неправильно и даже несправедливо считать самураев лишь надменными, вспыльчивыми и до исступления озабоченными только сохранением собственной чести людьми.

Они полностью сознавали не только значимость своего положения, но и накладываемую на них ответственность. Японцы и поныне предельно внимательно относятся к занимаемому человеком месту в обществе, хотя, конечно, шкала рангов и должностей сегодня совершенно иная по сравнению с периодом Токугава. Большинство самураев прекрасно понимали свои высокие обязательства и старались соответствовать своей роли представителей высшей касты, с гордостью нося имя воина.

Неудивительно поэтому, что и Дайдодзи, и Цунэтомо много говорят о необходимости быть человечным и сострадательным по отношению к стоящим ниже на социальной лестнице. Особенно это касается тех, кто живет в одних землях с воином. Так, хотя автор Хагакурэ и был лишь младшим вассалом сильного и процветающего даймё, несомненно, что его взгляды разделялись и господином клана, и знатными самураями Если говорить о Пути, которым должен следовать самурай, то на первом месте будут стоять служба и преданность господину.

Если же рассуждать о том, что ему надлежит делать сверх этого, то я скажу так самурай должен обладать мудростью, гуманностью и мужеством. Преданный вассал сослужит своему господину самую добрую службу, если благодаря ему люди всех сословий почувствуют, что господин неустанно думает и заботится о них Это поистине просто. Прежде всего, следует думать об интересах всех вассалов и представителей низших сословий.

Бездумные выскочки составляют далеко идущие планы, полагая, что это принесет благо господину. Однако в своих планах они не учитывают интересов низших сословий Они несут им лишь бедствия. Это худшее, что можно вообразить. Ведь все, включая слуг из низших сословий, принадлежат господину.