Тема II. Проблема многообразия культур в истории

1. Культура и история

Единая общечеловеческая культура представляется исследователю как многоликое разнообразие специфических национальных культур. Проблема данного многообразия культур при ближайшем ее рассмотрении распадается на ряд познавательных вопросов:

- в чем причина многообразия национальных культур; как можно оценить данное многообразие (принадлежит к сфере добра или зла?); как "соседствует" реальное многообразие культур и наблюдаемый нами единый прогресс в истории человечества;

- в чем причина прогресса, точнее, что заставляет народ, обладающий вполне сложившейся культурой, искать новые пути развития, подчас отказываясь от несомненных своих завоеваний.

Ответы на эти вопросы мы получим чуть-чуть ниже.

Историей в самом простом определении называют цепь событий, расположенных во временной последовательности. Справедливо считается, что в науке сложились и бытуют в наше время по большому счету две концепции истории: всемирно-историческая и культурно-историческая. Первая - настаивает на том, что существует единое человечество с единым прогрессом, с единым направлением развития. В авангарде исторического прогресса с определенного времени оказались страны Западной Европы, а другие народы отстают, их удел - подражать Европе, учиться у нее. Впервые всемирно-историческое понимание истории было сформулировано в средние века (4 - 14 вв.) как концепция "четырех империй" прошлого: ассирийской, персидской, македонской, римской и пятой - "Священной Римской империи германской нации", возглавившей вместе с папским престолом католическое единство, возникшее в Западной Европе на рубеже 8 - 9 вв. "Прогрессом" при такой системе интерпретации событий считалось последовательное расширение территорий, подчинявшихся имперской власти. Когда же в 14 - 16 вв. Реформация разрушила идеологическое единство Западной Европы и подорвала политическую гегемонию императоров Габсбургской династии, всемирно-историческая концепция устояла и была просто несколько иначе сформулирована. Теперь прогрессивной была признана культура и цивилизация Западной, романо-германской Европы, причем бывшие "язычники" и "схизматики" (православные) были просто переименованы в "дикие" и "отсталые" народы. И тех и других часто называли "неисторическими". Эта система, правильно именуемая "европоцентризмом", очень популярна до сего дня, а в 19 веке в ее справедливости в европейском научном мире мало кто сомневался.

Культурно-историческая концепция не столь популярна, хотя и заслуживает самого серьезного внимания. Ученые, ее развивающие, исходят из того, что каждый народ, точнее, каждая культурная область имеет свой путь развития, и, следовательно, нельзя говорить об отставании или застойности неевропейских народов, а можно только отметить их своеобразие. Крупнейшими представителями культурно-исторической школы в XIX в. были Н.Я. Данилевский и К.Н. Леонтьев, а в XX в. - О. Шпенглер и А. Тойнби. В целях уяснения культурно-исторической концепции рассмотрим ее конкретный вариант - теорию, разработанную замечательным русским философом и писателем К.Н. Леонтьевым (1831 - 1891).

Леонтьев, в отличие от перечисленных в одном ряду с ним мыслителей, единицей истории называет не общество, как А. Тойнби, не культуру, как О. Шпенглер, не культурно-исторический тип, как Н.Я. Данилевский, а государство. Государство понимается им как живой организм. "Более 1200 лет, - пишет он, - ни одна государственная система, как видно из истории, не жила: многие государства прожили гораздо меньше". Человеческую историю составляет процесс рождения, расцвета, старения и гибели государств, возникающих в разное время. Жизнь государств, как оригинальных систем, по мнению Леонтьева, подчинена всеобщему закону жизни, согласно которому "триединый процесс 1) первичной простоты, 2) цветущего объединения и сложности и 3) вторичного смесительного упрощения, свойственен точно так же, как всему существующему, и жизни человеческих обществ, и государствам, и целым культурам мира".

Доказательство данного положения Леонтьев строит на основе оригинальной концепции развития. Развитие понимается им как постепенный ход от бесцветности и простоты к оригинальности и сложности, как постепенная индивидуализация, обособление, с одной стороны, от окружающего мира, а с другой - от сходных и родственных организмов и явлений, как "постепенное осложнение элементов…, увеличение богатства внутреннего, и в то же время постепенное укрепление единства". Высшая же точка развития в органических явлениях, согласно Леонтьеву, есть высшая степень сложности, объединенной внутренним "деспотическим единством".

Понятию "развитие" Леонтьев противопоставляет понятие "упрощение". Упрощение предшествует смерти и состоит в сокращении составных частей, в уменьшении числа признаков, в ослаблении единства, силы и в смещении частей. "Все постепенно понижается, мешается, а потом уже распадается и гибнет, переходя в нечто общее, не собой уже и не для себя существующее. Перед окончательной гибелью индивидуализация, как частей, так и целого слабеет. Гибнущее становится и однообразнее внутренне, и ближе к окружающему миру, и сходнее с родственными, близкими ему явлениями (то есть свободнее)".

Возникает вопрос, почему Леонтьев для обоснования концепции не использовал более привычные для всех понятия "прогресс" и "регресс"? Дело в том, что в его время, впрочем, как и в наше, с понятием прогресса в истории связывали либерально-демократический процесс, охвативший страны Западной Европы. Мыслитель указывал, что это происходит потому, что "свобода, равенство, благоденствие (особенно благоденствие!) принимаются какими-то догматами веры". Если же рассматривать вопрос с точки зрения объективного научного подхода, то получается, что эгалитарно-либеральный процесс есть антитеза процессу развития. Он разрушает форму, структуру социальной системы, тот самый деспотизм внутреннего единства, о котором было сказано выше. И потому прогресс, борющийся против деспотизма - сословий, цехов, монастырей, даже богатства - есть не что иное, как процесс вторичного упрощения целого и смещения составных частей, процесс сглаживания морфологических очертаний, процесс уничтожения тех особенностей, которые были органически свойственны общественному телу. Леонтьев полагал, что основные контуры Западной цивилизации стали выявляться со времен воцарения Карла Великого. Века XV, XVI, XVII - время полного ее расцвета: "От XIV и XV до XVII и кое-где половины XVIII, а частью даже в начале нашего века, Европа все сложнеет и сложнеет, крепнет, расширяется на Америку, Австралию, Азию, потом расширение ее продолжается, но сложность выцветает, начинается смешение, сглаживание морфологических резких контуров, религиозные антитезы слабеют, области и целые страны становятся сходнее, сословия падают, разнообразие положений, воспитания и характеров бледнеют, в теории провозглашаются сперва "права человека". Потом в теории же объявляется недостаточность этого политического равенства (упрощения) и требуется равенство всякое, полное, экономическое, умственное, половое, теоретическое".

Леонтьев считал, что "культура есть не что иное, как своеобразие", как то, что в квинтэссенции содержит все отличительные признаки государства - религиозные, юридические, бытовые, художественные. Благодаря многообразию культур, человечество живет, обладая свойством "цветущей сложности". Распространение же одной культуры на все человечество, на все государства суть процесс упрощения, то есть, движение в направлении к смерти. Таким образом, история, с точки зрения Леонтьева, суть процесс рождения, цветения и гибели новых и новых культурно-своеобразных государств.

Мы так много внимания уделили концепции Леонтьева потому, что культурология возникла именно в русле того духовного движения, которое весьма высоко ставило именно культурное своеобразие различных народов. Культурологи подвергли их культурно-исторический опыт пристальному исследованию. И одним из ярчайших пионеров этого движения был наш соотечественник Константин Леонтьев.

2. Культура и цивилизация

Понятия культуры и цивилизации близки по смыслу, но не тождественны. Различение содержания названных понятий полезно, поскольку позволяет уяснить оттенки смысла каждого их них и углубить понимание современных общественных проблем.

Начнем с того, что первоначально - в 19 веке - понятия культуры и цивилизации совпадали. Просто слово цивилизация больше использовалось в английских и французских источниках, а слово культура – в германских и романских. Затем, эти понятия стали различать. Так, одной из плодотворных идей русской философии “серебряного века” является именно четко проведенное различие и осмысление понятий “культура” и “цивилизация”. По мысли русского философа Н. Бердяева, культура есть продукт духовной деятельности. Главный ее признак - присутствие религиозного начала, освещенность идеалом. Она органична, то есть вырастает из цельного духовно-творческого начала, а не создается искусственно, не компилируется. Цивилизация же проявляет, выражает себя в технике и связана с началом материальным. Понятие “цивилизации” обладает широким смыслом и широким полем проявления - от промышленности до художественных технологий. Отвергать цивилизацию нельзя, ибо, создавая жизненные удобства, увеличивая материальную силу человечества, цивилизация создает условия для плодотворной духовной, собственно культурной деятельности. Культура без цивилизации слаба, беззащитна, легко разрушима. Но вместе с тем цивилизация, развиваясь без культуры, отчетливо проявляет антигуманистическую тенденцию, и даже может обернуться гибелью человечества. Бердяев показывает, что, начиная с 18 века, на историческую авансцену выходит новая реальность - техника, которая радикально изменяет условия человеческого существования. Господство технологического начала в жизни человека приводит ее к дегуманизации, и даже более того, - к уничтожению культуры и жизни как таковой.

Поясним сказанное примером. Возьмем один из новых богатых городов, - из тех, которые построены в последнее время в странах третьего мира (Южная Корея, Сингапур). Эти города наделены всеми благами современного общества: прекрасными, удобными для жилья зданиями, торговыми центрами, оборудованными по последнему слову техники, поражающими разнообразным ассортиментом товаров. Здесь построены и прекрасно оборудованы театры. Функционируют университеты и проч. Но вы не найдете в них никаких научных или художественных сообществ, никаких художественных или исторических музеев, никакого серьезного репертуара в их театрах. Тщетно вы будете также искать в них своеобразного архитектурного стиля. Вы не можете отказать такому городу в названии "цивилизованного", но "образованным", вы его, конечно, не назовете, "культурным" - тоже. Понятие цивилизации, таким образом, фиксирует степень устроенности хозяйственной жизни человека.

Как ясно из сказанного, гармония культуры и цивилизации суть мера оптимума исторического развития, но, по общему правилу, они развиваются автономно. Причем, большим постоянством обладает прогресс именно в цивилизации, хотя даже цивилизационные достижения могут быть утрачены (как это было, например, в раннем средневековье, когда были потеряны многие элементы античной цивилизации, в частности, наука).

Современную цивилизацию справедливо называют "технократической" или, что звучит более современно, - "информационной". Но наряду с нею существовали и другие цивилизации, например, крестьянская, цивилизация кочевых народов и т.д.

Исторический прогресс в области культуры имеет свою специфику. Культура, как убедительно доказал немецкий философ Гегель, развивается не по прямой восходящей линии, а по спирали. Верхняя часть спирали содержит процессы, параллельные и подобные тем, которые происходили в низшей ее части, но в силу влияния предшествующего развития – более совершенные. В культуре мы наблюдаем постоянное возвращение к одним и тем же темам, идеям, формам и проч. Ярчайший пример данного процесса дает эпоха Возрождения, сменившая эпоху средневековья и вернувшаяся ко многим элементам культуры, которые сформировались в период античности. То же самое происходит в историческом движении национальных культур. Например, сегодня наша культура возрождает некоторые существенные элементы дореволюционного прошлого (религию, философию…), хотя ,конечно, полная реставрация имперской культуры России не осуществляется - она невозможна, да и, пожалуй, не нужна.

Следует отметить еще один существенный аспект содержания понятия цивилизации, который просматривается при его сопоставлении с понятием «варварство». Цивилизация в этом случае фиксирует некую качественно новую ступень развития человечества, которая характеризуется степенью устроенности жизни людей - по общему правилу цивилизация наступает тогда, когда народу удается создать государство, когда он начинает развивать науку, высокое искусство и проч. Варварство же суть первоначальное состояние человеческого коллектива – народа.

Но как возникают народы, специфические культуры? Откуда берутся стимулы, заставляющие народ создавать цивилизацию? Откуда рождается "цветущая сложность" многообразия культур? Простой и, вместе с тем, убедительный ответ на данные вопросы дает учение, которое называют "географический детерминизм".

3. География и социальная активность как причины многообразия культур

Как ясно уже из названия этого учения на поставленный выше вопрос "географический детерминизм" дает однозначный ответ – причина многообразия культур, причина прогресса, в результате которого варварство переходит в цивилизацию, имеет географический источник. Географический детерминизм несколько преувеличивает роль природного ландшафта в культурогенезе, т.е. в процессе возникновения и развития культуры. Эта роль существенна, но нельзя упускать активность самого человека, который не только приспосабливается к природной среде, но и изменяет ее. Учет этого обстоятельства существенно уточняет названную теорию.

Простое и ясное объяснение многообразия культур мы обнаруживаем в теории этногенеза (учение о возникновении народа). В кратком изложении она выражена следующим образом:

Большой человеческий коллектив заселяет определенную территорию со специфическими природными условиями (эту территорию называют "кормящий" или "вмещающий ландшафт"). Приспосабливаясь к жизни в условиях данной природной среды, люди формируют определенный стереотип поведения, специфическое представление о добре и зле, о красоте и проч. То есть, они создают определенную специфическую народную культуру. Ландшафт, общение с которым сформировало конкретный народ, называется его родиной. Важно понять, что именно эта, сформированная на родине культура, делает из коллектива конкретный, специфический народ. Именно в процессе приспособление к конкретной среде формируется уникальная личность народа.

Нетрудно заметить, что современная теория этногенеза меняет акценты концепции географического детерминизма – момент активности, что правомерно, связан с деятельностью субъекта, т.е. человека, человеческого коллектива, который формируется, активно приспосабливая свое поведение к среде обитания.

Теперь, на основе новых знаний, вернемся к вопросу о культуре и цивилизации. Плодами истории являются как цивилизация, общая для всех и способная переноситься и строиться, так и культура, которая вырастает из почвы, из общения народа с родным, кормящим ландшафтом. Цивилизацией современные народы сближены, культурами разделены. Благодаря единой цивилизации взаимопонимание между народами возможно. Но общение затруднено, ибо культуры у народов различны. Ряд проблем, возникающих на данном пути общения, рассматриваются наукой о знаковых системах - семиотикой.