Реферат Курсовая Конспект
Врагам народа – охранную грамоту? - раздел Культура, И непростой проблеме взаимоотношений русского и еврейского этносов Как Бы Предвидя Опасность Разоблачения, Рацы-Ойзерманы Настойчиво Прививают Ч...
|
КАК БЫ предвидя опасность разоблачения, рацы-ойзерманы настойчиво прививают читателю «культуру диалога», «консенсусную психологию», идеалы плюрализма, чтобы в нужный момент спрятаться за «естественное право» – право на свое мнение. Как будто можно забыть о том, сколько усилий они употребили, чтобы именно их мнение превратилось во властную директиву, в управляющий общественным сознанием императив!
К своей излюбленной идее они возвращают нас снова и снова:
«Развитие России мыслится в рамках права и диалогичной организации мышления и деятельности.
Рамка права означает принятие принципа формального равенства всех граждан России перед судом и законом. В рамках права не может быть врагов, а могут быть только оппоненты, соперники, противники. Все конфликты могут разрешаться при этом либо политическими средствами, либо в судебном порядке.
Рамка диалога означает признание того, что все люди, все народы – разные. Каждый имеет право на свои подходы и взгляды, но никто не имеет оснований объявлять их единственно верными и добрыми (это в мононациональной-то стране?! – А.С.). Отказывая себе в праве на такие безосновательные претензии, мы получаем возможность мирного сосуществования и важнейший ресурс развития во взаимодействии разных подходов, интересов и взглядов, разных культур.
Такая организация жизни возможна только в условиях открытого общественного устройства, включающего триаду рыночного хозяйства, гражданского общества и правового государства» (12; частично повторено в статье Раца «Политика формирования открытого общества»).
ПОКАЗНОЙ релятивизм (отказ от манифестации своей правоты) рацев-ойзерманов призван продемонстрировать травоядность плотоядных, проще говоря – одеть на волка овечью шкуру:
«Занимая ту или иную позицию в коммуникации с другими, мы всегда оказываемся перед дилеммой: считать ли свою позицию и свои взгляды верными, а позицию и взгляды другого – ошибочными, либо считать и те, и другие рядоположными, но, естественно, частными и частичными. Выбор первого пути ведет к монологичной организации и борьбе с инакомыслящими, выбор второго – к диалогу, партнерству или соперничеству, но ограниченному определенными рамками… Наш выбор однозначен: развитие, как мы его понимаем, тем более если мечтать о его «устойчивости», возможно только в рамках диалогичной организации, позволяющей учитывать интересы всех заинтересованных позиций. Более того, само различие позиций, взглядов и интересов граждан и их различных сообществ оказывается в условиях диалога важнейшим ресурсом развития, ибо понуждает нас все время искать и строить новые методы, средства и формы организации совместной жизни и деятельности (чего пока тщательно избегают наши политические «партии»)» (32-33).
«Диалог», за который ратуют рацы-ойзерманы, – не что иное, как какофония, нестройная болтовня политиканов, «пикейных жилетов», когда никто никого не слышит. Это очередная утопия, совершенно невозможная в практической политике – понятно, почему от нее отворачиваются партии. Утопия, сочиненная, опять же, для отвода глаз. Ибо политика (и рацы-ойзерманы это, конечно, твердо знают) – это, прежде всего, воля к принятию решений, воля к выбору. Выбор же (решение) онтологически всегда противостоит диалогу. Он по определению – монологичен. Поэтому диалог уместен только до тех пор, пока та или иная проблема, затронутая в нем, не «прорисовалась» до той степени очевидности, за которой следует принятие решения.
Действуя по излюбленной схеме «умри ты сегодня, а я завтра», авторы стремятся навязать своим реальным или мнимым оппонентам систему диалога, бесконечной, никого ни к чему не обязывающей дискуссии, втайне надеясь при этом, что решения будут приниматься либо ими самими, либо властями предержащими – по их совету. Но авторы Концепции выдают себя с головой, формулируя свое заветное предложение: «Упорядочить и систематизировать производство законов и Указов, подчинить их общей логике реформ, вытекающей из той или иной, но совершенно необходимой концепции и программы, первые шаги по направлению к которым мы намечаем здесь и теперь» (42). Иными словами – давайте жить в режиме политического диалога, но все же по законам, нами продиктованными!
«Политика есть продолжение войны другими средствами», – я уже упоминал в первой части исследования эту любимую евреями истину. Будучи по природе монологистами, не умеющими, да и не желающими слышать других, органически не способными к диалогу, евреи виртуозно умеют в нужный момент пользоваться идеологией консенсуса, диалога как щитом. Видимо, этот момент настал и в России.
Следует добавить, что «режим (вечного) диалога» – это один из синонимов демократии и плюрализма, о коих всегда и везде хлопочут любые меньшинства – от сексуальных и национальных до интеллектуальных – по вполне понятной причине. Ведь иначе у них просто нет шанса утвердить в обществе свои приоритеты. И тем более нет шанса укрыться от ответственности за свое анормальное поведение.
Поражает в этой связи достойный оруэлловского Министерства правды тезис рацев-ойзерманов: «В рамках права нет врагов»! И уж само собой – нет «врагов народа»…
Беда в том, что они есть – именно за рамками права, то есть в реальной жизни.
7. Жену отдай дяде…
В ЧИСЛЕ приоритетов наших авторов есть один довольно странный: «Мы предлагаем в качестве центральной идеи самоопределения России идею развития» (34).
Вообще-то, развитие чего-либо – это не «идея», а естественный процесс, который идет в любом случае, стимулируемый политической волей или же лишь зависимый, а то и вовсе не зависимый от нее. Как тот караван, который идет, несмотря на лай собаки. Для «неопросветителей» же развитие – это процесс, заданный волевым образом и таким же образом контролируемый. Но ни мир, ни Россия – не инкубатор и не лаборатория. Зачем же такие эксперименты? А вот зачем.
Пичкая русского читателя (в том числе такого, от которого в России зависит принятие решений) весьма категорическими рекомендациями, они, однако, призывают его принять парадигму полной и абсолютной терпимости:
«Политику развития мы противопоставляем, условно говоря, «политике интересов»… Политика интересов характеризуется доминантой собственных интересов и целей политического субъекта в ущерб интересам других субъектов. Эта политика строится на оппозиции «друг – враг» и осуществляется в рамках права лишь до тех пор, пока эти рамки не препятствуют достижению поставленных целей. Для политики развития характерна, напротив, доминанта интересов соорганизации и сотрудничества, «общего дела», ценности развития, а свой интерес, который никто не забывает, реализуется с учетом интересов другого в рамках права».
Авторы делают вид, как будто не понимают, не знают, что ситуация столкновения антагонистических интересов – «штатная» в политике, и что в мире идет непрерывная и смертельная схватка народов за выживание и за мировое господство.
Позволю себе актуальную цитату: «Анализируя тип конфликтов, уровень конкурентной борьбы, частоту столкновений, природу «малых войн» в различных регионах мира, растущую борьбу за стратегически значимые ресурсы и основные тенденции к монопольному контролю за этими ресурсами за счет применения военных и политических средств, поединок за право на «лидирующую валюту», уровень мировой финансовой нестабильности и десятки других факторов, характеризующих качественно и количественно геополитическое равновесие, мы считаем возможным и необходимым констатировать, что человечество стоит на пороге третьей мировой войны – технотронной. Технотронный ультиматум, технотронная капитуляция, технотронный концлагерь – вот ключевые понятия этого нового типа порабощения слабых сильными» (Постперестройка: концептуальная модель развития нашего общества, политических партий и общественных организаций. – М., Политиздат, 1990. – С. 12). Увы, этот пессимистический прогноз, данный десять лет назад, не только сбылся на наших глазах, но и эскалирует по восходящей.
ПРИХОДИТСЯ констатировать: политика развития возможна – но лишь внутри сообщества, спаянного единым интересом; это – «политика для внутреннего употребления». Нечего и думать о ее применении в обществе, раздираемом социальными и/или национальными противоречиями. А равно и в обстановке войны – между странами или блоками стран. Внутри воюющей страны, воюющего блока – да, пожалуйста. Отбросив внутренние разногласия перед лицом общего противника, можно вести политику развития. Так единый СССР вышел более могучей и развитой державой из огня Великой Отечественной. Так сегодня страны ЕС и НАТО представлены на внутриблоковом уровне – в основном политикой развития, зато на внешнем – жесткой и даже жестокой (ср. Югославия) политикой интересов.
По сути, любезные авторы предлагают нам, в продолжение горбачевской политики, одностороннее разоружение: на уровне концепции, идеологии, методологии. Навязывают нам политику развития, диалога, консенсуса, предлагая отринуть политику интересов и целей. Логическая подкладка под этим – все та же, лагерно-блатная: умри ты сегодня, а я завтра. Весь мир живет по логике политики интересов, а вот вам, русское дурачье, непременно надо – по логике политики развития!
– Конец работы –
Эта тема принадлежит разделу:
Научное исследование основанное на обширной базе... Документальных источников еврейского... Цель публикации инициировать общественную дискуссию по важной...
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Врагам народа – охранную грамоту?
Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов