рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Подчиненная функция.

Подчиненная функция. - раздел Педагогика, Мария-Луиза Фон Франц. ...

Мария-Луиза фон Франц.

Подчиненная функция.

Оглавление

Глава 1. Общая характеристика подчиненной функции. 1

Глава 2. Четыре иррациональных типа. 13

Экстравертный ощущающий тип: подчиненная функция — интровертная интуиция. 13

Интровертный ощущающий тип: подчиненная функция — экстравертная интуиция. 16

Экстравертный интуитивный тип: подчиненная функция — интровертное ощущение. 18

Интровертный интуитивный тип: подчиненная функция — экстравертное ощущение. 20

Глава 3. Четыре рациональных типа. 22

Экстравертный мыслительный тип: подчиненная функция — интровертное чувство. 22

Интровертный мыслительный тип: подчиненная функция — экстравертное чувство. 24

Экстравертный чувствующий тип: подчиненная функция — интровертное мышление. 26

Интровертный чувствующий тип: подчиненная функция — экстравертное мышление. 28

Глава 4. Роль подчиненной функции в психическом развитии. 31

Глава 1. Общая характеристика подчиненной функции.

"Психологические типы" — одна из ранних книг Юнга. Он писал ее, являясь во многих отношениях первопроходцем. Со времени ее создания идея четырех функций сознания, обеспечивающих сознательную деятельность человеческой личности, доказала свою огромную продуктивность. Кроме того, эта идея, выдвинутая и развитая. Юнгом, по-новому раскрыла религиозную проблему трех и четырех.

Для тех, кто не знаком с данной областью, я должна дать краткий обзор самой структуры четырех функций в юнгианской психологии. Вначале Юнг дифференцировал установки двух типов: экстраверта и интроверта. У экстраверта сознательное либидо обычно направлено на объект, но вместе с тем происходит и скрытое бессознательное контрдействие, направленное обратно к субъекту. В случае же интроверта происходит противоположное: он чувствует себя так, как будто объект постоянно пытается подавить его, вынуждая постоянно отступать. Все буквально наваливается на него, впечатления поглощают все его внимание, но он не осознает, что по причине своей бессознательной экстраверсии тайно обменивается с объектом психической энергии.

Приведенная диаграмма показывает разницу между интровертом и экстравертом. Существование четырех функций — ощущения, мышления, чувства и интуиции, каждая из которых может принимать экстравертную или интровертную форму, приводит к появлению восьми психологических типов: экстравертного мыслительного, интровертного мыслительного, экстравертного чувствующего, интровертного чувствующего и т. д. Думаю, вы имеете представление о взаимном расположении четырех функций и знаете, что две рациональные функции (мышление и чувство) противостоят друг другу так же, как и две иррациональные (ощущение и интуиция):

Часто задают вопрос: "Почему должно быть именно четыре функции, а не пять и не три?". Теоретически на него ответить невозможно. Нужно проверять факты и выяснять, можно ли построить другую типологию, ограничившись меньшим числом функций или увеличив их количество. Для Юнга оказалось большим откровением, что он нашел подтверждение своей, скорее, интуитивно родившейся идее о модели четырехмерной структуры психического в том, что в мифах и религиозной символике столь часто встречается модель четырехмерной структуры психического. Изучая поведение своих пациентов, он также находил подтверждение того, что ему, по-видимому, удалось установить базовую структуру относительно основных принципов построения структуры психического. Конечно, базовая структура психического, не сводящаяся только к формам сознания, в общем случае представляется как примитивное проявление бессознательного, обычно принимающее вид недифференцированного квартериона. Существуют четыре более или менее однородных принципа или элемента: четыре цвета, четыре угла, четыре бога и т. д. Чем более тесно они связаны с сознанием, тем более они склонны становиться тремя животными и одним человеческим существом или тремя добрыми богами и одним злым. Существуют и более дифференцированные мандалы, в которых четыре полюса четверичной структуры отличаются друг от друга, в особенности, если материалы прорабатываются сознательно и тщательно. В этих случаях часто возникает классическая проблема трех и четырех, о которой так много писал Юнг. Это означает, что когда в этой базовой структуре одна из функций становится сознательной, или становятся сознательными три функции, происходит изменение базовой структуры психического.

Ни в психологии, ни в любой другой реальной области не существует односторонне направленного действия — всегда имеется и противодействие; и если бессознательное вторгается в поле сознания, происходят изменения и в структуре самого бессознательного. Поэтому когда в сновидениях или мифах мы обнаруживаем измененную форму базовой структуры, это означает, что функции частично стали сознательными и, благодаря возникшему противодействию, базовая структура психического приобрела измененную или модифицированную форму.

Дифференциация типов начинается в раннем детстве. Например, две установки — экстравертную и интровертную — можно заметить, хотя и не всегда достаточно отчетливо, у ребенка одного-полутора лет. Юнг наблюдал одного малыша, который, прежде чем войти в комнату, требовал назвать ему все находившиеся там предметы: столы, стулья и т. п. Это типично для выраженной интровертной установки, когда объект вызывает страх и его необходимо или убрать, или определить ему место словом или жестом, которые сделают этот объект знакомым и безопасным. Если вы знаете, как следует искать и обнаруживать подобные детали, то нетрудно выявить тенденцию к интроверсии или экстраверсии у совсем маленького ребенка.

Конечно, сами функции в таком раннем детстве еще не проявляются, но к детсадовскому возрасту, по тому, какому виду занятий отдает предпочтение ребенок и как он ведет себя по отношению к другим детям, обычно уже можно определить развитие его ведущей функции. Дети, как и взрослые, имеют склонность заниматься тем, что у них хорошо получается, и избегать того, что им дается с трудом. Наверное, большинство людей поступают так же, как поступала я со своими домашними заданиями: поскольку мне хорошо давалась математика, я занималась ей в первую очередь, оставляя задания по предметам, в которых была слабее, на самый конец. Тенденция откладывать или перекладывать на других дела, в которых чувствуешь себя не на высоте, вполне естественна. Благодаря такому поведению, односторонность имеет тенденцию к возрастанию. Постепенно возникают семейные установки: умный ребенок должен продолжать учиться; ребенок, проявляющий одаренность в практических делах, должен стать инженером. Уже существующие односторонние тенденции, так называемые "способности", усиливаются под влиянием окружающей среды, и таким образом происходит быстрое развитие ведущей функции и медленное угасание других сторон личности. Этот процесс неизбежен и, разумеется, обладает большими преимуществами. Развитие многих людей хорошо укладывается в эту схему, и их тип сразу виден, однако есть люди, тип которых определить очень трудно. У некоторых проблемы при определении своего типа возникают из-за того, что они принадлежат к искаженным типам. Эти не слишком распространенные ситуации имеют место вследствие того, что человек, который в естественных условиях проявил бы себя как ощущающий или интуитивный тип, вынужден под влиянием окружающей среды развивать другую функцию. Представим себе мальчика, который от рождения принадлежит к чувствующему типу, но растет в семье с большими интеллектуальными претензиями. На него будут оказывать давление с целью воспитать интеллектуала, а его изначальные предрасположения, свойственные чувствующему типу, будут игнорироваться или даже пресекаться. Как правило, такой ребенок не сможет превратиться в человека мыслительного типа, это было бы слишком сильным изменением его личности. Однако у него могут хорошо развиться ощущение или интуиция, т. е. одна из подчиненных функций, что позволит ему несколько лучше приспособиться к своему окружению, но его ведущая функция в среде, в которой он растет, окажется просто выключенной.

Искаженные типы имеют свои преимущества и недостатки. Главный недостаток заключается в том, что человек с самого начала не может развить свою изначальную предрасположенность, поэтому она не достигает того уровня, которого достигла бы в случае одностороннего развития. С другой стороны, такой человек вынужден опережать время, развивая способности, необходимость в которых возникнет только в его дальнейшей жизни. Проведя соответствующий анализ, такому человеку можно помочь вернуться к изначальному типу. При этом он сможет быстро развить нужную функцию, так как изначальные склонности окажут ему в этом существенную помощь. Человека, которому это удалось, можно сравнить с рыбой, которой выпало счастье вернуться в воду.

Другой особенностью ранних стадий развития ведущей функции является тенденция распределения в семье функциональных обязанностей. Так, один из ее членов играет роль семейного интроверта, другой берет на себя все практические дела, третий выступает домашним провидцем и пророком и т.д. Остальные члены семьи с радостью отказываются от реализации этих функций, так как один из них может это делать гораздо лучше. Такое разделение "обязанностей" приводит к возникновению жизнеспособного, хорошо функционирующего коллектива, и только после его распада входившие в него люди начинают испытывать трудности. В большинстве семей, как и в других группах, существует сильная тенденция решать проблемы, распределяя обязанности и полагаясь на ведущую функцию другого.

Как указывает Юнг, существует тенденция вступать в брак с человеком противоположного типа. Таким образом, на какое-то время супруги избавляются (или думают, что избавляются) от неприятной необходимости использовать свою подчиненную функцию. В начале семейной жизни это оказывает чрезвычайно благотворное влияние и является одним из главных источников супружеского счастья: вдруг исчезает давление подчиненной функции, и супруги начинают жить в благословенном единстве друг с другом, любая проблема легко разрешается. Но если один из супругов умирает, или у кого-то из них возникает потребность развить свою подчиненную функцию, вместо того чтобы продолжать уступать соответствующую сферу жизни другому, начинаются трудности. То же происходит и при выборе аналитика. Люди часто стремятся искать помощи у аналитика, принадлежащего к психологическому типу, противоположному их собственному. Например, человек чувствующего типа, которому трудно думать, восхищается тем, кто умеет это делать. Однако рекомендовать такой подход нельзя, так как если кто-то постоянно общается с человеком, превосходящим его в каком-то отношении, он может полностью положиться на него и потерять желание совершенствоваться самому. Человек может испытывать облегчение от того, что его освободили от обязанности думать, но это не лучшее решение проблемы. Поэтому Юнг старался сводить вместе людей с одинаковыми недостатками. Он утверждал, что два дурака, из которых ни один не может думать, общаясь друг с другом, обязательно попадут в ситуацию, когда, по крайней мере, один из них вынужден будет начать думать! Это справедливо и по отношению к другим функциям: каждый будет надеяться, что необходимую работу за него сделает другой. Аналитику, имеющему дело с клиентом психологического типа, противоположного его собственному, надо быть особенно осторожным и не злоупотреблять демонстрацией своей ведущей функции. Необходимо, скрывая свои истинные возможности, постоянно делать вид, что вы чего-то не знаете, не понимаете, о чем-то не имеете ни малейшего понятия, и т. п. Приходится подавлять свою ведущую функцию, чтобы не парализовать первые робкие попытки пациента использовать свою слабую функцию. Надо признаться, мы не знаем, что именно определяет изначальные базовые установки. Юнг в конце своей книги "Психологические типы" обращает внимание на возможные биологические параллели. Он приводит в качестве примера два способа приспособления животных к окружающей среде: неограниченное размножение при подавленном защитном механизме (например, блохи, вши и кролики) и немногочисленное потомство при великолепных защитных механизмах (например, ежи и слоны). Таким образом, в природе реализуются две возможности взаимодействия с окружающей средой: вы в можете защититься от нее, строя свою жизнь максимально независимо, и можете устремиться во внешний мир, преодолевая трудности и завоевывая его. Таковы интровертный и экстравертный способы функционирования в биологической сфере.

Я думаю, можно пойти и дальше. Когда Юнг писал свою книгу о типах, существовало сравнительно мало публикаций о поведении животных. Исследования же, изложенные в современных книгах, показали, что в большинстве паттернов поведения животных наблюдается mixtum compositum (смешение) факторов. Было выяснено, что одни аспекты поведения животных обусловлены чисто внутренними причинами, т.е. они вступают в игру без какого-либо внешнего стимула, а другие в большой степени зависят именно от внешних стимулов. Генрих Хедигер, профессор зоологии Цюрихского университета и директор Цюрихского зоопарка, в своих недавних лекциях указывал на то, что человекоподобные обезьяны неспособны к половому акту до тех пор, пока не увидят его в исполнении своих сородичей. В то же время у многих других животных ситуация прямо противоположная — необходимости в наблюдениях за спариванием животных своего вида нет, им достаточно внутреннего побуждения. Если в зоопарке высшие обезьяны воспитываются, не видя особей противоположного пола, они остаются такими же несведущими и некомпетентными, какими оказываются в аналогичной ситуации люди. Таким образом, очевидно, что поведение животного частично зависит от внешних факторов, а частично обусловлено врожденными задатками. Поведенческий паттерн является результатом взаимодействия внутренних и внешних факторов.

Проводились эксперименты по инкубации яиц аиста без контакта со стаей. Выпущенные на волю птенцы, вылупившиеся из яиц аистов, летавших в Африку через Югославию, отправлялись в путь также через эту страну, а птенцы, выведенные из яиц птиц, которые летали в теплые края через Испанию, летели в Африку через Испанию. Это доказывает, что птицы целиком полагались на инстинкт, который подсказывал им, каким путем можно достичь Африки. Но если аиста, вылупившегося из яйца "югославской" стаи, поместить с птицами, летающими через Испанию, он полетит с ними, а не последует своему врожденному инстинкту. Это четко демонстрирует две возможности: можно действовать под влиянием внешних факторов и социального давления и можно следовать врожденным склонностям. Изучение таких предформ типов поведения, открытых у животных, может явиться интересной темой диссертационной работы, так как чтобы ответить на вопрос, как определенная установка возникает у человека, необходимо сначала рассмотреть с этой точки зрения поведение животных.

Мне бы хотелось теперь дать характеристику общего поведения подчиненной функции. Можно сказать, что подобно тому, как ведущие функции имеют тенденцию вести себя определенным образом, так и для любой подчиненной функции характерен общий тип поведения.

Поведение подчиненной функции чудесным образом отражено в сказках с сюжетом следующей структуры. У короля есть три сына. Он любит двух старших, а младшего считает дураком. Король дает сыновьям задание — отыскать живую воду или найти самую красивую невесту, или изгнать тайного врага, ворующего каждую ночь лошадей или золотые яблоки из королевского сада. Обычно сначала два старших сына отправляются выполнять задание и терпят неудачу. Тогда третий сын седлает своего коня, а народ потешается над ним и советует остаться дома на печи, где ему и место. Однако именно ему удается выполнить трудное задание.

Эта четвертая фигура — третий сын (четвертая фигура в структуре) — обладает, согласно мифам, особыми качествами. Иногда он самый младший, иногда глуповат, а иногда просто круглый дурак. Существуют разные версии сказок, но этот персонаж всегда попадает именно в такую категорию. В прекрасной русской сказке, например, он выглядит законченным идиотом. Два старших сына выезжают из конюшни своего отца на чудесных лошадях, а младший берет маленького лохматого пони, садится задом наперед и уезжает, осмеянный всеми. Это, конечно, русский герой Иван, и он-то и унаследует королевство. Есть сюжеты и о калеке, и о солдате, который бежал из армии, или был ранен и потерялся в лесу. Героем сказки может быть и бедный крестьянин, становящийся королем. Во всех этих случаях мы имеем дело не просто с четырьмя функциями — дурак представляет собой архетипическую религиозную фигуру, символизирующую не только подчиненную функцию. Эта фигура включает в себя оставшуюся скрытой часть человеческой личности, или даже всей человеческой природы, и потому обладает изначальной природной целостностью. Она символизирует специфическую, преимущественно религиозную функцию. Но поскольку в мифологии дурак в группе из четырех человек появляется четвертым, у нас есть определенное право предполагать, что его образ отражает общее поведение подчиненной функции. При интерпретации сказок я часто пыталась провести дальнейшую конкретизацию и приписать королю мыслительную функцию, а младшему сыну — чувствующую, но, как показывает мой опыт, это не получается.

Чтобы заставить данную схему работать, необходимо исказить исходный материал или прибегнуть к каким-нибудь нечестным трюкам. Поэтому я пришла к заключению, что мы не можем идти дальше по этому пути и должны остановиться на том, что в мифологии третий сын, или дурак, символизирует общее поведение любой подчиненной функции, ее общие очертания, а не индивидуальные или специфические черты.

Если перейти к рассмотрению отдельных личностей, можно увидеть, что подчиненная функция имеет тенденцию вести себя на манер такого "глупого" героя: юродивого или простофили. Он символизирует не только презираемую часть личности, нелепую и неприспособленную, но также и ту ее часть, которая осуществляет связь с бессознательным и обладает таинственным ключом к личности во всей ее бессознательной цельности.

Можно сказать, что подчиненная функция строит мост к бессознательному. Она всегда тяготеет к бессознательному и к миру символов. Однако нельзя утверждать, что она направлена только вовнутрь или только вовне — в каждом случае это индивидуально. Например, интровертный мыслительный тип имеет подчиненную экстравертную чувствующую функцию — она направлена к внешним объектам, на других людей, но эти люди имеют для данного типа символическое значение, являясь носителями бессознательного. Символическое значение бессознательного возникает извне, как качество внешних объектов. Если интроверт, с его привычкой к интроекции, говорит, что ему не нужно звонить г-же NN — она всего лишь символ его анимы и, следовательно, символична, и фактическая личность в данном случае не имеет значения; она просто стала объектом его проекции, — то он никогда не доберется до глубины своей подчиненной функции. И не воспримет это как внутреннюю проблему, поскольку в действительности чувствующая функция у мыслительного интровертного типа обычно экстравертна. Благодаря такой уловке, он просто пытается с помощью ведущей функции овладеть своей подчиненной функцией и загнать ее обратно внутрь.

Чтобы обеспечить доминирование своей ведущей функции над подчиненной, он интроецирует объект и делает это в самый неподходящий момент. Интроверт, который хочет интроецировать свою подчиненную функцию, должен вступать в отношение с внешними объектами, имея в виду, что они символичны. Однако ему не следует делать вывод о том, что они только символичны и поэтому их можно просто игнорировать. Это неподобающая, нечестная уловка, к которой прибегают многие интроверты во взаимоотношениях со своей подчиненной функцией. Естественно, экстраверты делают, то же самое, только наоборот. Таким образом, не следует утверждать, что подчиненная функция всегда направлена вовнутрь. Она стремится к бессознательному, независимо от того, проявляется ли оно внутри или снаружи, и всегда служит хранителем символического опыта, который может придти как изнутри, так и извне.

Описывая общие черты подчиненной функции, необходимо отметить свойственную ей медлительность по сравнению с ведущей. Юнг называет ее инфантильной и деспотичной. Рассмотрим это положение поподробней. Медлительность подчиненной функции является одним из ее главных недостатков и причиной того, что люди ужасно не любят приступать к работе с ней. Ведущая функция реагирует быстро и соответственно обстоятельствам, в то время как многие люди не имеют представления о том, где же на самом деле находится их подчиненная функция. Например, мыслительные типы не знают, есть ли у них чувствующая функция и какова она. Таким людям требуется просидеть полчаса, размышляя о том, испытывают ли они по отношению к чему-то чувства, и если да, то какие именно.

Если спросить человека мыслительного типа, что он чувствует, то, как правило, полученный ответ будет содержать только мысль, или данный человек отделается стандартным ответом. А если вы все же будете настаивать и пытаться узнать, что он в действительности чувствует, выяснится, что человек и сам этого не знает. Понадобится не менее получаса, чтобы вытянуть у него вразумительный ответ чуть ли не из глотки. Другой пример: интуитиву (человеку интуитивного склада), чтобы заполнить налоговую декларацию, нужна неделя, в то время как люди другого типа справятся с этой задачей за день. Он просто не может сделать это, как другие, а если попытается действовать аккуратно и по всем правилам, ему потребуется целая вечность. Мне как-то довелось выбирать блузку с одной моей знакомой — женщиной интровертного интуитивного типа. Больше никогда в жизни не отважусь на такой поступок! На покупку потребовалась вечность, весь персонал магазина был доведен до состояния, близкого к помешательству. Но ускорить этот процесс было невозможно. Проявление нетерпения не помогает. Понятно, что именно так обескураживает нас при взаимодействии с подчиненной функцией: на нее просто не хватает времени.

Этому помочь нельзя. Перешагнуть через данную стадию невозможно. Если человек теряет терпение и говорит: "ну и черт с ним!", это значит, что он не справился с ситуацией. Положение становится безнадежным — стало быть, с четвертой функцией покончено, и она к замещается каким-нибудь искусственным механизмом — какими-нибудь "костылями". Ускорить процесс невозможно, разве что чуть-чуть; подчиненная функция никогда не достигает скорости ведущей.

Медлительность подчиненной функции обусловлена вполне понятными причинами. Если вы начнете задумываться о поворотном моменте своей жизни, старении и уходе в себя, то поймете, что для замедления всего жизненного процесса необходимым средством является обращение к подчиненной функции. Поэтому к медлительности нельзя относиться с нетерпимостью, не следует пытаться воспитывать "эту чертову подчиненную функцию". Лучше следует принять как факт кажущуюся бессмысленной трату времени. Это — цена за шанс бессознательного появиться в сознании.

Другими типичными аспектами подчиненной функции, также связанными с ее неспособностью к приспособлению и примитивностью, являются ее ранимость и деспотизм. Большинство людей становятся крайне капризными, когда их подчиненная функция затрагивается тем или иным способом; они не могут вынести малейшей критики и всегда чувствуют себя обиженными, теряют уверенность в себе и в результате, естественно, терроризируют всех вокруг — все вокруг должны ходить "на цыпочках". Если вы захотите сказать человеку что-нибудь, затрагивающее его подчиненную функцию, то вступите на скользкую дорожку — ни малейшей критики в свой адрес человек не потерпит. В этой ситуации требуется rite d`entree (обряд вступления): нужно дождаться подходящего момента, создать сугубо мирную атмосферу, и только тогда осторожно, с длинной вступительной речью, позволить себе легкую критику, связанную с действием подчиненной функции.

Простое высказывание критического мнения может привести человека в исступленное состояние, довести его до бешенства, и ваши отношения окажутся безнадежно испорченными.

Я впервые с изумлением столкнулась с этим много лет тому назад, когда еще училась. Знакомая студентка показала мне написанную ею статью. Она относилась к чувствующему типу. Статья была очень хорошей, но в одном месте, где она переключалась с одной темы на другую, я заметила разрыв в ходе мысли. То, о чем она говорила, было вполне справедливо, но с точки зрения человека мыслительного типа, не хватало логического перехода. Я сказала, что считаю статью превосходной, но на одной странице можно было бы сделать лучший логический переход. В ответ она чрезвычайно разволновалась и воскликнула: "Все погибло, я это сожгу". И она выхватила статью из моих рук со словами: "Я знаю, это — ерунда, я все сожгу". Мне с трудом удалось вырвать листы из ее рук: "Ради Бога, не надо сжигать ее!" "Не пытайся переубедить меня, — ответила она, — я знала, что тебе все это покажется ерундой", и она продолжала действовать в том же духе. Когда "буря" наконец утихла, и мне удалось вставить слово, я сказала: "Тебе не надо даже ничего перепечатывать. Единственное, что необходимо для логического перехода — это вставить небольшую фразу, всего одно предложение между двумя частями". Буря разразилась с новой силой, и мне пришлось сдаться!

При следующей встрече она рассказала, как всю ночь после нашего разговора ей снилось, что ее дом сгорел, причем огонь начался с крыши. Я подумала: "О, Боже, что за люди эти чувствующие типы!" Для нее написание статьи явилось огромным достижением, а формулирование мыслей практически исчерпало ее возможности. Она была просто неспособна сделать еще хоть что-нибудь!

Ведь с моей стороны не было и намека на критику, а лишь совет, как слегка улучшить работу. Этот пример мне кажется экстремальным случаем того, что может произойти с подчиненной функцией. Ее носитель тиранит всех окружающих своей обидчивостью; ведь именно обидчивость, раздражительность и представляют скрытую форму тирании. Чувствительные типы — настоящие тираны: все должны приспосабливаться к ним, а они сами даже не пытаются приспособиться к другим. Но даже у хорошо адаптированных людей, как правило, все-таки существует чувствительная струна, затронув которую, вы не сможете продолжать разумный диалог, вам придется искать окольные пути, уподобляясь укротителю тигров или слонов.

В произведении Ван Дженнепа Les Rites de Passage ("Ритуалы перехода") можно найти примеры того, как исследователи приближаются к поселениям первобытных племен. Они вынуждены останавливаться в нескольких милях от селения, после чего к ним выходят трое посланцев. Их следует убедить, что исследователи не имеют никаких дьявольских устройств, и особенно в том, что они не намерены использовать против них черную магию. 3атем посланцы удаляются, а после их возвращения происходит обмен подарками. В некоторых случаях дело доходит даже до обмена женщинами, которых предоставляют в распоряжение гостей, устанавливая таким образом подобие родственных отношений. Если гость спит с женой хозяина, то становится его родственником, и его принимают в семью. Такой обычай существует, например, у индейцев племени Наскапи на полуострове Лабрадор. Многие эскимосы предоставляют своих жен в распоряжение гостей на ночь. Цель этого обычая — предотвратить любой взрыв враждебности, исключить саму возможность схватки, в результате которой могут произойти убийства. Представители многих первобытных народов делают надрезы на коже друг друга и как бы обмениваются кровью. Используется специальный способ поцелуев и ритуал обмена подарками. Все эти rites de passage (ритуалы перехода) пускаются в ход, как только вы вступаете во взаимоотношения с людьми на уровне их подчиненной функции.

То же самое легко наблюдать и в повседневной жизни. Например, можно знать кого-то в течение двух-трех лет, но общаться с ним только на обычных чаепитиях или обедах, разговаривать только о погоде, политике или на отвлеченные темы, никогда не осмеливаясь касаться болезненных мест друг друга или щекотливых тем. Но однажды можно почувствовать искусственность этих отношений и отсутствие настоящей близости. Тогда после небольшой выпивки, если обстановка благоприятствует, разговор может стать откровенным и собеседники начинают как бы приглашать друг друга открыть свои болезненные места. Так, соблюдая все предосторожности первобытной учтивости, два человека начинают постепенно по-настоящему сближаться. Для определения такой формы поведения я не нашла более удачного выражения, чем "первобытная учтивость". Именно таким образом следует входить в близкий контакт с другим человеком, ведь болезненные места обычно связаны с подчиненной функцией.

Существует разница между личной вежливостью и первобытной учтивостью. Рассмотрим практический пример. Однажды я ехала в машине с мужчиной интуитивного типа. Мы возвращались домой поздней ночью, и он забыл включить зажигание. Мой спутник снова и снова пытался запустить двигатель, но у него ничего не получалось. Я отважилась вежливо спросить, не забыл ли он включить зажигание. "Разумеется!" — последовал ответ, но с таким раздражением, что я не осмелилась сказать больше ни слова! Такой была реакция его подчиненного ощущения! Мы просидели в машине целых полчаса, и я окончательно убедилась в справедливости своего предположения, но не знала, как ему об этом сказать. Малейший намек на то, что я лучше знаю, что делать, вызвал бы настоящий взрыв. Я чувствовала себя столь беспомощной, что пыталась уйти в гараж. Я даже проверила, залита ли вода, хотя все это время знала, в чем дело, но не смела даже подумать, как обойти его болезненное место. Ведь стоял вопрос о его престиже! Должна заметить, что большая доза алкоголя также внесла свой вклад в его состояние и обострила его реакцию. Кроме того, он был старше меня, и потому я боялась показаться ему невежливой. Но дело было не в простой вежливости — это была проблема личных отношений. Скорее, вопрос касался реального чувства и осознания слабости другой личности, которую я не осмеливалась задеть.

Подчиненная функция, безусловно, связана с болезненными местами, имеющимися в каждом человеке. Если бы мой спутник не обладал ими, он не оказался бы столь чувствительным. Тогда на мой вопрос: "Ты включил зажигание?", он со смехом воскликнул бы: "О, Боже!", тут же исправил допущенную оплошность, и мы бы давно уже были в пути. Вместо этого мы целый час просидели в машине, гадая, в чем заключалась наша ошибка, а я просто не знала, как приблизиться к болезненному месту его подчиненной функции.

Подобные примеры иллюстрируют и другую особенность подчиненной функции, а именно потрясающий заряд эмоций, связанный с ее проявлением. Как только вы попадаете в ее сферу, люди начинают проявлять повышенную эмоциональность. В приведенном примере можно без труда различить негативную сторону связи подчиненной функции с эмоциями, но в этой связи есть и весьма позитивный аспект. В сфере подчиненной функции присутствует большая концентрация жизни. Если после того как ведущая функция исчерпала себя — начала, как старая машина, дребезжать и давать течь, — человеку удается найти дорогу к своей подчиненной функции, он сможет открыть для себя новый жизненный потенциал.

Все, что относится к сфере подчиненной функции, становится волнующим, драматичным, полным позитивных и негативных возможностей. Огромный, напряженный, потрясающий мир во всей своей реальности предстает перед подчиненной функцией. Но недостатком обращения к ней является ее плохая адаптация. Именно поэтому в сказках, которых я упоминала, только дурак, третий сын в группе четырех членов королевской семьи, может найти живую воду или огромное сокровище. Подчиненная функция, если ей позволяют проявиться в своей собственной сфере, привносит в жизнь обновление. Многие люди на относительно раннем этапе жизни обнаруживают, что именно в сфере своей подчиненной функции они эмоциональны, чувствительны, плохо адаптированы, и у них развивается привычка скрывать эту часть своей личности с помощью суррогатных псевдореакций. Например, мыслительный тип часто не умеет выражать свои чувства естественно, в подходящей манере и в нужное время. Он может расплакаться, узнав о смерти мужа своей приятельницы, но, встретившись с вдовой, не найти для нее ни слова сочувствия.

Люди такого типа не только выглядят весьма холодными, они на самом деле ничего не чувствуют! Все переживания были прочувствованы ими дома, а теперь, в нужной ситуации, они не могут их выразить. Мыслительные типы часто считаются бесчувственными. Это совершенно несправедливое мнение. Дело не в том, что у них нет чувств, они просто не могут их выразить в нужный момент. Где-то и когда-то они проявляют свои чувства, но не тогда, когда это следует делать. Большая ошибка также считать, что чувствующие типы не могут думать. Этим людям приходят в голову прекрасные мысли, очень часто глубокие, интересные, искренние, даже оригинальные, но эти мысли являются неуправляемыми.

Например, для чувствующего типа очень трудно настроиться на соответствующее мышление во время экзамена. Здесь ему просто необходимо думать, а мысли куда-то испаряются! Вернувшись домой, он снова обретает способность к мышлению, но мысли с трудом подчиняются ему и не столь дружелюбны, чтобы посещать хозяина в нужный момент. Такой человек часто считается в обществе глупым, так как не может проявлять способность к мышлению по собственному желанию.

Жизнь безжалостна к проявлениям неполноценности подчиненной функции. Именно поэтому люди демонстрируют такие "маскирующие" реакции. Ведь это не их подлинные реакции, а реакции, заимствованные у коллектива. Чувствующий тип, когда от него настоятельно требуется мыслительная реакция, любит делать много банальных замечаний и высказывать мысли, которые не являются его собственными. Но когда он должен быстро что-нибудь сообразить, его собственные суждения не успевают достичь уровня, на котором их можно было бы выразить словами. Поэтому такой человек просто высказывает несколько расхожих замечаний или, что является обычным для чувствующих типов, использует материал, который знает наизусть. То же справедливо и для мыслительных типов, у которых вырабатывается привычка выражать свои чувства в принятой в обществе форме. Они посылают цветы, дарят шоколад, или делают еще что-нибудь не менее стандартное. Например, при написании письма с соболезнованиями я использую известные фразы, которые мне кажутся выразительными и трогательными. Если бы я попыталась выказать свои подлинные чувства, то просидела бы над письмом три дня! Поэтому во всех подобных ситуациях я смешиваю "коктейль" из обычных "штампов", накопившихся в памяти за всю мою жизнь. То же относится и к интуитивам с их подчиненным ощущением; они имеют с ним дело, применяя привычные наработанные приемы, заимствованные у других людей. Но, пытаясь установить взаимоотношения с человеком, нельзя давать себя обмануть этими адаптивными реакциями. Обнаружить "маскирующие" чувства собеседника всегда можно по их трафаретности, банальности и коллективной стереотипности. В них отсутствует свойство личной убедительности.

Исследуя динамику взаимодействия между функциями, необходимо всегда учитывать влияние, которое ведущая функция оказывает на подчиненную. Когда кто-либо, пытаясь разобраться в своей подчиненной функции, испытывает эмоциональный шок или боль, столкнувшись со своими подлинными реакциями, ведущая функция сразу же отзывается словами: "О! Здесь что-то не так, надо это привести в порядок". Она, подобно орлу, схватившему мышь, пытается овладеть подчиненной функцией и захватить ее в свою сферу. Я знакома с одним ученым-естественником, добившимся в науке больших успехов, мыслительным интровертом, которому в пятьдесят с небольшим наскучила его профессиональная деятельность и который начал метаться в поисках новых возможностей. Жена и близкие могли многое рассказать ему о его подчиненном чувстве, которое вполне могло бы стать для него предметом исследования, к тому же находящимся под самым его носом. Несколько раз ему снилось, как он собирает коллекции редких горных цветов, что ясно указывало на цель, к которой стремилось его бессознательное. Ученый обладал редким и весьма необычным подчиненным чувством, что является типичным для мыслительного типа. Цветы в горах имеют более интенсивную окраску, чем их луговые собратья, и этот факт для подчиненного чувства мыслительного типа также был очень важен. Ему пришло в голову, что у него появилась хорошая идея для хобби, в связи с чем он подружился с ботаником и во время отпуска уходил на целый день собирать горные цветы. Любые попытки окружающих посоветовать ему что-нибудь сделать со своей чувствующей функцией наталкивались на ответ, что он расстался со своей ведущей функцией и теперь делает что-то с другой стороной своей личности. Он изучал горные цветы! Таким образом, ученый уперся в конкретную интерпретацию своих снов, вместо того чтобы воспринять их значение с символической стороны, и превратил свое увлечение в нечто наукообразное. Ему захотелось узнать о цветах как можно больше, и это увлечение попало под влияние ведущей функции, а подчиненная функция в очередной раз оказалась побежденной.

Возьмем для примера иррациональный тип — интуитива, оказавшегося в ситуации, в которой он вынужден использовать свое подчиненное ощущение. Его может увлечь обработка камней или лепка из глины. Интуитивам такие занятия часто помогают активизировать подчиненное ощущение, так как при этом они могут вступить в контакт с внешним миром, соприкасаясь с конкретными материалами и предметами. Интуитив может что-нибудь вылепить из глины, например, какое-нибудь нелепое, по-детски примитивное, изображение животного. Он сразу же испытает улучшение настроения, однако его интуиция, подобно орлу, немедленно набросится на его достижение и посоветует: "Во всех школах нужно ввести лепку как обязательный предмет". И человек снова погружается в свою интуицию, в рассмотрение потенциальных возможностей лепки из глины, в то, какую роль она может сыграть в обучении, став ключом к божественному опыту.

Интуитив всегда стремится подарить свое открытие всему миру. Единственное, что не придет ему в голову, — это вылепить еще одну фигурку! Его ведущая функция снова ищет себе добычу. Испытав стимулирующее, живительное прикосновение к внешнему миру, она снова воспаряет, растворяясь в воздухе. То же происходит с чувствующим типом, который, оказавшись загнанным в угол крайней необходимостью, иногда рождает несколько мыслей. После чего он быстро выскакивает из столь горячей ванны, чтобы в дальнейшем в нее не возвращаться. Зато у него остаются чувственные впечатления о том, что представляет собой мышление, какую пользу оно приносит и т. п. Он производит несколько оценок, вместо того чтобы продолжать процесс мышления. Таким способом ведущая функция старается влиять на подчиненную и организовывать ее.

Другим аспектом динамического взаимодействия функций является способ, при помощи которого подчиненная функция вторгается в ведущую и искажает ее. Это было великолепно продемонстрировано несколько лет назад неким профессором К., предпринявшим в Neue Zurcher Zeitung атаку на психологию бессознательного. Он был учеником Хайдеггера и представлял собой совершенное воплощение перегруженного работой мыслительного интроверта. Это и послужило причиной его неудачного выступления, в котором он не смог высказать ничего более значительного, чем мысль о том, что жизнь является онтологическим явлением существования. Свое утверждение профессор К. обогатил несколькими яркими прилагательными и этим ограничился. Единственная мысль, что "существование на самом деле существует", обладала для него, как и для Парменида, божественной полнотой. Он не мог прекратить убеждать нас снова и снова в истинности этой мысли, а затем произнес: "А бессознательное — это жуткий театр марионеток и привидений". Таким образом, мы получили превосходную иллюстрацию того, что имел в виду Юнг, написав: "Бессознательные фантазии со временем обогащаются множеством архаически формирующихся фактов, становясь настоящим обиталищем магических явлений". Именно такие мысли профессор К. пропагандировал в своей статье: идея бессознательного ужасна, это просто театральный ад. Затем он пытался спасти свою сознательную позицию, утверждая, что бессознательного вообще не существует: его придумали психологи! Если вы слишком переусердствуете, закрепляя свою сознательную позицию, она обедняется и утрачивает плодотворность, а противоположная ей бессознательная функция вторгается в ведущую функцию и искажает ее. Из статьи профессора К. явствует, что его чувствующая функция на самом деле озабочена убеждением человечества в абсурдности идеи психологии бессознательного. Он полностью теряет объективный стиль, к которому мы привыкли в научной дискуссии, и ощущает себя пророком, чьей миссией является спасение человечества от некоего пагубного воздействия. Вся его мораль или чувствующая функция входит в сознание и заражает мышление. Его мышление из объективного превращается в субъективное; совершенно очевидно, что он не читал и литературы по психологии бессознательного.

Другой способ, с помощью которого подчиненная функция часто внедряется в ведущую функцию, может быть показан на примере очень приземленного, реалистичного, интровертного ощущающего типа. Ощущающие типы, как интровертные, так и экстравертные, обычно довольно разумно обращаются с деньгами, не отличаясь особой экстравагантностью. Но, если окажется, что человек такого типа слишком переусердствует в своей бережливости, это будет означать, что вступила в действие его подчиненная интуиция. Я знала одного ощущающего типа, который стал чрезмерно скупым и практически перестал путешествовать, "потому, что...- понимаете, в Швейцарии и буквально все чего-нибудь да стоит!" Когда попытались выяснить, откуда могла появиться эта внезапная скаредность (ведь раньше он был умеренно скуп, как и большинство людей в его городе), то обнаружилось, что скупец предвидит множество мрачных возможностей. В частности, он может стать жертвой несчастного случая, после чего не сможет работать и содержать семью; что-то плохое может стрястись в его семье: жена окажется серьезно больной, а сын — неспособным, и для завершения его образования понадобится большее время, чем он рассчитывал; богатая теща может рассердиться на него и завещать деньги другой семье, и т.д. Все это были примеры мрачных опасений того, что может с ним случиться. Такое явление типично для негативной подчиненной интуиции. Рассматриваются только мрачные возможности. Первые проявления подчиненной интуиции усилили его неправильные ощущения, превратив в заядлого скопидома. Жизнь для него остановилась, так как все его мироощущение исказилось внедрившейся в сознание подчиненной интуицией.

Когда приходит время для развития других функций, наблюдаются два взаимосвязанных явления: ведущая функция угасает, как старая машина, которая начинает разрушаться и изнашиваться, и эго устает от нее, ведь все, что вы делаете слишком хорошо, быстро приедается, тогда подчиненная функция, вместо того чтобы проявляться в своей собственной области, начинает завоевывать ведущую функцию, придавая ей невротические черты, и уменьшает ее способность к адаптации. В результате получается невротическая (сложная смесь) — мыслительный тип, разучившийся думать, или чувствующий тип, переставший проявлять дружелюбие. Существует такая промежуточная стадия, в которой люди — ни рыба, ни мясо! Прежде они были хорошими мыслителями, но больше не могут мыслить по-старому и пока еще не достигли нового уровня. Поэтому очень важно знать свой тип и всегда сознавать, что именно происходит сейчас с вашим бессознательным, иначе вам могут нанести удар в спину.

Одна из наибольших трудностей при определении собственного или чужого типа возникает, когда люди уже достигают стадии пресыщения своей ведущей функцией и своими ведущими установками. Они очень часто заверяют вас с абсолютной искренностью, что принадлежат к типу, противоположному тому, каким являются на самом деле. Экстраверт клянется в том, что глубоко интровертен, и наоборот. Это явление возникает из-за того, что подчиненная функция субъективно чувствует себя ведущей; она ощущает себя наиболее важной, наиболее подлинной. Так мыслительный тип, считающий, что все в его жизни определяется чувством, станет уверять вас, что он — чувствующий тип. Поэтому когда вы пытаетесь определить свой тип, не имеет смысла раздумывать, что в вас является самым главным; лучше спросить себя: "Чем я обычно занимаюсь чаще всего?" Экстраверт может постоянно вести себя экстравертным образом, но заверять вас что он — глубокий интроверт и озабочен только внутренними событиями, и сам в это верит. Это — не обман, а действительное проявление его чувств, так как он считает, что хотя ведет себя как интроверт всего минуту в день, но именно в эту минуту проявляет свою истинную сущность и приближается к своей реальной личности.

В сфере подчиненной функции человек часто оказывается потрясенным, несчастным, сталкивается с важнейшими проблемами, постоянно удивляется и потому, до известной степени, его жизнь в этой сфере бывает более интенсивной, особенно если его ведущая функция уже поизносилась. В практическом плане для определения типа бывает весьма полезным спросить человека, что является для него самым большим несчастьем? Что доставляет ему наибольшие страдания? Где он чувствует, что всегда бьется головой в стену и испытывает адские муки? Таким образом можно выявить подчиненную функцию. Более того, многие люди настолько хорошо развивают две ведущие функции, что оказывается очень трудным определить, является ли тип человека мыслительно-интуитивным или перед вами интуитив с развитым мышлением, так как кажется, что обе эти функции получили в нем одинаково хорошее развитие. Иногда ощущение и чувство в человеке столь хорошо развиты, что вы испытаете некоторые затруднения, пытаясь установить, которое из них главное. Тогда надо задать вопрос: от чего больше страдает человек с развитыми ощущением и чувством: от того, что набивает шишки, сталкиваясь с объектами ощущений, или от проблем, связанных с чувствами? Получив ответ на подобный вопрос, можно решить, которая из функций ведущая и которая — хорошо развитая вспомогательная.

Сейчас я должна обратиться к общему рассмотрению проблемы ассимиляции подчиненной функции. Сознание развивается в раннем детстве из бессознательного. С нашей точки зрения, бессознательное — первичный, а сознание — вторичный фактор. Следовательно, структура бессознательного и всей личности существуют еще до того, как сформировалась сознательная личность, и могут быть представлены в следующем виде:

Когда функции развиваются в области сознания (А В С D), то сначала возникает первая, например, мыслительная функция, которая впоследствии становится одной из ведущих функций эго. Затем эго в основном использует операцию мышления в организации своего поля сознания. Постепенно появляются и другие функции, которые — при благоприятных условиях — проникают в поле сознания.

Однако, когда возникает четвертая функция, вся верхняя структура обрушивается. Чем больше вы подтягиваете вверх четвертую, тем сильнее опускается верхний этаж. Ошибка, которую часто совершают люди, заключается в том, что они думают, будто могут подтянуть подчиненную функцию до уровня других функций сознания. Я могу только сказать: "Ну, если вы хотите это сделать, попытайтесь. Но ваши попытки могут продлиться вечно!" Абсолютно невозможно подтянуть, словно рыбацкой удочкой, подчиненную функцию; и все такие опыты, как например, ускорение или воспитание ее для продвижения вверх, в момент необходимости оказываются несостоятельными. Можно попытаться заставить подчиненную функцию работать на экзамене или в других напряженных жизненных ситуациях, но такой успех является ограниченным и может быть достигнут только на обычном, заимствованном материале. Таким образом, нельзя развить четвертую функцию, так как она сопротивляется и настаивает на том, чтобы оставаться внизу. Зараженная бессознательным, она всегда находится в таком состоянии. Попытка выловить ее, как рыбу, подобна задаче вытащить наверх все коллективное бессознательное, что не представляется возможным. Рыба окажется слишком крупной для любого удилища. Итак, что же можно сделать? Отпустить ее с крючка снова на волю? Такой поступок можно считать регрессией. Но если вы все же не хотите сдаваться, существует лишь одна перспектива: рыба сама затащит вас в воду! Именно в такой момент происходит крупный конфликт, который для мыслительного типа, скажем, означает известный sacrificium intellectus (принесение в жертву разума), или, например, для чувствительного типа, sacrificium (принесение в жертву) чувства. Он свидетельствует о наличии смирения (готовности опуститься вместе с другими функциями на более низкий уровень). Это приводит к переходу на промежуточный уровень, лежащий между верхним и нижним, — все находящееся на нем не является ни мышлением, ни чувством, ни ощущением и ни интуицией. Появляется новое, совершенно отличающееся от предыдущего отношение к жизни, при котором человек использует все функции, и ни одну из них постоянно.

Очень часто человек по наивности объявляет, что он — мыслительный тип и собирается развивать свою чувствующую функцию, — какая иллюзия! Если человек относится к мыслительному типу, он сначала может обратиться либо к ощущению, либо к интуиции. Это его выбор. Затем он движется ко второй из двух противоположных вспомогательных функций и только в последнюю очередь к подчиненной. Но он не может перейти непосредственно к функции, противоположной ведущей. Причина этого весьма проста: эти две функции полностью исключают друг друга, они несовместимы. Проиллюстрируем это на примере штабного офицера, который в заданных условиях должен оптимальным способом спланировать эвакуацию городского населения. К несчастью, его собственная жена и дети находятся в этом же городе. Если он будет руководствоваться чувствами по отношению к своим близким, ему не удастся разработать хороший план. Он не сможет это сделать. Ему следует просто вычеркнуть их из своего сознания и сказать себе, что сейчас его задача заключается в разработке как можно лучшего плана эвакуации, а на свои чувства он должен смотреть как на проявление сентиментальности. Такое обесценивание своего чувства необходимо для того, чтобы "развязать себе руки". Нельзя сделать прямой прыжок из одной функции к противоположной, но можно соединить мышление с ощущением для того, чтобы они функционировали одновременно. Можно легко совместить обе вспомогательные функции, чтобы при переходе от одной к другой не страдать так, как страдают при прыжке к противоположной функции. Когда необходимо переместиться из интуиции в ощущение, мыслительную функцию можно использовать в качестве судьи. Когда же интуиция и ощущение вступают в борьбу, человек с помощью мышления может отстраниться от этого сражения.

Если я анализирую человека мыслительного типа, то никогда не направляю его сразу же к чувствующей функции. Я выжидаю, пока другие функции сначала не ассимилируются до определенной степени. Было бы ошибкой забывать о необходимости этой промежуточной стадии. Возьмем, например, человека мыслительного типа, из-за своей подчиненной функции безумно влюбившегося в совершенно неподходящую для него особу. Если он успел развить в себе ощущение, которое предполагает определенное чувство реальности, и интуицию (способность почуять опасность), то он не дойдет до крайности. Но если односторонний мыслительный тип влюбится в такую женщину, не обладая при этом ощущением реальности и интуицией, с ним случится то, что прекрасно изображено в фильме "Голубой ангел", в котором школьный учитель становится цирковым клоуном в услужении у женщины-вамп. В этом случае не оказалось промежуточного уровня, на котором он смог бы удержаться: его сбила с ног собственная подчиненная функция. Но если бы за ним наблюдал его аналитик, он успел бы, пока чувство не завело пациента слишком далеко, развить в нем определенное чувство реальности, а затем устранил бы трудности с помощью этой промежуточной функции. Я думаю, это следует иметь в виду каждому аналитику: человек никогда не должен прыгать прямо в подчиненную функцию. Хотя, конечно, в жизни бывает и такое; ей нет до нас дела! Но аналитический процесс не должен продвигаться таким путем; в нормальных условиях подобные явления не наблюдаются, если человек следует намекам, извлекаемым из сновидений. Тенденция процесса такова, что его развитие происходит по извилистому пути. Когда бессознательное пытается поднять наверх подчиненную функцию, -это нормальный путь.

Я завершаю свое общее описание проблемы подчиненной функции. Следующим шагом станет краткое описание того, как выглядит подчиненная функция каждого типа в практической жизни.

(Далее следует запись вопросов и ответов.)

Вопрос: Почему художники стараются избегать помощи аналитиков?

Д-р фон Франц: Художники часто думают, что психологи своим влиянием могут изменить их подчиненную функцию до такой степени, что она потеряет свое творческое начало. Но это совершенно невозможно. Я не вижу никакой опасности, так как даже если аналитик окажется настолько глупым, что попытается это сделать, у него ничего не выйдет. Подчиненная функция — это лошадь, не поддающаяся усмирению. Это нечто такое, что невозможно поработить до такой степени, чтобы вы без конца совершали глупости. Это я могу гарантировать. Мне часто вспоминается история, связанная с моим отцом. Он купил лошадь, которая была слишком крупной для него: он был невысок ростом. В армии на нее смотрели как на преступника, потому что никому не удавалось огреть ее ударом хлыста. Она тут же вздымалась на дыбы и скидывала наездника. Мой отец влюбился в эту прекрасную лошадь и, купив ее, заключил с ней пакт: "Я не буду наказывать тебя хлыстом, если ты перестанешь сбрасывать меня". То есть, он общался с ней на равных, и она стала его лучшей лошадью. Отец даже выиграл на ней несколько забегов. В тех случаях, когда другие огрели бы ее хлыстом, он никогда этого не делал. Если он хоть раз дотронулся бы до нее кнутом, пакт был бы нарушен. Но лошадь оказалась умной, и с помощью постоянных тренировок он научил ее понимать свои приказы, после чего она в большей или меньшей степени выполняла то, чего ему от нее хотелось. Этот пример показывает максимум того, чего можно достичь воспитанием подчиненной функции. Вы никогда не сможете управлять ею, приручить ее, заставить выполнять свои желания. Но если вы очень умны и готовы многим поступиться, то сможете построить свои отношения с ней таким образом, что она не будет вас сбрасывать. Если же она все же скинет вас, то никогда не сделает этого в неподходящий момент.

Вопрос: Существуют ли ситуации, когда функции не являются односторонне дифференцированными?

Д-р фон Франц: Да. Люди, живущие полностью на природе, как например, крестьяне, охотники или бушмены, о которых писал Лоренц ван дёр Пост, просто бы выродились, если не пользовались бы в большей или меньшей степени всеми своими функциями. Крестьянин никогда не может стать таким односторонним, как городской обитатель: он не останется только интуитивом, ему просто необходимо использовать свое ощущение. Но он не может использовать только ощущение, потому что должен планировать хозяйство: определять, когда следует сеять и какого сорта морковь или зерно и в каких количествах выгодно выращивать, какие установить цены на свою продукцию. Иначе он мгновенно разорится! Он должен, кроме того, пользоваться чувствами, так как без этой функции нельзя жить в семье и выращивать домашних животных. У сельского жителя должен быть определенный нюх на погоду и вообще на будущее, без этого у него всегда будут неприятности. Итак, в естественных условиях вся жизнь человека должна быть устроена таким образом, чтобы он в известной мере пользовался всеми своими функциями. Вот почему люди, живущие в природных условиях, редко становятся односторонними. Это старая, хорошо известная проблема специализации. Но даже у примитивных людей обычно можно наблюдать распределение функций. Например, мой сосед-крестьянин всегда спрашивает рыбака, который живет рядом с ним, какая будет погода. Он говорит, что не понимает, как рыбак может это определить, но ему это удается, так что сам он об этом не беспокоится. Он полагается на интуицию этого человека и не использует свою собственную. Так что даже в этих условиях люди стремятся переложить свои функции на других, считающихся лучшими специалистами. Но те не могут делать это столь же полноценно, как городские специалисты. Если, например, вы холосты и работаете в статистическом учреждении, то практически не нуждаетесь в чувстве! Это обстоятельство, естественно, имеет свои неприятные последствия, но в природных условиях вы просто не смогли бы так жить.

Вопрос: Всегда ли бессознательное у экстраверта или интроверта проявляется вовне в своей проективной форме?

Д-р фон Франц: Нет. По моим наблюдениям, в случае экстравертов, это очень часто проявляется внутри в форме видения или фантазии. Меня часто поражало, что экстраверты, обращаясь к другой стороне своей личности, устанавливают гораздо более чистые взаимоотношения с ней, чем интроверты. Это их свойство даже вызвало у меня настоящую ревность! Их отношения с внутренними явлениями наивны, искренни и чисты, потому что видение они принимают сразу же серьезно и совершенно наивно. В интроверте же видение всегда искажено его экстравертной тенью, которая пытается заронить в душу сомнение. Можно сказать, что если экстраверт впадает в интроверсию, она проявится особенно искренне, чисто и глубоко. Экстраверты часто так гордятся этим, что громко хвастаются, какими великими интровертами они являются. Они пытаются выставить это свойство напоказ — что типично для экстравертов — и таким образом все разрушают. Но в действительности можно убедиться в том, что если они не испортят все своим тщеславием, то часто обладают гораздо более детской, наивной, чистой, по-настоящему искренней интроверсией, чем интроверты. Точно так же и интроверт, если разбудит свою подчиненную экстраверсию, может излучать живительное сияние и лучше любого экстраверта превратить существование окружающих в символический праздник! Он может подарить внешней жизни глубину символического значения и превратить ощущения жизни в волшебный праздник, чего не сможет сделать экстраверт. Если экстраверт приходит на вечеринку, он готов объявить, что все участники — великолепные люди, и поэтому "Пусть же эта вечеринка удастся!" Но это — всего лишь технический прием, и такая вечеринка никогда или почти никогда не достигнет магической глубины — она останется на уровне поверхностного дружественного общения. Если же интроверт сможет правильно проявить свою экстраверсию, он способен создать атмосферу, в которой внешние явления приобретут символическое значение: выпив с другом стакан вина, чувствуешь себя словно на причастии... Но нельзя забывать, что большинство людей маскируют свою подлинную подчиненную функцию псевдоадаптацией.

Глава 2. Четыре иррациональных типа.

Экстравертный ощущающий тип: подчиненная функция — интровертная интуиция.

Юнг отмечает, что ощущающие типы часто производят впечатление людей бездушных. Большинству из нас встречался подобный тип бездушного инженера, при… Он может и вообще не любить мыслительный процесс, поскольку в случае… Все, что можно расценить и обозначить как предчувствие или догадку, все интуитивное человеку данного типа…

Интровертный ощущающий тип: подчиненная функция — экстравертная интуиция.

Поэтому человек интровертного ощущающего типа производит впечатление очень медлительного, что не соответствует действительности. Это происходит… Подчиненная интуиция данного типа похожа на такую же функцию экстравертного… Мне довелось ознакомиться с материалами истории болезни одного интровертного ощущающего типа, которые я назвала бы…

Экстравертный интуитивный тип: подчиненная функция — интровертное ощущение.

Человек экстравертного интуитивного типа прикладывает эту способность к внешнему миру и в результате набирает много очков в оценке будущего развития… Обычно будущее создается творческими личностями. Цивилизация, в которой нет… Интуиция может функционировать, только когда вещи рассматриваются издалека или когда они находятся как бы в тумане;…

Интровертный интуитивный тип: подчиненная функция — экстравертное ощущение.

Много интровертных интуитивов можно обнаружить среди художников и поэтов. Обычно эти авторы создают произведения с весьма архетипическим и… Подчиненное ощущение человека этого типа, кроме того, испытывает затруднения… Как пример еще более забавного аспекта подчиненного ощущения интровертного интуитива я предлагаю следующую историю.…

Глава 3. Четыре рациональных типа.

Экстравертный мыслительный тип: подчиненная функция — интровертное чувство.

Если кто-то попросит его изложить свою субъективную позицию или поделиться идеями по определенному предмету, он растеряется, так как эти вещи его не… Однажды я разговаривала с человеком этого типа, который сильно переутомился и… Как я уже говорила, экстравертный мыслительный тип испытывает своего рода мистическую приверженность к идеалам, а…

Интровертный мыслительный тип: подчиненная функция — экстравертное чувство.

Чувство у интровертного мыслительного типа экстравертно. У него, как и у экстравертного мыслительного типа есть сильное, преданное и теплое чувство,… Это справедливо и для экстравертного чувства интровертного мыслительного типа;… У обоих мыслительных типов подчиненное чувство не основано на расчете, тогда как люди с дифференцированным чувством…

Экстравертный чувствующий тип: подчиненная функция — интровертное мышление.

Вследствие того что люди экстравертного чувствующего типа обладают столь потрясающей способностью объективно почувствовать положение, в которое… Обычно человек такого типа обладает очень хорошим вкусом в выборе друзей и… Однажды одной экстравертной чувствующей женщине приснилось, что ей следует основать станцию наблюдения за птицами. Во…

Интровертный чувствующий тип: подчиненная функция — экстравертное мышление.

Мышление этого типа экстравертно. Молчаливое, незаметное внешнее поведение интровертных чувствующих типов составляет поразительный контраст с тем… Юнг никогда ничего не говорил о типе Фрейда как человека; он только указывал в… Преимущество подчиненного экстравертного мышления связано с тем, что я только что критически охарактеризовала как…

Глава 4. Роль подчиненной функции в психическом развитии.

Подчиненную функцию можно представить себе как дверь, сквозь которую все составляющие бессознательного проникают в сознание. Наша сфера сознания подобна комнате с четырьмя дверьми, и именно через четвертую сюда входят тень, анима или анимус и персонификация нашей Самости. Они не столь часто входят через другие двери, что, некоторым образом, можно считать очевидным: подчиненная функция настолько близка к бессознательному и остается столь варварской, униженной и неразвитой, что она, естественно, является тем слабым местом, через которое в сознание могут прорваться составляющие бессознательного. В сознании подчиненная функция воспринимается как слабое место, как некая неприятная вещь, не оставляющая человека в покое и вечно доставляющая ему неприятности. Всякий раз, когда человек чувствует, что достиг определенного внутреннего равновесия, твердой точки зрения, появляется нечто, изнутри или снаружи, чтобы снова все перевернуть или разбросать. Эта сила всегда входит сквозь четвертую дверь, которую невозможно закрыть. Три остальных двери внутренней комнаты могут быть закрыты, но на четвертой замок не работает, и через нее, когда человек меньше всего ожидает прихода гостей, вновь появляется нечто непредсказуемое. Можно добавить: "Слава Богу!", иначе весь жизненный процесс окаменел бы, застоялся в своем отнюдь не идеальном сознании. Подчиненная функция — это вечно кровоточащая рана сознательной личности, но через нее всегда может войти бессознательное, расширив таким способом сознание и продвинув вперед новые установки.

До тех пор, пока личность не воспитает свои другие функции, то есть, две вспомогательные, они тоже будут оставаться открытыми дверьми. В человеке, развившем в себе только ведущую функцию, две вспомогательные будут действовать так же, как и подчиненная, и появляться в сознании в виде воплощений тени, анимуса и анимы. Когда человеку удается развить три функции, закрыв три двери во внутреннюю комнату, проблема четвертой все же остается, так как, видимо, ей и предназначено оставаться незапертой. С этим приходится смириться: чтобы продолжать развиваться, необходимо испытать поражение.

В сновидениях подчиненная функция оказывается связанной с тенью, анимусом или анимой и Самостью, и это придает им определенные характерные качества. Например, тень у интуитива будет часто персонифицироваться в виде некой фигуры ощущающего типа. Подчиненная функция каждого типа заражается тенью: у мыслящего типа она возникает как относительно подчиненная или примитивно чувствующая личность и т.д. Поэтому если для интерпретации сновидения попросить описать эту теневую фигуру, люди начнут рассказывать о своих подчиненных функциях. Затем, когда человек начинает подозревать о существовании своей тени, подчиненная функция придает анимусу или аниме особое качество. Например, фигура анимы, персонифицированная в виде определенного человеческого существа, часто появляется в образе личности с противоположной функцией. То же самое происходит и при персонификации Самости.

Когда подчиненная функция заражается влиянием низших уровней социальных слоев общества или населения получивших известность слабо развитых стран, происходит другой вид персонификации, но уже имеющей естественное отношение к тени. Поразительно то, с каким высокомерным превосходством мы смотрим на так называемые "слаборазвитые" страны и проецируем на них свои подчиненные функции! Но эти "слаборазвитые" страны оказываются внутри нас самих! Подчиненная функция нередко принимает вид дикого африканца или индейца. Она часто представляется и какими-нибудь экзотическими народами: китайцами, русскими, или другой нацией, которая может обладать чем-то не известным нашему сознанию. Она как бы хочет сказать: "я столь же непостижима для вас, как китайская психология".

Такое социальное представление подчиненной функции становится весьма удобным, поскольку эта функция в своем отрицательном аспекте стремится обладать чертами варварского характера. Подобное желание может вызвать состояние одержимости: если, например, интроверты впадают в состояние экстраверсии, они ведут себя по-варварски и выглядят одержимыми. Говоря о варварах, я подразумеваю людей, не способных контролировать собственное сознание, несущихся в пропасть, не способных нажать на тормоза и остановиться. Такой вид преувеличенной, безотчетной экстраверсии редко встречается у настоящих экстравертов, но у интровертов она подобна машине без тормозов, совершенно бесконтрольно увеличивающей скорость. Интроверт может превратиться в чрезвычайно капризного, дерзкого, самоуверенного человека, разговаривающего так громко, что все в комнате вынуждены его слушать. Такая подчиненная экстраверсия может внезапно выпрыгнуть из интроверта, когда он напьется.

Интроверсия экстраверта является столь же варварской и одержимой, но это не столь очевидно для окружающих. Экстраверт, одержимый варварской интроверсией, совершенно исчезает из нормальной жизни. Он сходит с ума, не выходя из своей комнаты. Экстраверты, впадающие в свою примитивную интроверсию, расхаживают с важным видом, уверяя каждого, что они испытывают глубокие мистические переживания, о которых не могут рассказать. Сознавая собственную важность, эти люди дают понять собеседникам, насколько глубоко они погружены в активное воображение и процесс индивидуации. У слушателя создается странное впечатление, что такой человек одержим какими-то дикими силами. Если подобное случится в форме увлечения йогой или антропософией, то будет происходить такая же демонстрация существования чего-то мистического, неизмеримых глубин, в которые погрузился тот или иной одержимый. В действительности эти люди постоянно испытывают искушение вернуться к собственной экстраверсии, отчего и твердят неустанно всем и каждому о нехватке времени для возобновления контактов. Им хотелось бы переключиться снова на собственную экстраверсию и посещать все обеды и вечеринки, происходящие в городе. Но они, обороняясь, заявляют: "Нет, мне это абсолютно непозволительно; теперь я пребываю в глубинах своей души". Весьма часто, находясь в указанной фазе, они уверены в том, что действительно имеют другой, демонстрируемый ими тип. Экстраверты, пребывающие в фазе, когда им необходимо ассимилировать интроверсию, всегда будут клясться, что и сейчас являются, и до этого всегда были интровертами, а экстравертами их считали ошибочно. Таким образом, они пытаются помочь себе "перейти на другую сторону". Если они стараются выразить свои внутренние переживания, то обычно приходят в чрезвычайно взволнованное состояние, переполняются эмоциями, готовы занять трибуну и заставить всех слушать себя. Переживаемое кажется им необычайно значительным и важным.

Это варварское свойство подчиненной функции приводит к серьезному расщеплению личности. Человек может лишь благодарить Бога, если его противоположная функция персонифицируется в сновидениях только так называемыми первобытными персонажами; ведь нередко она приобретает вид фигур каменного века или даже животных. В таком случае человек может сказать, что его подчиненная функция не смогла развиться даже до первобытного человеческого уровня. На этой стадии подчиненная функция поселяется, если так можно выразиться, в теле человека и может проявляться только в его физических симптомах или активной деятельности. Когда, например, я вижу раскинувшегося на солнцепеке интроверта-интуитива, наслаждающегося своей подчиненной функцией, он напоминает мне нежащегося на солнце кота; его ощущения все еще находятся на уровне животного.

У мыслительного типа чувствующая функция очень часто не поднимается выше уровня собаки. Наверное, труднее представить себе чувствующий тип, мыслящий на уровне животного, но и это случается. Такие люди имеют привычку изрекать банальные истины, которые, кажется, смогла бы выразить и корова, если бы умела говорить. Временами собаки делают беспомощные попытки мыслить. Мой собственный пес тоже пытался думать и приходил к ужасающе неправильным выводам. Он всегда ложился на мой диван, а я привыкла сгонять его оттуда. Из этого пес сделал вывод, что я терпеть не могу, когда он сидит на чем-то, возвышающемся над уровнем земли. Поэтому, когда я сажала его на какой-нибудь предмет, он приходил в дикое волнение и думал, что сейчас его будут наказывать. Бедняга никак не мог понять, что только диван, а не каждый возвышающийся над полом предмет мебели, запрещен для его обитания. Он просто сделал неправильные выводы из моих действий! Развитие мыслительной функции остановилось у собаки на половине пути, и поэтому тот или иной мыслительный процесс у нее приводит к ложным заключениям. Меня часто ошеломляет факт, что чувствующие типы думают точно таким же образом; ведь когда вы пытаетесь что-то объяснить им, они делают из этого общий вывод, некое широкое обобщение, никоим образом не подходящее к данной ситуации. В их головах поселяется первобытное мышление, и они поражают совершенно не соответствующими выводами, приводящими к абсолютно неправильным результатам. Именно поэтому часто возникают ситуации, когда можно сказать, что мышление чувствующих типов находится примерно на уровне собачьего: оно столь же беспомощное и закостенелое.

В большинстве нормальных сообществ люди маскируют подчиненную функцию своей персоной. Одна из главных причин, побуждающих человека развивать свою персону, как раз и заключается в том, чтобы не выставлять напоказ свою неполноценность, особенно неполноценность своей четвертой функции. Эта функция заражена животной природой человека, его неадаптированными эмоциями и аффектами.

Когда Юнг основал Психологический клуб в Цюрихе, он хотел выяснить, как будет работать группа, в которой подчиненная функция оставалась бы незамаскированной, и люди контактировали между собой посредством этой функции. Результат получился совершенно удивительный. Посторонние люди, впервые пришедшие в клуб, были шокированы грубым поведением и нескончаемыми ссорами, происходившими в этой группе. Много лет назад я однажды посетила клуб. До этого я не сделала ни одной попытки стать членом клуба, так как чувствовала себя слишком застенчивой. И вот Юнг обратился ко мне с вопросом: "Вы не хотите стать членом Психологического клуба, с или не осмеливаетесь присоединиться к нему?" Я ответила, что не осмеливаетесь присоединиться, хотя мне бы очень этого хотелось. Тогда он сказал: "Ну и прекрасно. Я буду вашим крестным отцом — чтобы стать членом клуба, необходимо было иметь крестного отца, — но сначала подожду, пока вам не приснится сон, указывающий на то, что наступил подходящий момент". И что же мне приснилось? Мне снилось, что ученый, специалист в области естественных наук, старик, очень похожий на Юнга, создал экспериментальную группу для выяснения, как животные различных видов общаются друг с другом. Я увидела помещение, в котором находились аквариумы с рыбами, террариумы с черепахами, тритонами и другими подобными созданиями, клетки с птицами, собаками и кошками; посредине сидел старик, наблюдавший за социальным поведением животных и делавший записи. Затем мне открылось, что я — летучая рыбка в аквариуме и могу выпрыгнуть из него. Я рассказала о своем сновидении Юнгу, после чего он, усмехнувшись, заметил: "Думаю, теперь вы стали достаточно взрослой, чтобы присоединиться к Психологическому клубу: вы ухватили его основную идею и цель".

В таком несколько юмористическом виде бессознательное впитало эту идею, а именно: взаимоотношения человеческих существ представляют собой великую проблему: ведь подчиненная функция одного из них — это кошка, другого — черепаха, а третьего — заяц; стало быть, здесь представлены все животные! В такой ситуации каждый может, например, столкнуться с проблемой содержания в порядке своей собственной территории. Многие виды животных имеют тенденцию "владеть" несколькими метрами родной земли и защищать их от любого посягательства. Эти сложные ритуалы защиты территории снова возникают, как только люди объединяются между собой, снимают с себя свою персону и пытаются по-настоящему наладить контакты друг с другом. После чего кто-то из них чувствует, словно он пробирается сквозь джунгли: нельзя наступить на эту змею или испугать своим быстрым движением эту птицу — в результате все очень усложняется. Появилось даже убеждение в том, что психология вызывает ухудшение социального поведения людей — в определенной степени, это соответствует истине.

В Институте К. Г. Юнга мы, в известном смысле, относимся друг к другу гораздо хуже, а наши контакты гораздо сложнее, чем, скажем, в обществе по разведению собак или кроликов, или в клубе рыбаков. Там общественные взаимоотношения, в целом, находятся на более традиционном уровне и представляются более цивилизованными. Но истина заключается в том, что и в Институте, и в Психологическом клубе мы стремимся не скрывать того, что происходит на глубинных уровнях нашей психики. В большинстве других сообществ и групп подчиненная функция маскируется, и вся грязная игра происходит "под ковром"; именно там скрытно существуют все эти трудности, но они никогда не выносятся на поверхность и не подвергаются открытому обсуждению. Ассимиляция тени и подчиненной функции затрудняет социальное общение людей, делает его менее удобным, вызывает трения. С другой стороны, она создает более оживленную атмосферу, которая никогда не надоедает; то и дело разражается "буря в стакане воды", и группа ведет себя очень живо, вместо того, чтобы соблюдать скучный, хотя и более спокойный порядок. Например, в Психологическом клубе "животное" стремление каждого владеть своей территорией приобрело такую силу, что люди начинают резервировать за собой места. "Этот стул принадлежит такому-то, и вы не имеете права занимать его". Я заметила, что на некоторых сиденьях постоянно лежат бумаги. Именно на них сидят определенные "кошки и собаки"! Данный знак весьма показателен. Это — возрождение первоначальной, естественной ситуации.

Вызывает изумление и то, насколько глубоко подчиненная функция способна соединить человека с животными инстинктами внутри самого себя. Оставив юмористический тон, в котором я только что описала эти явления, можно утверждать, что подчиненная функция действительно осуществляет связь с глубочайшими инстинктами личности, с ее внутренними корнями, можно даже сказать, что она связывает нас со всем прошлым человечества. В первобытных обществах существовали обрядовые пляски, исполнявшиеся танцорами в масках животных. Эти маски предназначались для демонстрации связи племени с духами его предков, со всем его прошлым. Мы, в основном, утратили способность получать удовольствие от подобных плясок, хотя в память о них все еще иногда устраиваем маскарады.

Если личность испытывает затруднения с функциями, следующим шагом в процессе ее психического развития становится ассимиляция двух вспомогательных функций. Не следует забывать, что ассимиляция этих функций является столь трудной задачей, что обычно людям приходится затрачивать на ее решение весьма значительное время. Иногда человек на восемь-десять лет на самом деле становится другим типом, отличным от первоначального.

Ассимилировать функцию — означает жить, выдвинув ее на авансцену, на передний жизненный план. Если человек понемногу и готовит, и шьет, это вовсе не доказывает, что ему удалось ассимилировать свою функцию ощущения. Ассимиляция означает, что полная адаптация сознательной жизни на некоторое время возлагается на эту единственную функцию. Переключение на вспомогательную функцию происходит, когда человек чувствует, что теперешний образ его существования стал безжизненным, когда он более или менее постоянно испытывает скуку и в собственном обществе, и в своей деятельности. Обычно ему не приходится решать теоретический вопрос, на какую функцию ему следовало бы переключиться. Лучший способ узнать, куда нужно переключиться, — просто сказать самому себе: "Ладно, теперь вся эта жизнь мне полностью надоела; она уже ровным счетом ничего для меня не значит. Что испытанное мною в жизни еще может доставить мне радость? Какие мои действия, какое занятие могут дать мне нужный толчок?" Если человек искренне ответит на эти вопросы и выберет соответствующее занятие, то увидит, что переключился на другую функцию.

Теперь мне хотелось бы рассмотреть проблему формирования того, что в первой лекции я назвала "средним уровнем". Этот уровень становится критическим, когда личность начинает серьезно работать со своей подчиненной функцией. Подчиненная функция не может быть ассимилирована внутри структуры сознания; слишком глубоко она погружена в бессознательное и заражена им. Ее можно было бы как-нибудь "вытащить" оттуда, но в процессе "подъема" сознание опускается вниз. В результате таких динамических взаимоотношений и устанавливается "средний уровень".

Прикосновение к подчиненной функции имеет сходство с внутренним надломом, происходящим в человеке в критические моменты его жизни. Однако с ней связано и получение преимущества — победа над тиранией ведущей функции в эго-комплексе. Человек, действительно прошедший через эту трансформацию, может пользоваться своей мыслительной функцией, когда этого требует сложившаяся ситуация, или может позволить вступить в действие интуиции или ощущению, но сам он больше не окажется в рабской зависимости от своей ведущей функции. Эго может захватить одну определенную функцию и затащить ее вниз в качестве инструмента, используемого в целях, выходящих за пределы системы четырех функций. Этот акт разделения достигается в результате столкновения с подчиненной функцией, которая служит важным мостом к более глубоким пластам бессознательного. Вхождение в него и пребывание в нем, если оно не сводится к быстрому окунанию в его воды, вызывает глубочайшие изменения во всей структуре личности.

Юнг снова и снова цитирует старинную поговорку легендарного алхимика и автора Марии-Пророчицы: "Один становится двумя, двое становятся тремя, а из третьего выходит один в обличье четвертого". Один становится двумя: то есть, сначала происходит развитие ведущей функции, затем наступает время ассимиляции первой вспомогательной функции. После этого сознание ассимилирует третью; теперь их уже стало три. Но следующий шаг состоит не в простом добавлении четвертой, следующей единицы: одна, две, три, четыре. Из третьей выходит не четвертая, а Одна. Однажды в частной беседе Юнг сказал мне, что в верхнем слое бессознательного нет четвертой функции; структура ее такова:

Эти фазы взаимоотношений можно проиллюстрировать и другим способом: живут мышь, кот, собака и лев. Первых трех из перечисленных животных можно приучить к домашней жизни, если хорошо к ним относиться, но затем появляется лев. Он отказывается примкнуть к группе четвертым и поедает остальных, так что в результате остается только одно животное. Подобным образом ведет себя и подчиненная функция: возникая, она поглощает все остальные составляющие личности. Четвертая становится Одной, так как она уже не четвертая; остается лишь одна — и это уже не функция, а целостное воплощение психической жизни! Естественно, это всего лишь метафора, иллюстрирующая происходящее.

В своей книге Misterium Coniunctionis (русский перевод, 1997, пар.260) Юнг цитирует некий алхимический текст, отражающий проблему четвертой функции и установления среднего уровня. Текст имеет название "Трактат алхимика Аристотеля о философском камне, адресованный Александру Великому". Возможно, он имеет арабское происхождение и появился в переводе на латынь в одной из ранних публикаций об алхимии. Далее приводится рецепт:

Возьми змею и положи ее на четырехколесную колесницу. Пусть колесница огибает землю, пока не погрузится в пучины моря, и взору не представится ничего, кроме чернейшего мертвого моря. Оставь там свою колесницу с четырьмя колесами до тех пор, пока столь много испарений от дыхания змеи не поднимется наверх, что вся поверхность (planities) не станет сухой и от испарений не превратится в черную песчаную пустыню. Все это — земля, являющаяся не землей, а камнем, не имеющим веса... (А когда испарения опустятся в виде дождя), ты должен вынести колесницу из вод на сухую землю и положить на нее все колеса. Получишь результат, если двинешься дальше, к Красному морю, поспешая не спеша, двигаясь без движенья (currens sine cursu, movens sine motu).

Это — очень странный образ. Возьмите колеса с колесницы и погрузите их на нее! (Весьма интересный факт: можно найти такой же образ в "Книге перемен" (I Ching). Там иногда говорится, что кто-то должен снять колеса с колесницы. Насколько мне известно, этот китайский образ не может иметь прямой связи с Западной алхимией). Затем Юнг комментирует это послание. Змея в алхимии — символ Меркурия, первичной материи (prima materia), с которой начинается весь процесс. Далее, по мере развития процесса, Меркурий представляется неким естественным духом, наполненным противоположностями. Эту змею помещают на колесницу. Колеса интерпретируются в тексте как четыре основные стихии, а колесница называется сферической гробницей, круглой гробницей или усыпальницей. Подобная колесница в нашем тексте представляет собой алхимический сосуд, в котором заключен дух бессознательного. Юнг говорит, что символика в этом отрывке описывает существенные фазы всего произведения: змея Гермеса — холодную сторону природы; бессознательное, пойманное и заключенное в круглый сосуд из стекла, представляет как Космос, так и душу. С психологической точки зрения, этот образ воплощает в себе сознание и внутреннего, и внешнего миров. Возложение всех колес на колесницу означает прекращение действий всех четырех функций: можно сказать, что человек вбирает их в себя. Более поздняя трансформация этих четырех колес соответствует процессу их интеграции посредством трансцендентной функции. Трансцендентная функция объединяет противоположности и, как показывает алхимия, они выстраиваются в кватернион (или четверицу).

Этот алхимический символ не минимизирует проблему четвертой функции, но указывает на способ ее решения. Эго ассимилирует свою первую функцию и затем временно успокаивается. Через некоторое время оно присоединяет вторую функцию и опять живет мирно. Оно вызволило эти две функции из бессознательного. Затем эго вытаскивает и третью функцию в плоскость сознания. Теперь три функции ассимилированы на верхнем, цивилизованном уровне, на котором мы пытаемся нормально жить. Но человек не может перенести четвертую функцию на тот же уровень. Наоборот, вопреки его слишком усердным стараниям, четвертая функция будет тащить эго-сознание вниз, на абсолютно примитивный уровень. Личность может совершенно слиться с этой функцией и ее импульсами. Именно после такого слияния иногда и случаются те внезапные переключения, в результате которых люди мгновенно падают вниз, опускаясь до уровня животного.

Я уже ссылалась на фильм "Голубой Ангел", в котором представлена эта проблема: преподаватель колледжа внезапно переключается на свою подчиненную функцию и, запутавшись в любовных силках женщины-вамп из кабаре, становится цирковым клоуном. Но этот пример, конечно, не отражает ассимиляцию четвертой функции. Человек, если захочет, может опуститься до уровня животного и пережить подчиненную функцию в конкретной форме, никак не ассимилируясь в ней. В таком случае он просто полностью утрачивает верхнюю часть структуры своей прежней личности. Люди, обладающие природной отвагой или первобытным жизненным мужеством, способны на это. Когда они прикасаются к четвертой функции, то внезапно всем сердцем переключаются на нее. Юнг рассказывает о человеке, прожившем до шестидесяти лет респектабельным бизнесменом. Человек этот имел семью, хорошее собственное дело, все, чего душа пожелает. Но затем появились бессонница, постоянное беспокойство и чувство жалости к себе как к несчастному человеку. Так прошло несколько месяцев. Однажды ночью он вскочил с постели с криком: "Я все понял!" Проснулась жена и спросила: "Что именно?" — "Я понял, я — бездельник! Вот кто я!" Он немедленно бросил жену, семью, свой бизнес, истратил все деньги и допился до смерти. Это был, конечно, мужественный поступок, но решение проблемы он выбрал чересчур радикальное! Он внезапно сорвался в пропасть своей подчиненной функции и забыл обо всем остальном.

Четвертая функция всегда является великой жизненной проблемой: если я не признаю ее, то буду разочарован, полумертв, все мне наскучит; если же я ее признаю, то из-за ее полуживотного уровня не смогу ею пользоваться, если только не обладаю природным мужеством того человека. Большинство людей не обладают таким мужеством, другие обладают, но понимают, что это тоже не решение проблемы. Так что же делать человеку? Именно в такой момент на помощь приходит вышеописанный алхимический рецепт: следует приложить все усилия, чтобы заключить четвертую функцию в круглый сосуд, ограничив тем самым ее фантазии определенными рамками. Человек может продолжать жить, не проявляя четвертую функцию в конкретной — внешней или внутренней — форме, а дав ей возможность выражать свои фантазии в литературе, изобразительных искусствах, танцах или любой другой форме активного воображения. Юнг установил, что активное воображение является единственным возможным способом обращения с четвертой функцией.

При выборе формы активного воображения следует представлять, как подчиненная функция будет проявлять себя в действии. Интуитивный тип, например, обычно испытывает сильное желание закрепить плод своего активного воображения в глине или камне, таким способом делая его зримым. Иначе он не будет казаться интуитиву реальным, а подчиненная функция не войдет в этот предмет. Юнг, будучи по своему складу интуитивом, сначала открыл это явление в своем желании строить маленькие глиняные или каменные замки, после чего и обнаружил проблему, которую он обозначил четвертой функцией. Когда четвертой оказывалась чувствующая функция, я часто наблюдала своеобразную манеру танцевать. Когда люди мыслительного типа сталкиваются с необходимостью ассимилировать свою чувствующую функцию, у них иногда возникает искреннее желание участвовать в примитивных ритмических танцах. Подчиненное чувство может также выразить себя через картины с особенно насыщенным колоритом, причем яркие краски выражают сильные чувства. Ощущающий тип будет сочинять жуткие выдуманные рассказы, подобные упоминавшемуся мною ранее, или безумные фантастические романы, в которых можно найти проблески интуитивных озарений. Когда встает проблема выбора средств для ассимиляции бессознательной психологической проблемы, она обычно связана с подчиненной функцией.

Если личность достигает той стадии, когда необходимо решительно взяться за четвертую функцию, дальнейшее пребывание на верхнем уровне оказывается невозможным, но при этом человек может не захотеть опуститься на нижний. Тогда средний уровень становится единственным возможным решением его проблемы. Этот средний уровень, не являющийся ни верхним, ни нижним, устанавливается посредством фантазирования в особой форме активного воображения. В такой момент личность искренне передает свое чувство жизни во внутренний центр, а четыре функции остаются только инструментами, которыми при желании можно пользоваться, поднимая их наверх или снова опуская вниз. Эго и его сознательная активность теперь не идентифицируются ни с одной из функций. Именно это состояние описывает рецепт алхимика, когда он рекомендует положить все колеса на колесницу. В своеобразном внутреннем центре происходит полная остановка, и функции перестают действовать автоматически. Вы можете по своей воле выводить их наверх, подобно пилоту, выпускающему шасси перед посадкой самолета, а затем снова убирающему их, когда самолет поднимается в воздух. На этой стадии проблема функций больше не имеет значения; они становятся инструментами сознания, которое теперь не врастает в них корнями и не управляется ими. Сознание производит свои основные действия в другом измерении, измерении, которое может быть создано только миром воображения. Вот почему Юнг называет воображение трансцендентной функцией. Соответствующий вид воображения создает объединяющие символы.

Это согласуется с алхимическим символизмом, в котором рассматривается проблема четырех элементов — воды, огня, воздуха и земли. В нашем алхимическом тексте они представлены колесами, которые должны быть объединены. Затем идет речь о пятом, основном элементе, не являющемся дополнительным, но, можно сказать, представляющем собой сущность всех четырех, и притом ни одного из них в отдельности; это — четыре в одном. К четырем добавляется пятый элемент, не относящийся к ним, но стоящий за ними и состоящий из всех четырех. Именно его алхимики называют пятой сущностью, квинтэссенцией (quintessentia, или философским камнем. Он означает объединенное ядро личности, которая теперь не идентифицируется ни с одной из функций. Можно сказать, что это — выход наружу идентификации человека с его собственным сознанием и бессознательным и остановка или попытка остановки на среднем уровне. С этого момента, как говорится в документе, человек движется без движения, бежит без бега (currens sine cursu, movens sine motu). После того, как достигнута эта стадия, начинается следующая фаза развития. В алхимии, также как и в развитии личности, решение проблемы функций является всего лишь первым шагом, но и этот шаг сделать чудовищно трудно.

(Далее следует запись вопросов и ответов.)

Вопрос: Что происходит с человеком, когда достигается этот средний уровень?

Д-р фон Франц: На кого похож человек, отделивший свое эго-сознание (эго-осознание) от отождествления с определенными функциями? Думаю, что ближайшим и наиболее убедительным примером может служить описание поведения Учителей дзен-буддизма. В нем говорится, что дверь во внутренний дом закрыта, но Учитель встречает каждого человека, каждую ситуацию, каждое событие в своей обычной манере. Он продолжает вести повседневную жизнь, участвуя в ней как любой нормальный человек. Если к нему приходят люди, желающие у него учиться, он с чувством передает им знания. Если перед ним ставят трудную проблему, он может обдумать ее. Если наступает время еды, он принимает пищу, если приходит время сна, он засыпает, он всегда правильно пользуется своей функцией ощущения. Когда нужно осветить человека или событие вспышкой интуиции, он сможет это сделать. Однако он не будет внутренне привязан к эго-функциям, которые использует в каждой частной ситуации. Он утратил детскую жажду нового. Если вы поставите интеллектуальную задачу человеку, который все еще отождествляет себя со своим мышлением, он уверенно возьмется за ее решение. Это необходимо, ибо, если человек не обретет подобную уверенность, он не научится думать правильно в соответствии с обстоятельствами. Но если вы поставите такую же задачу перед человеком, прошедшим трансформацию, он останется внутренне не привязанным к самой задаче, хотя и сможет применить свои знания для ее решения: он сможет в любую минуту перестать думать, не будучи обязан продолжать этот процесс. Привести примеры такого поведения очень трудно, так как людей, достигших этой стадии, очень немного, но прекрасные описания поведения людей, отдалившихся от функций собственного сознания, имеются в книгах по дзен-буддизму.

Вопрос: Не могли бы вы описать различия между дисциплиной, практикуемой в юнгианском анализе, и дисциплиной, которой подчиняется монах, исповедующий дзен-буддизм?

Д-р фон Франц: Существуют некоторые аналогии, но я бы сказала, что это не совсем одно и то же. Я думаю, что наш способ попыток приближения к проблеме подчиненной функции предписывает соблюдение определенной дисциплины и имеет аналогию в монашеском образе жизни, не только на Востоке, но и на Западе. Например, испытывая в течение длительного времени трудности, оставив все другие занятия для полной отдачи ума и энергии во имя решения главной проблемы, мы становимся в некотором смысле аскетами. Но монашеская жизнь и на Западе, и на Востоке, организуется коллективно. Вы должны в определенное время вставать и приниматься за определенную работу, подчиняться аббату и т.п. В противоположность такому образу жизни, дисциплина, налагаемая на личность в процессе индивидуации, рождается непосредственно внутри самой личности. Не существует внешних правил, и поэтому процесс отличается гораздо большей индивидуальностью. Если вы позволите индивидуации произойти спонтанно, вместо того чтобы заставить ее придти к вам извне путем соблюдения организованных правил дисциплины, то убедитесь в том, что внутренняя дисциплина совершенно по-разному реализуется у разных людей.

В течение некоторого времени я анализировала двух мужчин, которые находились в дружеских отношениях; один из них представлял собой интровертный мыслительный тип, а другой — экстравертный чувствующий. Дисциплина экстраверта была весьма суровой: если он выпивал стакан вина или задерживался на званом обеде на лишние полчаса, то видел самые кошмарные сны. Иногда они оба получали приглашения, и интроверт мог отказаться, сославшись на занятость, но затем ему обязательно снилось, что он должен был туда пойти. С другой стороны, его другу, получившему такое же и приглашение (конечно, он уже решил, какой костюм наденет и какую даму пригласит), снился сон, в котором ему говорилось, что он не должен идти на этот обед: "Никаких званых обедов, оставайся дома!" Я испытывала настоящее изумление, наблюдая как за жуткими страданиями интроверта, все же пошедшего на вечер, так и за печалью бедного экстраверта, оставшегося коротать вечер дома. Иногда они обменивались впечатлениями: "Это черт знает что! Я хочу пойти, но не позволяю себе, а ты, ненавидя это приглашение, слышишь во сне приказание: "Иди!". Так что скорей всего, какая-то дисциплина существует, но она остается невидимой и очень тонко регулируется. В этом состоит преимущество нашего способа обращения с такими проблемами; вы руководствуетесь своей, удобной вам личной дисциплиной, очень неприятной, но невидимой для окружающих.

Вопрос: Вы предложили несколько альтернатив, одна из которых — выход на средний уровень, который, по-видимому, чрезвычайно редко достигается. Неудивительно, что фактически это пока мало кому удалось. В другой альтернативе мы встречаемся с рычащим львом, в результате чего, как мне кажется, людей начинают преследовать болезни. Имеется ли, помимо этих двух, какой-нибудь третий, промежуточный выход из положения?

Д-р фон Франц: Да. Вы встречаетесь с громадным количеством людей, время от времени испытывающих проблемы со своей подчиненной функцией. Я описываю такое состояние с помощью аналогии: человек, попавший в горячую ванну, тут же выпрыгивает из нее. Со временем он более или менее успешно справляется со своими тремя функциями, постоянно переживая определенное неудобство из-за не присоединенной к ним четвертой. Когда состояние дел ухудшается, он ненадолго снова ныряет в эту ванну, но, как только почувствует себя лучше, опять выпрыгивает из нее. В принципе, он остается в своей трехмерной структуре, в которой четвертая функция представляется дьяволом, прячущимся в укромном уголке его жизни. Люди, придерживающиеся такого стиля, никогда глубоко не поймут того, что подразумевает Юнг под проблемой четвертой функции, и не поймут, что на самом деле значит индивидуация. Они остаются жить в удобном, старом мире отождествления со своим сознанием. Множество людей, даже подвергшихся юнгианскому анализу, ограничиваются тем, что иногда отваживаются на краткие обращения к четвертой функции, а затем рассказывают о ней другим людям. Но они никогда не пытаются оставаться в ней — ведь достичь такого состояния чертовски трудно.

Вопрос: Каким образом подчиненная функция связана с коллективным дьяволом?

Д-р фон Франц: Пока вы не оказались в этой стадии, дьявол "остается в укромном уголке". Это — только персональный дьявол, проявление подчиненной функции индивида, но вместе с ним появляется и коллективный дьявол. Маленькая открытая дверца подчиненной функции каждого индивида — это она вносит свой вклад в создание коллективного дьявола, существующего в мире. Вы могли наблюдать это явление в Германии: как только дьявол медленно взял верх над создавшейся там ситуацией, появилось нацистское движение. Каждый немец, из тех, кого я знала в те времена, поддавшись фашизму, сделал это под влиянием своей подчиненной функции. Чувствующий тип поймался на тупые аргументы партийной доктрины; интуитив — на свою денежную зависимость. Он не мог бросить свою работу, не видел способа, который помог бы ему справиться с материальными проблемами, и потому вынужден был оставаться на службе, несмотря на то, что не был согласен с проводившейся политикой, и т. д. Подчиненная функция служила в каждом индивиде той дверью, за которой мог накапливать силы коллективный дьявол. Можно сказать, что каждый человек, не работавший над своей подчиненной функцией, вносил, хотя и в скромных размерах, личный вклад в это общее бедствие, но сумма миллионов подчиненных функций составляет огромного дьявола! В этом смысле пропаганда против евреев была организована весьма умно. Например, их обвиняли в том, что они составляли подрывную интеллектуальную силу, и это звучало абсолютно убедительно для всех людей чувствующего типа, благодаря проекции их подчиненного мышления. Или евреев упрекали в том, что они делают деньги, не останавливаясь ни перед чем, и это полностью убеждало интуитива, так как для него евреи отождествлялись с его подчиненным ощущением, и отныне каждый интуитив доподлинно знал, где именно скрывается дьявол. Пропаганда использовала обыкновенную подозрительность, которую люди испытывают друг к другу из-за своей подчиненной функции. Итак, можно сказать, что четвертая функция каждого индивида является не просто своего рода его личным маленьким недостатком; в действительности их сумма ответственна за огромное количество бед.

Вопрос: Вовлекается ли мораль в процесс индивидуации? Является ли она вопросом совершенствования в строго моральном смысле?

Д-р фон Франц: Процесс индивидуации — это этическая проблема, и аморальный человек застрянет в самом начале этого процесса. Но слово "совершенствование" к ней не подходит. Оно отражает идеал христианства, не совсем совпадающий с результатами наших опытов, полученными при исследованиях процесса индивидуации. Юнг говорит, что, по-видимому, процесс ведет не к совершенствованию, а к достижению целостности личности. Я думаю, его слова означают, что вы не сможете подняться до верхнего уровня (см. диаграмму), напротив, — мы должны опуститься ниже, а это приведет к относительному понижению уровня личности. Если вы находитесь в середине, одна сторона вам не покажется слишком темной, а другая — слишком яркой, и при этом еще остается тенденция к построению своего рода полноты (completeness), не слишком светлой, но и не слишком темной. Но в таком случае личность должна пожертвовать определенным усилием, предназначавшимся на моральное совершенствование, чтобы избежать построения слишком мрачного противоположного состояния. Индивидуация — процесс этический, а не идеалистический. Следует расстаться с иллюзией, что из реального человека можно создать нечто совершенное.

Вопрос: Могли бы вы сказать, что пропаганда является основным полем действия подчиненной функции?

Д-р фон Франц: Да, существует тип пропаганды, который строится на возбуждении эмоций в объекте пропаганды. Каждый, кто использует столь низменный тип пропаганды, обязан сознавать, что волнение масс вызывают не убедительные разговоры, а возбуждающие эмоции. Эмоции можно пробудить одновременно в каждом члене группы, если удастся поднять подчиненную функцию, потому что, как я уже говорила раньше, эта функция — эмоциональная. Итак, даже если вы хотите убедить интеллектуалов, вы должны возбудить их примитивные чувства! Если вы выступаете перед университетскими профессорами, не следует пользоваться научным языком, так как в этой области их восприятие обладает особой ясностью, а потому они заметят каждую ловушку, расставленную вами в своей речи. Если вам необходимо насытить выступление ложью, следует подкрепить ее большим зарядом чувств и эмоций. В связи с тем, что университетские профессора в среднем обладают подчиненной чувствующей функцией, они мгновенно окажутся вашими жертвами. Гитлер владел этим искусством. Анализ его речей показал, что он разговаривал совершенно по-разному с различными группами людей и прекрасно знал, как разбудить в человеке его подчиненную функцию. Один мой знакомый, неоднократно слышавший его речи, рассказывал мне, что Гитлер искусно пользовался интуицией, чувствуя каждый раз, каким способом использовать сложившуюся ситуацию. Временами в начале речи Гитлер казался слегка неуверенным. Подобно пианисту, наигрывающему перед концертом мелодии то из одной, то из другой пьесы, он пытался найти нужную тему. Иногда он казался бледным и нервным, и его люди из СС изо всех сил старались сгладить ситуацию, считая, что фюрер, похоже, не в форме. Но он в это время просто прощупывал почву под ногами. Затем замечал, что, поднимая определенный вопрос, он порождает возбуждение слушателей, а уж после этого уделял этому вопросу все свое красноречие! Это была настоящая демагогия. Когда он чувствовал этот подчиненный уровень, то знал, где искать комплексы, а они и были целью его речей. Человек должен поднимать вопросы, лежащие в примитивной, эмоциональной области, так, как это сделала бы сама подчиненная функция. Гитлер не открыл никаких новых законов, фактически он сам был жертвой собственного комплекса неполноценности, который и наградил его таким талантом.

Д-р фон Франц: Меня спрашивали, связаны ли между собой эмоции и чувства. Отвечаю: только когда это подчиненное чувство. Эмоция и чувство связаны у мыслительных типов. Я иногда думаю о национальных различиях между французами и немцами. В немецком языке существует много слов для обозначения чувства, которое часто путают с эмоцией, в то время как французское слово для чувства, sentiment, не выражает ничего, связанного с эмоцией, даже ее оттенка. Вообще говоря, французы как нация обладают более дифференцированным чувством, поэтому для них оно никак не связывается с понятием эмоции. Вот почему французы всегда любят посмеяться над чувствами немцев. Они говорят: "Ох, уж эти немцы, с их пламенными чувствами — пиво, пение и вечное "Oh Heimatland" (О, Родина) — экая сентиментальная чушь!" У француза есть sentiment рельефно обозначенное, определенное чувство, безо всякой воды в нем. Вот вам пример чувствующего типа, проклинающего подчиненное чувство нации, чье превосходство заключается не в чувстве. Немцы мыслят много лучше, но их чувства довольно примитивны, теплы и заполнены атмосферой конюшни, но при этом в них столько взрывчатки!

Вопрос: Поставили бы вы знак тождества между трансцендентной функцией и гештальтом?

Д-р фон Франц: Она отличается оттого, что обычно используют при гештальт-анализе или от того, что применяется, когда вы позволяете людям просто свободно фантазировать. Здесь — это фантазирование с участием эго-сознания, определившего свою точку зрения. Эта активность возбуждается стремлением к индивидуации. Когда оно все еще исходит из бессознательного, то просто служит элементом постоянной неудовлетворенности, которая "пилит" людей до тех пор, пока они не достигнут более высокого уровня, и этому нет конца. Principium Individuationis, естественно, является такой трансцендентной функцией, но в юнгианской психологии считается, что личность позволяет кусать себя до тех пор, пока не сделает следующий шаг в жизни — не повернется лицом к своему обидчику и не попытается придать ему конкретную форму, выражая ее посредством активного воображения. И это некоторым образом приведет затем к эволюции, которая выйдет за пределы проблемы четырех функций; тогда постоянная борьба между ними наконец прекратится.

Вопрос: Можно ли в таком случае определить эту стадию как постоянное состояние активного воображения?

Д-р фон Франц: Да, этот уровень контролируется активным воображением. Используя внутренние островки сознания, вы удерживаетесь на среднем уровне: вас больше не интересует, что происходит на верхнем или нижнем уровнях. Можно сказать, что вы остаетесь внутри своего активного воображения и чувствуете, что именно здесь продолжается ваш жизненный процесс. Например, на одном уровне вы очень часто замечаете явления синхронии, а на другом — сновидения, но удерживаете свое сознание в направлении событий, происходящих на среднем уровне, на происшествиях, включенных в ваше активное воображение. Это состояние превращается в функцию, с которой вы продвигаетесь по жизненному пути. Другие уровни по-прежнему для вас существуют, но вы не занимаете в них центральное положение. Центр тяжести сдвигается от эго и его функций в промежуточное положение, сообразуясь с намеками Самости. Например, в китайском тексте, описывающем этот процесс, говорится, что сознание при этом напоминает кота, следящего за мышиной норкой — он не слишком скучает и не слишком напрягается. Если кот слишком напряжен, по спине у него бегут мурашки, и он может упустить мышь; если ему слишком скучно, мышь вылезет из норки, и рассеянный кот упустит ее. Этот вид как бы затуманенного внимания направлен в сторону внутренних процессов.

Вопрос: Применял ли доктор Юнг теорию функций к своим идеям о Троице и кватерности (четверице) в исследованиях религии?

Д-р фон Франц: Если быть краткой, я бы ответила на этот вопрос утвердительно. То есть, проблема третьего и четвертого в религиозной символике связана с проблемой четырех функций. Их связь подобна той, которой соединены между собой архетипическая модель с отдельным случаем. Если обратиться к рисунку, который приводился мной на первой лекции, архетипическая констелляция должна была бы находиться в основании души; это — тенденция структуры, стремящейся к развитию четырех функций. Вы можете обнаружить данный архетип в мифологии четырех личностей, в четырех направлениях компаса, в четырех основных ветрах, в четырех ангелах на четырех углах мира. То же самое присутствует и в христианской символике. Например, из четырех евангелистов трое представлены в символических образах и только один как человеческое существо. Кроме того, существуют четыре сына Гора, трое из которых имеют головы животных, а четвертый — человеческую. Все это — проявления основной структуры архетипа в человеческой психике, характера человеческого существа, которое, как только пытается создать модель всего сущего — модель всего космического мира или обобщенного человеческого существования, — стремится использовать четырехмерную модель. Выбор, естественно, чаще останавливается на четырехмерной модели, нежели на любой другой. Эта тенденция обнаружена в Китае, а следовательно, ее можно найти везде. Четырехчастные мандалы всегда возникают из импульсивного желания создать модель общего существования, когда людям не импонирует встреча только с одним фактом, а хочется составить общую картину явлений. Стало быть, это наследуемое, врожденное, структурное свойство характера человеческой психики — использовать такие четырехмерные модели для обобщенных явлений.

Проблема четырех функций в индивидуальном сознании могла бы стать вторичным продуктом в этой более фундаментальной модели. Не следует проецировать факторы структуры бессознательного на поле сознания или использовать свойства функций сознания для объяснения структуры архетипического начала. Проблема четырех функций в сознании индивида является лишь одним из проявлений этих более обобщенных архетипических представлений. Например, если вы пытаетесь объяснить расположение четырех гор в четырех направлениях мира в Китае или четырех ветров в четырех углах мира, говоря, что один из этих элементов представляет собой мыслительную функцию, а следующий — какую-нибудь другую функцию, вы абсолютно ничего не добьетесь. Это просто не сработает! Архетип кватерности как модели общей ситуации является еще более обобщенным, чем представление о четырех функциях. Следовательно, было бы заблуждением сузить догму о Троице и проблему четвертого лица в Троице (будь то дева Мария или дьявол) до проблемы функций. Попытаемся пойти совсем другим путем: будем считать, что это — общая архетипическая проблема, но в отдельной личности она принимает форму четырех функций. Например, в христианской религии дьявол является символом абсолютного зла в божественном, но было бы крайне самонадеянным оказать столь высокую честь вашему подчиненному мышлению или подчиненному чувству, представив его самим дьяволом. Это было бы слишком преувеличенным объяснением вашей подчиненной функции. Такое же впечатление произвело бы и заявление о том, что ваши три относительно развитые функции соответствуют Троице. Как только вы решитесь произнести столь необдуманные, неразумные мысли, так сразу поймете, насколько смешными оказались ваши идеи. Тем не менее, вы можете сказать, что связь между этими категориями существует, так как зло, негативизм и тяга к разрушению несомненно связаны с подчиненной функцией личности.

Я могу привести вам пример того, как такая связь работает. Одна женщина-интуитив должна была переслать мне письмо с приятными новостями, но, будучи очень ревнивой, куда-то его засунула. Теперь ответьте на вопрос: то ли это подчиненная функция заставила ее потерять письмо с хорошими новостями для меня, то ли это сделала ее интригующая ревнивая тень? Обе! Интригующая ревнивая тень подчинила ее волю через подчиненную функцию. Вам никогда не удастся загнать такого человека в угол; остается только сказать: "Ох, это ваше подчиненное ощущение, давайте забудем об этом". Но приведенный пример — довольно типичное явление, когда тень, негативный импульс, проникает в подчиненную функцию. Я припоминаю случай с одним мужчиной чувствующего типа, испытывавшим ужасные муки ревности из-за того, что дама, к которой он проявлял интерес, чрезвычайно увлекалась Юнгом. Поэтому этот джентльмен считал, что его чувствами пренебрегают. Стоило ей не взглянуть на него, как ревность сразу пронзала его сердце. Долгое время он не мог перебороть себя. В конце концов, он написал книгу, направленную против психологии Юнга, полную ошибок и искаженных цитат. В ней он предложил "новую, лучшую философию". Как вы видите, на уровне чувства — его ведущей функции — этот человек не мог совершить столь неблаговидный поступок, не мог атаковать Юнга непосредственно как личность, ведь его чувство было слишком дифференцированным. Он ясно понимал, что Юнг, который никак не мог помочь женщине справиться с ее увлечением, вообще не имел с этой историей ничего общего. В связи с этим несчастный не испытывал к самому Юнгу никаких недостойных чувств. Но его подчиненное мышление нашло мотивацию для не совсем достойного поведения, в которой не было ничего, кроме жуткой ревности, и по этой причине он сочинил эту удивительную чушь. Он даже оказался не в состоянии правильно воспроизвести цитаты — настолько был ослеплен своим теневым импульсом. Теневые импульсы, деструктивные импульсы, ревность, ненависть и т.п. обычно проникают в психику человека через подчиненную функцию, потому что это наше слабое место, здесь мы не можем управлять собой, оказываемся не в состоянии осознавать значение своих поступков. Следовательно, именно из этого угла нас атакуют разные деструктивные или негативные устремления. Вы можете сказать, что дьявол взаимодействует с четвертой функцией и через нее проникает в человека. Если выражаться на языке средневековья, можно сказать, что дьявол хочет уничтожить людей и будет всегда пытаться добраться до вас с помощью вашей подчиненной функции. Четвертая дверь в вашу комнату — это дверь, в которую входят и ангелы, и дьяволы!


[1] Местечко в Швейцарии, где получило развитие антропософское движение, возглавляемое Рудольфом Штайнером.

[2] Антропософский храм, выстроенный в Дорнахе по проекту Р. Штейнера.

– Конец работы –

Используемые теги: чиненная, функция0.048

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Подчиненная функция.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Еще рефераты, курсовые, дипломные работы на эту тему:

Образовательная функция. Воспитательная функция. Развивающая функция
Обучение одна из основных категорий дидактики и компонент педагогического процесса... Обучение это целенаправленный и организованный процесс взаимодействия... Функции обучения образовательная воспитательная развивающая...

Понятие предприятия, его функции и цель функционирования
МОЛОДЕЖИ И СПОРТА УКРАИНЫ... ХАРЬКОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ...

Предел функции в точке и при Односторонние пределы. Действия над пределами. Бесконечно малые функции, таблица эквивалентных бесконечно малых и ее применение при вычислении пределов функций
Лекция Предел функции в точке и при Односторонние пределы Действия над пределами Бесконечно малые функции таблица эквивалентных бесконечно... Обозначения...

Лекция 6. Предел функции. Бесконечно малые и бесконечно большие функции
Два замечательных предела... Первый замечательный предел...

Экономическое содержание и механизм функционирования ссудного процента Экономическое содержание и механизм функционирования ссудного процента
С развитием в нашей стране рыночных отношений, появлением предприятий различных форм собственности (как частной, так и государственной,… У предприятий всех форм собственности все чаще возникает потребность… Ссудный процент возникает там, где отдельный собственник передает другому определенную стоимость во временное…

Гинекология. ЖАЛОБЫ: на бели, боли, кровотечение, нарушение функции смежных органов, нарушения половой функции, зуд наружных половых органов
Любая гинекологическая патология имеет очень сходную симптоматику поэтому независимо от того с какой патологией придет женщина жалобы у нее... ЖАЛОБЫ на бели боли кровотечение нарушение функции смежных органов... Есть много и других жалоб но эти жалобы являются основными...

Непрерывность функции. Точки разрыва. Асимптоты графика функции
Правила дифференцирования... Таблица производных основных функций...

Функции двух и трех переменных как функции точки
Геометрическое изображение функции двух переменных с помощью поверхностей и линий... Частные производные функции нескольких переменных геометрический смысл... Правила и таблица производных элементарных функций справедливы и применимы для любой переменной либо какой нибудь...

Лексическая тема: Из жизни замечательных людей. Учёные-медики. Грамматическая тема: Сложноподчиненное предложение. Типы сложноподчиненных предложений.
Кафедра русского языка... Методические рекомендации... Для практических занятий...

Определение. Производной функции у = fx в точке х называется предел отношения приращения функции к приращению аргумента, если он существует
Определение Производной функции у f x в точке х называется предел отношения приращения функции к приращению аргумента если он существует... Используется также эквивалентное обозначение и употребляется точка сверху...

0.032
Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • По категориям
  • По работам