Крах Сёгуната

Крах Сёгуната. Последние годы сёгунского правления в девятнадцатом веке сотрясали один правительственный кризис за другим.

В конце концов это привело к отречению сёгуна от власти в 1867 году. Несколько факторов способствовали крушению института сёгуната и началу реставрации Мэй-дзи. Постоянные финансовые трудности бакуфу усугублялись выступлениями крестьян в провинциях, которые протестовали против угнетения со стороны землевладельцев, непосильных налогов и голода в неурожайные годы и громили торговые лавки, дома ростовщиков и усадьбы феодалов. Тяжесть их положения заметно контрастировала с жизнью самого сёгуна и его ближайшего окружения в лице продажных сановников.

Так, у одного сёгуна на рубеже восемнадцатого-девятнадцатого веков было двадцать наложниц и пятьдесят пять детей. Вторым фактором явилось растущее политическое недовольство, которое принимало двоякую форму. Во-первых, все большее своеволие проявляли некоторые западные тодзама внешние землевладельцы. Они потерпели поражение в битве при Сэкигахара и с тех пор утратили политическое влияние тем не менее, они затаили глухую ненависть к сёгунату Токугава.

Главы двух самых могущественных кланов Тёсю и Сацума, почувствовав слабость бакуфу, начали подстрекать к неповиновению властям. Как следствие, сёгунат смягчил прежде незыблемое правило, обязывавшее всех даймё половину каждого года проводить в Эдо, и тем самым утратил последнюю реальную власть над ними. Во-вторых, к политическому недовольству добавлялось еще и идеологическое. Многие молодые японцы, выросшие в беспокойные годы первой половины столетия, были уверены, что для защиты национальных интересов перед лицом угрозы со стороны иностранных держав, уже стучавшихся в двери закрытой от мира страны, необходимо более сильное центральное правительство.

Они учились в школах военного искусства и слушали своих учителей, провозглашавших принципы почтения к императору сонно и изгнания варваров дзёи. Некоторые просили своих хозяев отпустить их со службы и позволить стать ронинами, дабы они могли посвятить себя политической деятельности и защите родины.

Одна группа таких молодых людей убила влиятельного государственного советника, который заключил предательский, по их мнению, договор с иностранцами. Когда недовольство сёгунатом достигло своего апогея, многие разочарованные его политикой люди вспомнили об императоре как объекте верности и почитания. Уже в конце восемнадцатого-начале девятнадцатого века несколько весьма влиятельных писателей говорили о преданности императору. Так, Мотоори Норинага 1730-1800 рассуждал в своих сочинениях о божественной, вечной славе императора и провозглашал верность ему квинтэссенцией национального духа японцев.

А Хирата Ацутани 1776-1843 выдвинул доктрину кокутай государственного устройства, согласно которой Японией, как божественной землей, должны управлять ведущие свое происхождение от богов императоры. В 1841 году Хирата был посажен под домашний арест, но его учение пользовалось у молодого поколения огромной популярностью. Сёгун все чаще и чаще воспринимался как узурпатор по праву принадлежащей императору власти.

Силой же, взорвавшей тлевшую пороховую бочку недовольства и опрокинувшей сёгунат, стало давление иностранных держав, добивавшихся прав на землю, торговых привилегий и заключения коммерческих соглашений с Японией. Подобные попытки продолжались уже в течение долгого времени. Первыми в восемнадцатом столетии пришли с севера русские. Затем, в начале девятнадцатого века, Британия пыталась получить право заходить в порт Нагасаки.

Но в целом, за исключением немногих - в основном ученых, желавших изучать западную медицину и военное дело - Япония противилась появлению в стране иностранцев. В 1853-54 годах настойчивость иностранцев стала уже безапелляционной и даже агрессивной - в гавань Эдо вошли четыре американских военных корабля под командованием капитана Мэтью Пэрри. Именно тогда сёгунат и подписал себе смертный приговор. В 1854 году, при безволии и нерешительности сёгуна, мелкий чиновник, стараясь идти на минимум уступок, все-таки подписал судьбоносное соглашение, разрешающее кораблям нескольких держав заходить в японские порты.

А что еще можно было сделать, если побережье практически не имело линии обороны? Это решение вызвало бурю протеста, и подписавший договор чиновник был убит ронином-одиночкой. События обретали уже не только политическую окраску, но и символический смысл дни сёгуната были сочтены. Иностранные посланники при ведении переговоров искали согласия не властей сёгуната, а императорского двора.

Западные кланы Тёсю и Сацума подняли мятеж и разгромили посланные против них войска сёгуната. Вскоре к ним присоединились и другие кланы. Регент, ставший сёгуном, отрекся от своего поста в ноябре 1867 года. Армия захватила огромный замок Токугава в Эдо, власть императора была восстановлена. Так, скорее хныканьем, чем прощальным хлопком двери, закончилось 250-летнее правление самураев. Однако конец власти самураев не означал ни полной утраты ими политической и военной роли в обществе, ни, тем более, прекращения их влияния на культуру страны.

Семьсот лет воинского духа и культуры воина оставили слишком глубокий отпечаток. Самурайский дух в недалеком будущем вновь ярко проявит себя, и на этот раз не только в Японии, но и в Восточной и Юго-Восточной Азии и на островах Тихого океана.