УЧИМСЯ ДРАТЬСЯ НА МЕЧАХ И ВЫНЮХИВАТЬ СОКРОВИЩА

 

На взгляд Иккинга, с того самого момента, как Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин, восстал из гроба, вся жизнь на острове пошла наперекосяк. Но виноват в этом был, разумеется, не Элвин. Трудно было найти собеседника более приятного и обаятельного.

Он заставлял женщин смущенно краснеть, восхваляя их мускулы и толстые желтые косы. Он смешил мужчин солеными шуточками и тем, как изображал Пирамидона Остолопа. Он вызывал у ребятишек восторг долгими захватывающими рассказами о проделках и сражениях давно умерших Героев.

Иккингу он тоже нравился.

В один прекрасный день Элвин набрел на Иккинга на поляне. Иккинг, выбиваясь из сил, тренировался в Бое На Мечах.

Он уже второй час осваивал Чернобородов Захват, но безуспешно. Вместо утерянного Устрашителя Стоик выдал сыну новый меч – внушительный и массивный, под названием Длиннорукий Бандит.

– Смотри, какой ДЛИННЫЙ, – сказал Стоик. – Улучшает доступ к противнику. А то у тебя самого руки коротковаты.

Но Иккингу нелегко было удерживать такой длинный меч, и когда он делал выпад, то всякий раз опрокидывался вперед. Он в очередной раз поднялся на ноги и устало подобрал Длиннорукого Бандита, как вдруг прямо перед ним неведомо откуда возник Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин.

– Иккинг Кровожадный Карасик III, если не ошибаюсь? – спросил Элвин

От испуга Иккинг чуть не упал снова. Он не заметил, что за ним следят.

– Ты наследник Стоика Обширного, верно? – улыбнулся Элвин.

Иккинг тяжело вздохнул.

– Да, надеюсь, – ответил он. – По крайней мере, так задумано. Но если я не научусь как следует драться на мечах, то никогда не стану ничьим наследником. А в фехтовании я БЕЗНАДЕЖЕН.

– Нет, нет, что ты, – горячо заверил его Элвин, – у тебя есть природные способности, я вижу. Просто тебя нужно немножко потренировать. Давай покажу.

Элвин осторожно снял шлем и положил его от греха подальше в заросли папоротников. На глазах у восхищенного Иккинга он отвинтил с правой руки крюк и прикрепил на его место механизм для удерживания меча. Потом достал свой меч и, показав Иккингу, как легко рукоятка вставляется в механизм, прикрутил его покрепче, чтобы не выпал.

– Я эту штуковину сам сконструировал, – похвастался Элвин. – Теперь я дерусь даже лучше, чем до несчастного случая… – Он подкрутил усы и продемонстрировал Чернобородов Захват.

– Видишь? – сказал Элвин. – Вес тела переносится на левую ногу.

Иккинг старательно повторил прием… и снова упал.

– БРАВО! – зааплодировал Элвин.

– Но я же упал, – удивился Иккинг.

– Да, но с каким ИЗЯЩЕСТВОМ! – ответил Элвин. – Стильности нельзя научиться, она должна быть в крови!

Элвин сменил меч на крюк и надел шлем. Его лицо исказила странная гримаса. Он снова снял шлем и заглянул внутрь.

– Там какая‑то ГРЯЗЬ, причем очень ВОНЮЧАЯ…

– Простите, сэр, она у вас по волосам размазалась, – заметил Иккинг.

Элвин очень трепетно относился к своему внешнему виду. Он задрожал и поспешно убежал мыться.

После его ухода Беззубик, охотившийся на крыс в папоротниках, вернулся и с жизнерадостным видом уселся Иккингу на плечо. Дра‑кончик довольно хихикал.

– Н'на‑накакал ему в шлем… – заявил он.

– БЕЗЗУБИК! – вскричал Иккинг. – Это гнусно и бесчеловечно! Зачем ты накакал в шлем бедному Элвину?!

– Он П'ПЛО‑ЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК, – пояснил Беззубик.

– Кто, Элвин, бедный, Но Честный Крестьянин? – с удивлением спросил Иккинг. – Ты судишь предвзято, Беззубик. Нельзя говорить, что он плохой, только потому, что он не из здешних мест…

– Д'ду‑думай как х'хо‑хочешь, – пожал плечами Беззубик, выискивая под крыльями драконьих блох. – Б'бе‑беззубик считает, что он О'о‑отброс О'о‑общества.

Иккинг испуганно вздрогнул.

Отбросами Общества называли викингов, которые были так жестоки, свирепы и коварны, что их изгнали из обычного викинговского общества, и они образовали свое собственное Племя, необычайно грозное и беспощадное. Поговаривали даже, что Отбросы пожирают собственных врагов.

– Дa брось ты, – возразил Иккинг. – Он ничуть НЕ ПОХОЖ на Отброса.

– А т'т‑ты когда‑нибудь хоть одного О'о‑отброса в'ви‑видел? – резонно поинтересовался Беззубик.

– Нет, – признался Иккинг. – Но и ты тоже не видел и доказательств никаких у тебя нет. Пойдем‑ка лучше пообедаем и забудем этот вздор.

Однако беседа эта заронила в Иккинга зерно сомнения.

Ему и без того было не по себе – он знал, что ему вместе с другими мальчишками придется отправиться в самоу6ийственное путешествие на остров Черепушиков, и начнется оно, как только Стоик Обширный и Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин разработают План и придумают, как решить одну Маленькую Проблему: а именно, как сделать так, чтобы их всех не сожрали заживо в первый же миг после высадки на острова.

А еще он понимал, что от него, Иккинга Кровожадного Карасика III, ожидают, что именно он, Наследный Принц Племени Лохматых Хулиганов, отыщет сокровище. Поэтому в перерывах между учебными боями на мечах, в минуты, когда не приходилось выслушивать вопли Брехуна на уроках Подготовки Пиратов, он вытаскивал Беззубика на улицу и учил его вынюхивать сокровища.

Первое утро началось как обычно. Рыбьеног со своей Страхкоровой заглянул к Иккингу и в изумлении застыл на пороге, глядя, как Иккинг хитроумными маневрами пытается выманить Беззубика за дверь.

Сперва Иккинг бегал по всему дому и звал Беззубика.

Никакого ответа.

Тогда Иккинг принес из кладовой сардинку.

– Бееззу‑у‑у‑уби‑и‑ик, – соблазнительно пропел он, размахивая пахучей рыбиной, – у меня есть чудесная сардинка.

Ему ответил сильно приглушенный, но весьма заинтересованный голос.

– Б'бе‑беззубик заболел, Б'бе‑беззубику ОЧ‑ЧЕНЬ, ОЧ‑ЧЕНЬ плохо. Б'бе‑беззубик не м'мо‑может выйти.

– Тoгдa тебе и сардинка не нужна, – сказал Иккинг.

Снова молчание.

– C'ca‑cардинки полезны для б'бо‑больных. Дай с'са‑сардинку, но ГУЛЯТЬ HЕ П'ПО‑ПОЙДУ.

Наконец Иккинг сумел вычислить, откуда доносится голос, и заглянул в дымоход. Беззубик, с ног до головы перемазанный в саже, висел там вверх тормашками и выжидающе хлопал огромными зелеными глазами.

– НЕТ, Беззубик, – самым твердым голосом заявил Иккинг. – Пойдешь гулять – получишь сардинку, не пойдешь – не получишь. И ДАЙ СЛОВО.

– Ладно, ладно, – проворчал Беззубик и выпорхнул из дымохода. – Б'бе‑беззубик д'дa‑дает слово.

Иккинг протянул ему сардинку.

С криком; «Б'БЕ‑БЕЗЗУБИК ДЕРЖАЛ КОГТИ КРЕСТИКОМ!» – дракончик схватил рыбину, сильно толкнул Иккинга в грудь и со всех крылышек метнулся в соседнюю комнату, оставив Иккинга барахтаться в очаге среди холодного пепла.

Впрочем, отыскать его снова оказалось нетрудно.

Над изголовьем Стоиковой кровати стояло клубящееся облако сизого дыма.

Иккинг на цыпочках подошел к кровати и вытащил упирающегося дракончика из‑под одеяла.

Обиженно вереща, Беззубик ухватился когтями за шишечку на столбике кровати.

Иккинг схватил Беззубика за крыло и потянул.

– Пойдем, Беззубик, – сказал Иккинг. – Пора тренировать нюх. – Он пощекотал Беззубика под крылышком. Беззубик стал корчиться от смеха. Иккинг пощекотал его под другим крылышком.

Беззубик, хихикая, вырывался. Началась короткая свалка, в которой Беззубик несколько раз укусил Иккинга за палец. Наконец Иккингу удалось совладать с дракончиком. Он запихнул его под мышку, крепко зажав пасть.

– А теперь, – сказал Иккинг, – ты сам знаешь, нам надо идти тренировать нюх. Ты же не хочешь, чтобы сокровище нашла Огневица или Слизняк? Ты хочешь сам его найти, верно? Хочешь показать всем, каким непревзойденным чутьем обладают Беззубые Дрёмы?

Беззубик кивнул, потому что его челюсти всё eщe были зажаты в кулаке Иккинга.

– Тогда, – сказал Иккинг, – надо упражняться. Пообещай, что больше не будешь кусаться, и не вздумай держать когти крестиком.

Как только Иккинг разжал пальцы, Беззубик бессильно обвис у него в руках.

– Б'бе‑беззубик так слаб… так слаб, что не может н'ню‑нюхать…–жалобно простонал он.

– ТАК И БЫТЬ, – сказал Иккинг. – Если будешь ВЕСТИ СЕБЯ ХОРОШО, получишь вторую половинку сардины.

– Ладно уж, – проворчал Беззубик, взмахивая крылышками. – Б'бе‑беззубые Дрёмы имеют такое х'хо‑хорошее чутье, что не н'ну‑нуждаются в тренировках но, да уж ладно, ТАК УЖ И Б'БЫ‑БЫТЬ…

Иккинг с Рыбьеногом отскребли от Стойковой постели остатки раздавленной сардины – а то Стоик будет НЕДОВОЛЕН – и скормили ее Беззубику, добавив в придачу небольшой пирожок с треской и три‑четыре устрицы.

– Хватит, а то летать НЕ СМОЖЕТ, – резонно заметил Рыбьеног.

Они побрели по холмам и болотам Олуха. Беззубик всю дорогу стонал:

– В'во‑возьми меня на ручки, ну возьми, ну возьми, у м'ме‑меня к'кры‑рылышки болят… М'мы‑мы еще не пришли?

Вообще остров Олух выглядит довольно диковато. Безлесный и болотистый, поросший вереском и папоротниками, и на нём, разумеется, никогда не прекращается дождь. Последний варьируется от промозглой настырной мороси до оглушительного ливня как из ведра (как известно, в хулиганском диалекте существует двадцать восемь слов для обозначения дождя).

Но если вам нравятся скупые унылые ландшафты, Олух по‑своему привлекателен, однако сейчас его пейзаж был обезображен глубокими глинистыми ямами. Это Лохматые Хулиганы, одержимые поиском сокровищ, копали где ни попадя.

Обходя ямы, продираясь через можжевельник и папоротник, мальчишки добирались до холмов битый час. За это время Страхкорова успела впасть в такой крепкий сон, что разбудить ее не было никакой возможности.

Иккинг дал Беззубику понюхать мамин старый золотой браслет.

– Этот запах ты и должен искать, – пояснил он.

– Н'не‑нет проблем, – заявил Беззубик. – В д'д‑два счета…

Мальчишки битых дна часа бегали за Беззубиком и копали там, где он что‑то унюхивал. Потом, вконец взмыленные и запыхавшиеся, они сели и обозрели свои находки:

 

1 репка

3 кролика (поймать не смогли)

1 сломанная чайная ложка

 

Не густо…

Иккинг печально покачал головой.

– М‑да… неважно.

– Неважно? НЕВАЖНО?? – раздался насмешливый голос у него за спиной. – Да это просто курам на смех!

Иккинг обернулся – так и есть: сюда, конечно же, заявился Сопляк собственной персоной. Он покатывался от хохота, и сопровождающему его Песьедуху приходилось поддерживать приятеля, чтобы тот не упал.

– Жалкий ОВОЩ да ЧАЙНАЯ ЛОЖЕЧКА! – Сопляк утер слезы. – Ты непостижимо Никчемен…

– Неужели ты и вправду думаешь, – хихикнул Сопляк, немного придя в себя, – что эта микроскопическая амеба, – он ткнул пальцем в Беззубика, – приведет тебя к СОКРОВИЩУ?! Да он и собственного зада не учует!

Беззубик сердито ощерился.

– Впрочем, что с него взять, простой Простой Садовый…

– Б'бе‑беззубик не простой Простой С'са‑садовый! – обиженно взвился Беззубик. – Б'бе‑беззубик принадлежит к О'ОЧ'ЧЕНЬ Р'РЕ‑РЕДКОЙ п'пo‑породе под названием Б'бе‑6еззубый Дрём…

– А вот Огневица моя – Кошмарное Чудовище самых что ни на есть благородных охотничьих кровей… Смотри, что может найти НАСТОЯЩИЙ охотничий дракон с отменным чутьем! – Сопляк порылся в поясной сумке и извлек большую серебряную тарелку, кинжал с древними рунами на рукояти и пару красивых бус.

– И это только за один день, – похвастался Сопляк.

Огневица аж замурлыкала от удовольствия. Она пожала красивыми, блестящими, красными как кровь крыльями.

– На нюх такой аристократки, как я, – прошипела она, – эта штука воняла, как недельная треска.

– Естественно, – поддакнул Беззубик. – Если у тебя нос как у морского слона, то и не такое унюхаешь.

Ноздри Огневицы яростно полыхнули.

– У меня изящный пропорциональный носик, – рявкнула она.

– Тише, Огневица, тише, – цыкнул на нее Сопляк. Он хоть и не понимал по‑драконьи, всё же догадался, что драконы обмениваются колкостями. – Не обижайся на безмозглых крестьян. Лучше подумай об Острове Черепушиков: когда мы приедем туда, ты найдешь сокровище, и все поймут, что я и есть истинный Наследный Принц Лохматых Хулиганов. Приятная мысль, правда, Никчемный?

С этими словами Сопляк подался вперед и краешком тарелки о‑чень ос‑то‑рож‑но толкнул Иккинга в грудь, так, что тот пошатнулся и сел в лужу.

– Га, га, га, га, га! – загоготал Песьедух, и они с Сопляком вразвалочку пошли прочь.

Положение было удручающее.

Одним словом, после прибытия Элвина на остров у Иккинга сосало под ложечкой, а по спине ползали колючие мурашки страха.

И пугала его не столько мысль об Острове Черепушиков (хотя по ночам его мучили кошмары о том, как чудовища с зубами острее разбитых стекол рвут его в клочья). Ему чудилось, что по острову Олух бродит какая‑то злобная ЯДОВИТАЯ тварь.

И что скоро должно произойти что‑то очень, ОЧЕНЬ страшное…