Под сенью уголовного кодекса

Происхождение Г. связано с социально-бытовыми условиями, у подавляющего большинства лиц, предающихся Г., эти извращения прекращаются, как только субъект попадает в благоприятную социальную обстановку... В советском обществе, с его здоровой нравственностью, Г. как половое извращение считается позорным и преступным. Советское уголовное законодательство предусматривает наказуемость Г., за исключением тех случаев, где Г. является одним из проявлений выраженного психич. расстройства. Большая Советская Энциклопедия, 2 изд Октябрьская революция прервала естественный процесс развитиягомосексуальной культуры в России. Большевики ненавидели всякуюсексуальность, которая не поддавалась государственному контролю и не имеларепродуктивного значения. Кроме того, как и европейские левые, ониассоциировали однополую любовь с разложением господствующих классов и былиубеждены, что с победой пролетарской революцию все сексуальные извращенияисчезнут. Инициатива отмены антигомосексуального законодательства послеФевральской революции принадлежала не большевикам, а кадетам и анархистам.Тем не менее, после Октября, с отменой старого Уложения о наказанияхсоответствующие его статьи также утратили силу. В уголовных кодексах РСФСР1922 и 1926 гг. гомосексуализм не упоминается, хотя там, где он был сильнеевсего распространен, в исламских республиках Азербайджане, Туркмении иУзбекистане, а также в христианской Грузии соответствующие законысохранились. Советские медики и юристы очень гордились прогрессивностью своегозаконодательства. На Копенгагенском конгрессе Всемирной лиги сексуальныхреформ (1928) оно даже ставилось в пример другим странам. В 1930 г. МаркСерейский писал в "Большой Советской энциклопедии": "Советскоезаконодательство не знает так называемых преступлений, направленных противнравственности. Наше законодательство, исходя из принципа защиты общества,предусматривает наказание лишь в тех случаях, когда объектом интересагомосексуалистов становятся малолетние и несовершеннолетние..". Однако формальная декриминализации содомии не означала прекращенияуголовных преследований гомосексуалов под флагом борьбы с совращениемнесовершеннолетних и с "непристойным поведением". Официальная позициясоветской медицины и юриспруденции в 1920-е годы сводилась к тому, чтогомосексуализм - не преступление, а трудноизлечимая или даже вовсенеизлечимая болезнь: "Понимая неправильность развития гомосексуалиста,общество не возлагает и не может возлагать вину за нее на носителя этихособенностей... Подчеркивая значение истоков, откуда такая аномалия растет,наше общество рядом профилактических и оздоровительных мер создает всенеобходимые условия к тому, чтобы жизненные столкновения гомосексуалистовбыли возможно безболезненнее и чтобы отчужденность, свойственная им,рассосалась в новом коллективе". Тем не менее уже в 1920-х гг. возможности открытого философского ихудожественного обсуждения этой темы, открывшиеся в начале XX века,постепенно были сведены на-нет. Дальше стало еще хуже. 17 декабря 1933 г.было опубликовано Постановление ВЦИК, которое 7 марта 1934 г. стало законом,согласно которому "мужеложство" снова стало уголовным преступлением, этанорма вошла в уголовные кодексы всех советских республик. По статье 121Уголовного кодекса РСФСР, мужеложство каралось лишением свободы на срок до 5лет, а в случае применения физического насилия или его угроз, или вотношении несовершеннолетнего, или с использованием зависимого положенияпотерпевшего, - на срок до 8 лет. В январе 1936 г. нарком юстиции НиколайКрыленко заявил, что гомосексуализм - продукт разложения эксплуататорскихклассов, которые не знают, что делать; в социалистическом обществе,основанном на здоровых принципах, таким людям, по словам Крыленко, вообще недолжно быть места. Гомосексуализм был, таким образом, прямо "увязан" сконтрреволюцией. Позже советские юристы и медики говорили о гомосексуализмепреимущественно как о проявлении "морального разложения буржуазии", дословноповторяя аргументы германских фашистов. Статья 121 затрагивала судьбы многих тысяч людей. В 1930-1980-х годахпо ней ежегодно осуждались и отправлялись в тюрьмы и лагеря около 1000мужчин. В конце 1980-х их число стало уменьшаться. По данным Министерстваюстиции РФ, в 1989 г. по статье 121 в России были приговорены 538, в 1990 -497, в 1991 - 462, в первом полугодии 1992 г. - 227 человек. Система гулага сама способствовала распространению гомосексуальностиКриминальная сексуальная символика, язык и ритуалы везде и всюду тесносвязаны с иерархическими отношениям господства и подчинения, они более илименее универсальны почти во всех закрытых мужских сообществах. Вкриминальной среде реальное или условное (достаточно произнести, даже незная их смысла, определенные слова или выполнить некий ритуал) изнасилование- прежде всего средство установления или поддержания властных отношений.Жертва, как бы она ни сопротивлялась, утрачивает свое мужское достоинство ипрестиж, а насильник, напротив, их повышает. При "смене власти" прежниевожаки, в свою очередь, насилуются и тем самым необратимо опускаются внизиерархии. Дело не в сексуальной ориентации и даже не в отсутствии женщин, ав основанных на грубой силе социальных отношениях господства и подчинения иосвящающей их знаковой системе, которая навязывается всем вновь пришедшим ипередается из поколения в поколение. Самые вероятные кандидаты на изнасилование - молодые заключенные. Примедико-социологическом исследовании 246 заключенных, имевших известныелагерной администрации гомосексуальные контакты, каждый второй сказал, чтобыл изнасилован уже в камере предварительного заключения, 39 процентов - подороге в колонию и 11 процентов - в самом лагере. Большинство этих мужчинранее не имели гомосексуального опыта, но после изнасилования, сделавшего их"опущенными", у них уже не было пути назад. Ужасающее положение "опущенных" и разгул сексуального насилия в тюрьмахи лагерях подробно описаны в многочисленных диссидентских воспоминаниях(Андрея Амальрика, Эдуарда Кузнецова, Вадима Делоне, Леонида Ламма и других)и рассказах тех, кто сам сидел по 121 статье или стал жертвой сексуальногонасилия в лагере (Геннадий Трифонов, Павел Масальский, Валерий Климов идругие). Вот свидетельство очевидца: "В пидоры попадают не только те, кто на воле имел склонность кгомосексуализму (в самом лагере предосудительна только пассивная роль), но ипо самым разным поводам. Иногда достаточно иметь миловидную внешность ислабый характер. Скажем, привели отряд в баню. Помылись (какое там мытье:кран один на сто человек, шаек не хватает, душ не работает), вышли впредбанник. Распоряжающийся вор обводит всех оценивающим взглядом. Решает:"Ты, ты и ты - остаетесь на уборку", - и нехорошо усмехается. Пареньки, накоторых пал выбор, уходят назад в банное помещение. В предбанник с гоготомвваливается гурьба знатных воров. Они раздеваются и, сизоголубые от сплошнойнаколки, поигрывая мускулами, проходят туда, где только что исчезли наширебята. Отряд уводят. Поздним вечером ребята возвращаются заплаканные икучкой забиваются в угол. К ним никто не подходит. Участь их определена". Сходная, хотя и менее жесткая система, бытовала и в женских лагерях,где грубые, мужеподобные и носящие мужские имена "коблы" помыкали зависящимиот них "ковырялками". Если мужчинам-уголовникам удавалось прорваться вженский лагерь, высшей доблестью считалось изнасиловать "кобла", которыйпосле этого был обязан покончить самоубийством. Администрация тюрьмы или лагеря, даже при желании, практическибессильна изменить эти отношения, предпочитая использовать их в собственныхцелях. Угроза "опидарасить" часто использовалась следователями и охранойлагерей, чтобы получить от жертвы нужные показания или завербовать ее. Из криминальной субкультуры, которая пронизала собой все стороны жизнисоветского общества, соответствующие нравы распространились и в армии."Неуставные отношения", дедовщина, тираническая власть старослужащих надновобранцами часто включают явные или скрытые элементы сексуального насилия. По словам журналиста Ю. Митюнова, опросившего более 1000военнослужащих, техника изнасилования повсюду одна и та же: как правило,после отбоя двое-трое старослужащих отводят намеченную жертву в сушилку,каптерку или другое уединенное место (раньше популярны были ленинскиекомнаты) и, подкрепляя свою просьбу кулаками, предлагают "обслужитьдедушку". В обмен на уступчивость "солобону" предлагается "хорошая жизнь" -освобождение от нарядов и покровительство. Выполняются обещания крайнередко, и легковерный, о сексуальной роли которого становится скоро известновсей роте, весь срок службы несет двойные тяготы и навсегда остается"сынком", прислуживая даже ребятам своего призыва. Статья 121 дамокловым мечом нависала и над теми, кто не сидел втюрьмах. Милиция и КГБ вели списки всех действительных и подозреваемыхгомосексуалов, используя эту информацию в целях шантажа. Эти списки,разумеется, существуют и поныне. Поскольку однополая любовь в любой форме была вне закона, до конца 1991г. "голубым" и лесбиянкам было негде открыто встречаться с себе подобными. Вбольших городах существовали известные места, так называемые "плешки", гдесобирался соответствующий контингент, однако страх разоблачения и шантажалишает такие контакты человеческого тепла и интимности. Экстенсивныйбезличный секс резко увеличивал риск заражения венерическими заболеваниями.Опасаясь разоблачения, люди избегали обращаться к врачам или делали этослишком поздно. Еще труднее было выявить источник их заражения. Ни о какойправовой защите гомосексуалов не могло быть и речи. Организованные группыхулиганов, иногда при негласной поддержке милиции, провоцируют, шантажируют,грабят, избивают и даже убивают "голубых", лицемерно изображая себязащитниками общественной нравственности и называя действия "ремонтом".Поскольку геи боялись сообщать о таких случаях в милицию, большая частьпреступлений оставалась безнаказанной, а потом работники милиции их жеобвиняли в том, что они являются рассадниками преступности. Убийства с цельюограбления сплошь и рядом изображались следствием якобы свойственнойгомосексуалам особой патологической ревности и т.д. Статью 121 нередко использовали также для расправы с инакомыслящими,набавления лагерных сроков и т.д. Часто из этих дел явственно торчалиослиные уши КГБ. Так было, например, в начале 1980-х годов с известнымленинградским археологом Львом Клейном, процесс которого с начала и до концадирижировался местным КГБ, с грубым нарушением всех процессуальных норм. Применение закона было избирательным. Известные деятели культуры, еслиони не вступали с конфликт с властями, пользовались своего рода иммунитетом,на их "наклонности" смотрели сквозь пальцы, но стоило не угодитьвлиятельному начальству, как закон тут же пускался в дело. Так сломали жизньвеликого армянского кинорежиссера Сергея Параджанова. Во второй половине1980-х годов подвергли позорному суду, уволили с работы и лишили почетныхзваний главного режиссера Ленинградского Театра Юного Зрителя Народногоартиста РСФСР Зиновия Корогодского и т.д. Судебные репрессии усугублялись мрачным заговором молчания, которыйраспространялся даже на такие академические сюжеты, как фаллические культыили античная педерастия. В сборнике русских переводов Марциала было выпущено88 стихотворений, при переводах арабской поэзии любовные стихи, обращенные кмальчикам, переадресовывались девушкам и т.п. "Неназываемость" еще больше усиливала психологическую трагедиюсоветских "голубых", которые не могли даже понять, кто они такие. Непомогала им и медицина. Когда в 1970-х г.г. стали выходить первые книги посексопатологии, гомосексуализм трактовался в них как опасное "половоеизвращение". Даже наиболее либеральные и просвещенные советскиесексопатологи и психиатры, поддерживавшие декриминализацию гомосексуализма,за редкими исключениями, по сей день считают его болезнью и воспроизводят всвоих трудах многочисленные нелепости и отрицательные стереотипы,существующие в массовом сознании. Такая же картина существует в педагогике. Эпидемия СПИДа еще больше ухудшила положение. В 1986 г. заместительМинистра здравоохранения и Главный санитарный врач СССР академик медициныНиколай Бургасов публично заявил: "У нас в стране отсутствуют условия длямассового распространения заболевания: гомосексуализм как тяжкое половоеизвращение преследуется законом (статья УК РСФСР 121), проводится постояннаяработа по разъяснению вреда наркотиков". Когда СПИД уже появился в СССР,руководители государственной эпидемиологической программы в своих публичныхвыступлениях опять-таки винили во всем гомосексуалов, представляя ихносителями не только вируса приобретенного иммунодефицита, но и всякогопрочего зла. Эта линия продолжается и поныне.